Джерри Эхерн - Побег из гарема

— Полтора года, — подсказала Джули.

— Правильно. А потом открыли свое собственное сыскное агентство, Ваши прежние связи очень пригодились, у вас были самые солидные заказы. Кажется, вы специализировались на поиске пропавших людей. Для клиентов, готовых хорошо заплатить за работу, которую не могла или не хотела сделать полиция.

Женщина усмехнулась и прикурила сигарету.

— Все точно. Вы действительно хорошо осведомлены, Фрост пожал плечами.

— Ну, так кого похитили? — спросил он, поворачиваясь к Канаретти.

Несколько секунд итальянец молчал. Фрост посмотрел на Джули, но та опустила глаза, глядя в свой бокал, который юноша в белой ливрее уже успел наполнить.

Канаретти кивнул в направлении слуги.

— Он глухонемой и не умеет читать по губам. Мы можем говорить совершенно спокойно. Похитили мою дочь, Фрост. Наверное, вы и сами уже догадались.

— Но ведь в вашем распоряжении есть целая армия, мистер Канаретти. Зачем же…

Итальянец с силой ударил ладонью по столу, его бокал качнулся и вино пролилось. Лакей моментально оказался рядом и принялся вытирать лужу салфеткой. Канаретти теперь уже не был тем добрым, милым, улыбающимся старичком, роль которого пытался играть весь вечер.

— Может быть, лучше я ему объясню? — спросила Джули.

Ее голос тоже несколько изменился.

— Зачем? — пожал плечами Фрост. — Все ясно. Вы наняли ее, а ей нужно прикрытие. Я в такие игры не играю. Можете меня вычеркнуть. Ваш адвокат не сказал…

— Фрост, — глухо произнес Канаретти, — это не имеет никакого отношения к моим делам, это не месть конкурентов и такое прочее. Похитили мою дочь, Господи…

— Позвольте, я объясню капитану, — твердо сказала Джули Пульман, гася сигарету в пепельнице, которую парень в белом — верный своей привычке — тут же заменил.

Фрост покачал головой.

— По-моему, не стоит терять время.

— И все же, выслушайте меня.

— Ну, хорошо, — вздохнул Фрост.

— Что вы знаете о “белых рабынях”?

— В каком смысле?

— Меня интересует, знаете ли вы, кто такие так называемые “белые рабыни”?

— Ну, в общем, да.

Фрост умолк, повернулся и посмотрел на Канаретти.

— Моя дочь, — глухим усталым голосом произнес итальянец. — На нее накинули мешок и увезли. Это были торговцы “белыми рабынями”. Я перепробовал уже все: адвокатов, полицию, моих собственных ребят — никакого результата. Мы не смогли вызволить ее.

— Почему? — спросил Фрост.

— Объясни ему, — сказал Канаретти Джули Пульман. — Я не в состоянии.

— Ну, так? — настаивал Фрост. Женщина посмотрела ему в глаза.

— Луизе Канаретти двадцать пять лет. Она осталась единственным ребенком мистера Канаретти.

Джули подчеркнула слово “единственным”.

— Да, — подтвердил итальянец. — Мой сын Боб погиб пять лет назад от взрыва бомбы. И он закрыл лицо руками.

— Ваш пресловутый “бизнес”?

Канаретти молча кивнул.

— Луиза — это очень одаренная девушка, — продолжала Джули Пульман. — Недавно она защитила диплом по палеонтологии, а теперь работает над докторской диссертацией. Некоторое время назад она получила приглашение принять участие в экспедиции, широко разрекламированной экспедиции на Ближнем Востоке, возле границ Акарана. И вот там она внезапно исчезла. Все ее вещи остались на месте, и никаких требований выкупа не поступало. Мистер Канаретти вызвал меня. Признаюсь, у меня тоже были определенные моральные предубеждения, но я скоро убедилась, что это похищение не имеет ничего общего с деятельностью мистера Канаретти. Такое могло случиться с любой девушкой — практически с любой. Здесь играют роль только ее внешние данные. У меня ушло четыре дня, чтобы восстановить картину происшедшего.

— И что же? — спросил Фрост, прикуривая очередную сигарету и уже не обращая внимания на парня в белом, помешанного на чистоте.

— Ее похитили местные бандиты — специалисты по такого рода работе. Эта группа входит в большую организацию, сети которой раскинуты по всему Ближнему Востоку и части Европы. Обычно они получают заказ, а потом находят подходящую жертву и похищают ее.

— Заказ? — спросил Фрост.

— Да. Все очень буднично, словно покупаешь автомобиль. А главным заказчиком у этих ублюдков является шейх Акарана. По некоторым сведениям в его гареме содержатся несколько десятков девушек, которые в свое время бесследно исчезли. В основном это американки, есть немки, француженки, итальянки; англичанок мало.

Я выяснила, что внешние данные Луизы Канаретти полностью отвечают вкусам шейха, а мой информатор сообщил, что, по слухам, в его гареме недавно появилась новая женщина.

— А как насчет вмешательства нашего Министерства иностранных дел?

— Они ничем не могут помочь. Государственный секретарь направил ноту, но ведь шейх славится своим воинствующим антиамериканизмом. Он даже не ответил на протест, заявил лишь, что понятия не имеет, о чем идет речь. Правительство не может предпринять более решительных шагов, потому что шейх пользуется большим влиянием в арабском мире и наши союзники на Ближнем Востоке остались бы недовольны.

И этот сукин сын прекрасно понимает ситуацию и выгоду своего положения. Небось сидит теперь спокойно и хихикает в усы. А девушка остается его собственностью, его рабыней.

Пока Луиза нужна ему, она будет жить. Но один мой друг из “Моссад” предупредил, что шейх известен своим жестоким обращением с женщинами. Если кто-то из них разозлит его, он отдает беднягу своим охранникам. Те сначала вволю натешатся ей, а потом провинившуюся казнят. Обычно каким-нибудь варварским способом.

Большинство женщин пытаются продлить свою жизнь и стараются всячески угождать шейху. Это единственный способ выжить.

— Я убью его…

— Подождите, мистер Канаретти, — перебила итальянца Джули Пульман. — Это не поможет.

Она вновь посмотрела на Фроста.

— Хочу подчеркнуть, капитан, что по характеру Луиза очень похожа на своего отца и это осложняет дело. Обычно при похищениях основное внимание уделяется преступникам, но тут мы обязаны принимать во внимание и личность девушки.

Мисс Канаретти — это прямая, сильная, гордая натура. И я не представляю, как она сможет терпеть унижения в гареме. Надеюсь, она все же поймет, что единственное ее спасение — это тянуть время.

Но если Луиза попытается бежать, — ее убьют, если она окажет хоть малейшее сопротивление, — ее убьют. Думаю, пока она еще жива, но вот как долго ей удастся сохранять жизнь…

Если бы мистер Канаретти не нашел вас, я бы сама отправилась в Акаран через пару дней.

— Я не могу себе представить, — с болью сказал Канаретти, — что моя дочь согласится служить подстилкой у какого-то вонючего погонщика верблюдов, как бы тот ее ни запугивал.

— Ну, а что вы хотите от меня? — спросил Фрост.

— Мне нужен совершенно другой человек, не такой, как мои парни, — начал Канаретти. — Они все привыкли к городу, и в пустыне просто заблудились бы без светофоров и указателей. Они хорошие бойцы, но понятия не имеют о такого рода операциях. Вы — другое дело. И я понял — особенно после того приключения в Бирме — что вы никогда не отступаете от задуманного. Даже в том случае, если это является единственным разумным решением. Я правильно выразился?

Фрост молчал несколько секунд. Что ж, Канаретти верно определил, пожалуй, главные черты его характера.

“Я упрямый и самонадеянный”, — сказал себе Фрост и невесело усмехнулся в усы.

— И теперь мне нужен человек, — продолжал итальянец, — который может вести игру, не имея на руках козырей — крутой парень, который не сдастся до конца и не скажет мне: извините, я не могу, это слишком трудно и опасно. Вот так.

Без малейшего намека на улыбку Фрост заметил:

— Но это исчерпывающее описание дурака, мистер Канаретти.

— Капитан, — итальянец наклонился вперед, его глаза уперлись во Фроста, — я давно занимаюсь моим предосудительным бизнесом и теперь являюсь человеком, которому подчиняются пять крупнейших “семей” Нью-Йорка. Я пользуюсь большим влиянием в своих кругах. И я готов заплатить вам любую разумную или неразумную сумму, если вы согласитесь помочь Джули и вытащить мою дочь из этого дерьма. А если вы откажетесь…

Канаретти развел руками и горестно покачал своей большой седой головой.

— Если вы откажетесь, я приму это очень близко к сердцу. Конечно, я не могу требовать от постороннего человека рисковать жизнью ради моего ребенка, но не забывайте: когда-нибудь и вам может понадобиться моя помощь, кто знает?

Ведь жизнь — штука непредсказуемая. Сегодня вы веселы, здоровы, полны сил и вдруг — бам! И вас уже нет.

Запомните, мое расположение к людям, которые помогли мне, воистину не знает границ.

— Неужели вы пытаетесь меня запугать? — с неподдельным удивлением спросил Фрост.