Кевин Андерсон - Руины
— Понимаю, — ответил Малдер. Лэнгли снял очки и протер их своей майкой.
Потом уставился маленькими глазками на Малдера и снова надел очки.
— Ты не представляешь, Малдер, что мы раскопали. Когда прочтешь наш обзор исторической ретроспективы, твое отношение к этому полностью изменится. Я провел большую часть расследования и сам написал об этом. Мы думаем, Элвис был выдвинут на роль мессии неизвестными нам могущественными людьми. Подобные примеры уже встречались в истории. Погибший король возвращается после предполагаемой кончины, чтобы снова возглавить свой народ. Может ли найтись более мощная база для создания какой-нибудь новой коварной религии?!
— Ты имеешь в виду легенду о короле Артуре, который обещал вернуться из Авалона? — спросил Малдер. — Или Фредерика Барбароссу, уснувшего в горной пещере до тех пор, пока его продолжающая расти борода не сможет обернуться вокруг стола, после чего он вернется, чтобы спасти Священную Римскую империю?
Лэнгли нахмурился:
— С этими двумя вышла промашка, потому что мессия никогда не возвращался, как обещал. Однако возьмем Россию: царь Александр I победил Наполеона и как будто умер, но в течение многих лет крестьяне рассказывали, что видели странствующего нищего или монаха, который называл себя истинным царем. Это очень популярная легенда. Ну и разумеется, Библия с умершим и воскресшим для своих последователей Иисусом Христом. Не стоит напоминать тебе, сколько якобы видевших Элвиса объявляется каждый день. Мы думаем, это все режиссировано, чтобы подготовить почву для нового фанатичного культа.
— Так или иначе, все надеются на чудо, — сказал Малдер.
Он вытянул из ближайшего конверта журнал, чтобы взглянуть на портрет Элвиса Пресли на первой странице обложки, просмотрел вступительную статью.
— Итак, вы хотите сказать, что кто-то пытается убедить всех в том, что рождение Элвиса фактически и было Вторым пришествием?
— Ты знаешь, Малдер, как доверчивы люди, — сказал Фроик. — Подумай об этом Некоторые его песни для них настоящий Новый завет. Например, «Люби меня нежнее» или «Не будь жестоким». Они вполне могут быть частью Нагорной проповеди.
Байерс наклонился вперед:
— А если подумать об их месте в современной действительности, то по сравнению с Нагорной проповедью любой хит захватывает в тысячу раз больше народа.
— А-а, — протянул Малдер, — так вот что Элвис пытался сказать своими песнями «Тюремный рок» и «Гончая».
— Здесь еще надо поработать, — сказал Лэнгли. — Наша интерпретация появится в следующем номере. Тебя это удивит.
— Заранее потрясен!
Байерс пожал плечами и выпрямился на стуле:
— Мы не выносим приговор, Малдер, мы только даем факты. А дело наших читателей — создать свое мнение.
— О вас или о тайнах, о которых вы рассказываете?
Фроик взял большую камеру и сфотографировал Малдера.
— Для нашего архива, — пояснил он. Малдер поднял только что отпечатанный выпуск:
— Можно взять экземпляр?
— Этот должен быть на почте, — ответил Фроик.
— Почему бы тебе не пойти дальше и не подписаться, Малдер, — предложил Лэнгли. — Пусти часть своей фэбээровской зарплаты на хорошее дело.
Байерс улыбнулся:
— Пожалуй, не стоит. Такую фигуру, как Малдер, следует обеспечивать каждым выпуском. Кроме того, я бы чувствовал себя неуютно, если бы его имя и адрес значились в нашем почтовом списке.
— Боитесь, что тогда не смогли бы посылать списки адресов в Расчетную палату издателей?
— Наши читатели — люди особого рода, Малдер, — сказал Байерс. — Им не хотелось бы увидеть свои имена среди других, они также заинтересованы в некоторой информации, которую мы предлагаем. Не так-то просто застраховаться, чтобы список наших адресатов не — Мы не выносим приговор, Малдер, мы только даем факты. А дело наших читателей — создать свое мнение.
— О вас или о тайнах, о которых вы рассказываете?
Фроик взял большую камеру и сфотографировал Малдера.
— Для нашего архива, — пояснил он. Малдер поднял только что отпечатанный выпуск:
— Можно взять экземпляр?
— Этот должен быть на почте, — ответил Фроик.
— Почему бы тебе не пойти дальше и не подписаться, Малдер, — предложил Лэнгли. — Пусти часть своей фэбээровской зарплаты на хорошее дело.
Байерс улыбнулся:
— Пожалуй, не стоит. Такую фигуру, как Малдер, следует обеспечивать каждым выпуском. Кроме того, я бы чувствовал себя неуютно, если бы его имя и адрес значились в нашем почтовом списке.
— Боитесь, что тогда не смогли бы посылать списки адресов в Расчетную палату издателей?
— Наши читатели — люди особого рода, Малдер, — сказал Байерс. — Им не хотелось бы увидеть свои имена среди других, они также заинтересованы в некоторой информации, которую мы предлагаем. Не так-то просто застраховаться, чтобы список наших адресатов не попал в чужие руки. Каждый из нас троих хранит одну треть имен в отдельном файле с отдельным паролем на отдельной компьютерной системе. Мы не можем проникать в записи друг друга. Только вносим адреса с уже напечатанных почтовых карточек.
— А их печатаем на копировальной машине, — сказал Фроик.
— Нельзя быть более осторожными, — сказал Лэнгли.
— Да, пожалуй, нельзя, — подтвердил Малдер.
— Ну что, уже пора запечатывать конверты, — сказал Лэнгли. — Были бы счастливы втянуть тебя в это дело.
Малдер поднял руки:
— Нет уж, благодарю, я зашел только за кое-какой информацией и потом должен бежать по делам.
— И как же мы можем спасти простодушных граждан от грязных происков государства? — спросил Байерс. — Ну, хотя бы на сегодняшний день?
Малдер убрал со стула коробку с конвертами и уселся.
— Вы что-нибудь слышали о Центральной Америке, Юкатане, особенно о каких-то новых руинах городов майя, которые сейчас обнаружены? Кситаклан… У меня есть пропавшая археологическая экспедиция, и я нашел одну штуку явно не земного происхождения.
— Дай подумать, — сказал Лэнгли, почесывая голову. — В колледже я специализировался по археологии.
Байерс скептически взглянул на него:
— Я думал, ты занимался социальными науками.
Фроик покосился через очки:
— Мне ты говорил, что это было электронное машиностроение.
Лэнгли пожал плечами:
— Просто у меня были разносторонние интересы.
Байерс, посерьезнев, обернулся к Малдеру:
— Центральная Америка, говоришь? До меня доходили неподтвержденные слухи о событиях в этом регионе. Там в одном из штатов на Юкатане действует какое-то сепаратистское движение. Называется «Либерасьон Кинтана-Роо». Кажется, оно набирает силу — взрывы поездов, письма с угрозами, ну и конечно, ты знаешь про американский военный комплекс, который поставляет борцам за свободу вооружение по непомерным ценам.
— Зачем они это делают? — спросил Малдер.
— Чтобы добиться политической нестабильности. Для них это игра, — сказал Байерс, и в глубине его обычно спокойных глаз сверкнули яростные огоньки. — И не забывай о влиятельных местных наркобаронах. Они могут позволить себе торговать оружием, скупая технологии. Серьезная проблема, о которой мы даже не задумывались лет десять назад.
— Я-то думал об этом, — сказал Фроик.
— И как все это связано с твоими интересами, Малдер? — спросил Лэнгли.
— Я уже сказал, что неделю назад там пропала американская археологическая экспедиция. Они нашли изделия древних мастеров, которые затем попали на черный рынок. Местные жители не любят появляться рядом с этими руинами. По их представлениям, над городом тяготеет древнее проклятие. Он был покинут тысячу лет назад, а сейчас, я слышал, поговаривают о мести Кукулькана, их бога мудрости, и его грозного стража — Пернатого Змея.
— Зная тебя, Малдер, я бы удивился, если бы ты не охотился за древним астронавтом, — сказал Лэнгли.
— Об этом я еще подумаю, — ответил тот. — С историей и культурой майя связано много всяких тайн, но я пока не готов в них разбираться. С древними астронавтами и проклятием майя… без наркобаронов, военных операций и революционного движения, о которых говорил Байерс, Юкатан действительно место, где всегда что-нибудь случается.
— Итак, ты вместе с прелестной Скалли собираешься заняться расследованием? — поинтересовался Фроик.
— Вот именно. Как раз завтра мы вылетаем в Канкун.
— Хотел бы я увидеть агента Скалли со здоровым тропическим загаром, — продолжал Фроик.
Вилла Ксавье Салида
Штат Кинтана-Роо, Мексика
Вторник, 17:01
Старый полицейский джип с государственными номерами ехал по трехрядной дороге, поднимавшейся в гору. Окруженная высокими стенами крепость одного из самых могущественных наркобаронов штата Кинтана-Роо стояла в густом лесу, как цитадель.
