Илья Деревянко - Пуля убеждает с лёту (Сборник)
Я познакомился с этим милейшим парнем летом 2006-го, во время штрафной командировки (сперва в Центральную Россию, потом в Чечню).[15]
Познакомился, посидел за столом, поболтал о том о сем… и отрезал ему башку. Не из жестокости, а… впрочем, долго объяснять[16]. Голову я тогда использовал, как советовал генерал Нелюбин, а туловище приказал сбросить в пропасть…
– Чего приперся, иуда?! – без тени страха спросил я.
– Поговорить! – расползлась в улыбке мертвая рожа. – Обсудить некоторые философские категории!
– Философские категории?! С тобой?! – презрительно фыркнул я. – Согласно досье ты даже среднюю школу с трудом закончил, дегенерат хренов! Только в палачи и годишься!
– Зато ты у нас умница, с пятерочным аттестатом, с музыкальным образованием, а палач… похлеще меня! Знали бы твои покойные родители, чем ты занимался, например, сегодня! – злобно прошипела голова. Не дождавшись ответа, визгливо хихикнула и продолжила змеиным тоном: – Видишь, полковник, как судьба-то повернулась?! Мальчик из интеллигентной семьи – и такое творит!.. Ну да ладно. Меня не судить тебя прислали, а предложить сделку.
– Какую? – Я с трудом сдерживал распиравшую грудь ярость.
– Видишь ли, полковник, ты борешься за безнадежное дело, – со скорбной миной начал предатель. – На своем веку ты убил сотни людей: и в бою, и просто ликвидировал. Пытал (некоторых до смерти), вводил психотропные препараты. Вербовал, используя самые жестокие методы… Каков же результат?! – Мясоруб торжествующе оскалился. – А результат весьма плачевен! Зла в мире не убавилось. Напротив – оно растет как на дрожжах! Тебя же каждую ночь мучают кошмары. Нервная система истощена. Нет ни жены, ни детей, жизнь опостылела. Ты лишен обычных человеческих радостей и ждешь смерти как возвращения с бесконечной войны, на которой ты ужасно устал. И ради чего, спрашивается, ты довел себя до такого состояния?! Ради мифа, пустых мечтаний!!! Не будет у вас никакого Православного Царства! Слышишь, фээсбэшник, не будет!!! Будущее за парнями вроде меня. МЫ станем править миром, а вы сгинете. Колесо истории сомнет вас!!!
– Что же ты предлагаешь?! В чем заключается сделка?! – я придвинулся поближе к нежити.
– Увольняйся со службы! Помнишь, как писал Фридрих Ницше: «Если ты сражаешься с чудовищами, остерегайся, чтобы самому не стать чудовищем. И если ты всматриваешься в Бездну, то и Бездна всматривается в тебя»… Чудовищем ты уже стал, полковник ФСБ Корсаков! И это тебя страшно угнетает. Поэтому – уезжай куда-нибудь в тайгу, живи отшельником, спасай душу…
– Спасение для православного воина – это выполнение им до конца воинского долга, – отрезал я.
– Демагогия! Пустая болтовня! – грязно захихикал Мясоруб. – Умный человек вроде тебя… Ух, сво-ло-о-о-о-о-о-о-очь!!! – Это я с силой, как футбольный мяч, пнул носком «берцы» иудину башку, и она с ругательным воплем полетела в пропасть.
– Опять искушение бесовское, – проворчал я и в следующий миг рухнул как подкошенный, сбитый крылом вороны невероятных размеров, со светящимися глазами без зрачков.
– Покар-р-р-раю! Покар-р-р-р-раю, проклятого фанатика!!! Кр-р-р-р-руто покар-р-р-р-раю!!! – громогласно закаркала мерзкая тварь, прицеливаясь железным клювом.
– Господи Иисусе!!! Помоги!!! – выдохнул я.
Адская птица вспыхнула синим пламенем, черные скалы зашатались, каменная площадка заходила ходуном… А я открыл глаза: весь разбитый, взмокший от пота. Голова гудела, в левом виске засела тупая игла. В пересохшем рту ощущался противный, горьковатый привкус.
Рядом с диваном стоял Логачев и встряхивал меня за плечо.
– Вставай, Дмитрий, – сказал седой богатырь. – Твой план сработал. Аналитики действительно кое-что выудили из предсмертного бреда психа.
– Хорошо, только воды попью, – прохрипел я, вытер рукавом лицо, поднялся, достал из бара бутылку «Нарзана», сорвал пробку и надолго припал губами к запотевшему горлышку…
Глава 4
В кабинете Нелюбина плавали сизые клубы табачного дыма. Работающий на полную мощность кондиционер пытался с ними справиться, но пока безуспешно. На столе громоздились исписанные листы бумаги – с многочисленными подчеркиваниями, вопросительными и восклицательными знаками. В центре лежал итоговый листок: небольшой, с несколькими убористыми строчками. На подоконнике стоял поднос с пустым кофейником и грязными чашками. В большой хрустальной пепельнице высилась гора окурков. Борис Иванович сидел за столом, подперев ладонью подбородок. Красные от бессонницы глаза слезились, на высоком лбу пролегли глубокие морщины. Утомленные аналитики (за исключением старшего) расположились в креслах у стены. Мы с Васильичем пристроились на стульях рядом с генералом.
– Итак, настоящее имя нашего «героя» Канюковский Герман Тадеушевич. Гражданин России. Отец поляк, мать из поволжских немцев, – стоя навытяжку, докладывал старший аналитик. – Возраст – тридцать, тридцать один год. Сотрудник одной из отечественных спецслужб. Какой именно – выяснить не удалось. Вышеизложенное установлено с точностью до девяноста двух процентов. Остальная информация куда более приблизительна. Передаю по мере убывания:
1. С «Блокиратором» работали его сослуживцы. (Точность – сорок четыре – сорок пять процентов.)
2. Состав отряда штурмующих был таков – кадровые офицеры означенной спецслужбы плюс недавно набранное пополнение. (Точность – сорок процентов.)
3. Охоту на вас объявил кто-то из верхних эшелонов власти. (Точность – тридцать два процента.) С зарубежной подачи или нет – понять не удалось.
– По данным моего источника в Брюсселе, Эйдеману сейчас не до нас, – заметил Нелюбин. – Проказа разыгралась у господина хорошего[17]. Мучается страшно, дела забросил. Правда, не стоит забывать – кроме Эйдемана, есть и другие «доброжелатели»… Продолжайте, пожалуйста.
– У меня, собственно, все, – развел руками «старший». – Дальше идет откровенный маразм.
– Какой именно? – поинтересовался я.
– За минуту до смерти Канюковский несколько раз упомянул сказочных персонажей: Кощея Бессмертного, Бабу-Ягу, Бармалея и Курочку Рябу, которую нужно зарезать в ту же ночь. В общем, в детство впал!
– Курочку Рябу, значит, – задумчиво повторил я. – То-то мне чудилось в его бормотании нечто знакомое. Правда, разобрать слов я так и не смог. Спасибо, вы постарались!.. Курочку Рябу… Зарезать в ту же ночь… Гм! А не кажется ли вам, что он подразумевал генерала Рябова?
– Что-о-о?!! – вскочил из-за стола Борис Иванович.
– Организаторы не сомневались в успехе операции. И наверняка планировали полностью управиться к середине ночи, – пояснил я. – Оставалась вторая половина… Учтите, исполнителей напичкали «Х-18-БИ», и, пока «универсальные солдаты» не превратились в растения, логично было бы использовать их на полную катушку. А служебная дача начальника «…» Управления всего в пяти километрах отсюда.
– Господи боже! – воскликнул Нелюбин. – Как я раньше не сообразил?! Вероятно, старый стал. Ночь не посплю – и голова варить перестает. – Тут генерал смерил аналитиков испепеляющим взглядом, схватил прибор связи и торопливо набрал номер прибора Рябова. – Владимир Анатольевич?.. Здравствуйте!.. Да, это я… Спасибо, нормально… А как вы?.. Ага, ага… Я имею в виду – ночь прошла спокойно?!. Слава богу!.. Да, кое-что происходит… Вы на Лукьянке?.. Тогда дождитесь меня, расскажу подробности… А где, простите, ваша семья?.. О-очень хорошо! Просто великолепно!.. Да, вы правильно поняли… Кстати, кто-нибудь из ваших охранников получил накануне посылку из дома?.. Да-а-а?!! И куда ее дели?!! Фу-у-уф!!! Срочно позвоните им, прикажите не трогать содержимое… Да, Корсаков со мной… Как обычно, на высоте!.. Сегодня вы с ним обязательно увидитесь… А сейчас извините, я вынужден прервать связь. Позвоню минут через тридцать, перед выездом…
– Один из телохранителей начальника «…» Управления получил вчера точно такую же «посылку от родных», – взмахом руки удалив аналитиков, сообщил нам Нелюбин. – Но есть гостинцы охранники не стали. Отложили на сегодняшний вечер. (У кого-то из них день рождения.) Семья Владимира Анатольевича уже два дня находится в Т-ском пансионате. В городской квартире у него ремонт. Ночует он постоянно на даче. И, соответственно, должен был умереть вслед за мной. Однако ваши действия, господа, спутали врагам карты. Вряд ли они теперь нападут на усадьбу…
– А может, и наоборот, – задумчиво молвил я.
– Обоснуйте! – потребовал Борис Иванович.
– Обосновать… Гм!.. Ну посудите сами: согласно известной поговорке снаряд в одну воронку дважды не попадает. Правильно?
Генерал кивнул.
– Вот и враги считают, что мы думаем точно так же. А стало быть, позабыв о даче Рябова, усилим меры безопасности на других направлениях возможного удара. Оттянем туда все имеющиеся ресурсы. Тут-то они и преподнесут нам «сюрприз», но… по иному сценарию! Лично я на их месте так бы и поступил.
