Джерри Эхерн - Бойня
Сопровождающий их военный отряд остался за пределами кладбища. Рядом с аккуратно вырытой прямоугольной могилой выстроился лишь почетный караул. Гвардейцы держали оружие наизготовку, собираясь дать прощальный залп в честь погибшего брата президента.
Когда началось отпевание, Хэнк от нечего делать стал рассматривать солдат, разодетых в непривычную для него форму — безукоризненно отглаженные, но промокшие кителя и брюки, белоснежные перчатки, высокие ботинки с белыми шнурками, завязанными затейливым узором, и белые каски. Вдруг Фрост вздрогнул и снова посмотрел на гвардейца, стоящего третьим от президента. Тот тоже взглянул на капитана, их взгляды встретились, и солдат поспешил опустить глаза.
Что-то во внешности гвардейца было не так. Мысли Фроста метались в поисках ответа на подсознательный вопрос, и он едва улавливал краем уха монотонный голос священника, читающего молитву над гробом.
“Ботинки, — мелькнула мысль в голове Фроста, — еще раз посмотри на ботинки”.
Наступила тишина, и Хэнк поднял голову. Священник закончил отпевание и молодой офицер, который раньше сопровождал генерала, отдал команду почетному караулу приготовиться к залпу. Горнист заиграл что-то похожее на кавалерийскую атаку, и Фрост поморщился от фальшивых звуков — он сам был горнистом, когда учился в военном училище. Если ему не изменяла память, на горне действительно очень трудно играть под дождем. Гвардейцы вскинули приклады к плечам и капитан, вытянувшись по стойке “смирно” рядом с генералом, снова взглянул на солдата, который почему-то ему не понравился. И в это самое мгновение он увидел, как ствол винтовки того покачнулся и начал опускаться в сторону президента Агилара-Гарсиа. Хэнк стал лихорадочно вспоминать как будет по-испански “Берегитесь!”. Но нужное слово никак не приходило в голову. Оставалось одно. Фрост бросился вперед к гвардейцу, ударил ладонью снизу вверх по стволу, а правым кулаком нанес сокрушительный удар в солнечное сплетение. М—16 захлебнулась короткой очередью, и пули с треском разорвали натянутый вверху брезентовый навес.
Гвардеец попятился назад, пытаясь сохранить равновесие и судорожно цепляясь за приклад винтовки, которую Фрост крепко перехватил за ствол. Капитан сделал пол-оборота и резко ударил локтем в челюсть солдата. Тот отпустил оружие, голова его закинулась назад, и он рухнул в открытую могилу. Через секунду к Фросту кинулись охранники и повалили его на мокрую землю. Он стал что-то кричать и сопротивляться. Раздался громкий голос президента:
— Что вы делаете, отпустите этого человека! Не вы, а он спас мне жизнь.
Агилар-Гарсиа подошел к Хэнку и помог подняться на ноги.
— Капитан, как вы догадались, что он будет стрелять в меня? — спросил президент, переводя дыхание после пережитого испуга.
— Я посмотрел на его ботинки и заметил, что шнурки завязаны не так, как у других гвардейцев, не по-военному.
На дне могилы стояла вода глубиной в несколько дюймов и лицо лежавшего внизу убийцы-неудачника было покрыто глинистой жижей.
— Вы хотели спасти жизнь моего брата, а спасли мою собственную и, возможно, жизнь многих других людей. Несчастный брат хотел предложить вам подобрать для нас отряд профессионалов, таких же как и вы, чтобы охранять меня и мою семью. То, что вы сейчас совершили, не оставляет ни малейшего сомнения, что именно вы нам и нужны. Останетесь ли вы, капитан Фрост, с нами и поможете ли в борьбе с этими террористами?
— Да, президент, — коротко ответил Хэнк. Агилар-Гарсиа кивнул и шагнул к гробу брата, снял фуражку и опустился на колени прямо в грязь, сомкнув в немой молитве руки на крышке. Навес совсем не защищал его от дождя.
Фрост повернулся и посмотрел по сторонам. Ливень не утихал. Романтика, которую он ожидал встретить в этой стране, уступала место обычным будням наемника.
Глава четвертая
Фрост недолго сидел в одиночестве за столом, накрытым на тринадцать персон в ресторане майамского мотеля, расположенного на берегу океана. Через десять минут прибыли первые три приглашенных — Джейк Фледжет, Карл Билстайн и Дик Креймер. Капитан заказал напитки на всех четверых (Фледжет выбрал коктейль “ширли темпл”, чем окончательно добил официанта). Через полчаса подошли Каррингтон, Пит Шурдел, Килнер, Нифкавиц, Штурмер, Баррингтон, Пирлблоссом, Риддель и Сантарелли. Последние три прибыли вместе и предоставили такие безукоризненные отзывы с прежних мест службы, что Фрост сразу заподозрил в них стукачей из государственного департамента. Он знал всех лучших представителей своей профессии, а с этими встречался впервые. Да и остальные тоже были подобраны с помощью секретных сотрудников госдепа, поэтому капитан не мог довериться никому из всей компании.
Когда официант в очередной раз наполнил их бокалы, Нифкавиц спросил:
— Значит, мы будем просто охранять гражданских, так?
— В общем, да. Вам не придется участвовать в боевых действиях, — ответил Фрост, покачивая в руке бокал с ромом и кока-колой. — Наша задача — охрана президента, его жены и дочери.
— Я займусь дочерью, — выкрикнул Штурмер, здоровый рыжий малый с румянцем на всю щеку, чьи светлые волосы отливали оранжевым цветом под яркой люстрой.
— Ну да, — проворчал Пирлблоссом, — так мы тебе ее и отдали.
— Ладно уж, уговорили. Девушку буду охранять я, если вас это успокоит, — подал реплику Нифкавиц.
— Ребята, не обольщайтесь, мы едем туда работать, а не отдыхать. Пикника никому не обещаю, — заметил Фрост. — Не забывайте о покушении на президента на кладбище. Может быть, половина армии состоит из внедрившихся террористов. Вот поэтому-то президент и нанимает нас.
— А вооружение, питание и тому подобное — все это будет бесплатно?
— Да, все расходы будут покрыты, включая похоронные услуги, — ответил Фрост и засмеялся вместе со всеми. — Улетаем завтра, как и договорились. Еще будут вопросы или, может быть, прекратим этот базар и поедим?
— Черт побери, — воскликнул Дик Креймер, — поесть можно будет и там, здесь давайте выпьем.
Хэнк покатал во рту ледяной кубик и кивнул:
— Отличное предложение. Эй, официант!
Чартерный самолет, ревя пропеллерами, подрагивал в начале взлетной полосы. Фрост стоял рядом, наблюдая сквозь темные солнцезащитные очки за погрузкой снаряжения. Он был одет в свой лучший белый костюм. Черный шелковый галстук был небрежно повязан под расстегнутым воротником светлой рубашки.
На этот раз не утерпел Нифкавиц. Он подошел к капитану и спросил:
— Слышишь, Фрост, а где ты потерял глаз? Хэнк потер висок, жалея о том, что перебрал предыдущим вечером, уперся руками в бока и гаркнул в ответ:
— Ну что тебе сказать, Нифкавиц? Рассказывать, в общем-то, не о чем…
Он покачал головой и тут же пожалел об этом из-за сильной боли. Фрост достал последнюю сигарету и отбросил в сторону измятую пачку “Кэмела”.
— Да пошел ты к черту, — закончил он свой рассказ и стал подниматься в самолет.
Глава пятая
— Капитан Фрост?
— Да, мадам.
Хэнк остановился посреди большого коридора, пересекающего президентский дворец, и повернулся к первой леди.
— Мне так приятно, капитан, что вы и ваши люди работаете у нас. Теперь я чувствую себя в полной безопасности.
Фрост взглянул на нее и вежливо ответил:
— Спасибо, сеньора. Я тоже рад помочь вам.
Он улыбнулся и хотел уже повернуться, чтобы идти дальше, но не успел.
— А не хотели бы вы получить еще большую награду, одноглазый капитан с телом, покрытым шрамами? Я наблюдала вчера вечером, как вы плавали в бассейне после того, как разместили своих подчиненных. У вас красивое тело и очень много шрамов. Вы их получили, сражаясь за женщин, мой капитан?
— Нет, сеньора, обычно мне на них не хватает времени.
Вдруг он почувствовал легкое прикосновение ее руки к плечу.
— А я вам нравлюсь, Хэнк?
— Да, — улыбнулся он. — Но извините, сейчас я должен идти и проверить охрану, сигнализацию, чтобы все было спокойно. Сами понимаете, служба.
— Подождите, поговорите еще со мной. Мне нравится ваш голос — с американским акцентом и хрипотцой, которую можно получить только от виски и сигарет. Так говорят у вас в стране?
— Совершенно верно, сеньора, такому грубияну, как я, нельзя разрешать разговаривать с такой леди, как вы.
— А я вам разрешаю, — прошептала она. — И позволю даже немного больше…
Фрост оглянулся по сторонам.
— Послушайте, сеньора, а как же ваш муж?
— Боже, какая лояльность и преданность, — продолжала она шептать, прижимаясь к нему всем телом и поглаживая лацкан его костюма. — Муж очень добр ко мне, совсем как отец.
Капитан тяжело вздохнул.
— Но, Хэнк, он уничтожит вас, если я расскажу ему, что вы заставили меня стать своей любовницей и силой затащили в постель. О, как я сопротивлялась! Но если вы будете вести себя по-умному, я ничего ему не скажу — в конце концов, вы же отвечаете за мою безопасность, не так ли?
