Михаил Серегин - Мастер кулачного боя
– Не все, – вздохнул Бухман, опуская стекло со своей стороны, – бывают еще хуже.
– Что ж, – Танин запустил двигатель и плавно тронул джип с места, – нужно относиться к этому философски. Даже Петя понимает, что почти двадцать лет провел за решеткой. Но если ты хочешь знать мое мнение – каждый сам выбирает себе место.
– Место работы?
– В жизни. – Китаец, ловко управляя машиной одной рукой, достал из кармана пачку «Винстона», открыл ее и, вынув сигарету, бросил пачку между сиденьями.
Он зажег сигарету от автомобильного прикуривателя и, сделав несколько затяжек, развернул машину и остановил ее у конторы рядом с «Опелем» Бухмана.
– Что ты ей написал? – спросил тот, когда Китаец заглушил двигатель «Массо».
– Хочешь знать дословно? – повернулся к нему Танин.
– Конечно, – буркнул Бухман.
– Я написал: «Тебя заставили стрелять?»
Глава 3
– Я же тебе говорил! – возликовал Бухман.
– Да, интуиция тебя не подвела, – с довольным видом сказал Танин.
Бухман неловко спрыгнул с подножки джипа.
– Что ты собираешься делать? – спросил он.
– Лишить тебя гонорара, как мы и договорились, – шутливо ответил Танин. – А если серьезно, навестить того самого охранника… Похоже, он соврал следственной бригаде.
– Думаешь, он что-то знает?
– Думаю, он замешан. Ладно, не будем терять времени. Заползай в свой «Опель», а я прямо сейчас еду на место.
– Если что, звони. – Бухман шутливо салютовал.
– Непременно.
Танин заметил в окне Лизу, махнул ей рукой и резко стартанул. До элитной четырехэтажки, где произошла трагедия, было не больше пяти минут езды, и вскоре Китаец был на месте. Он нажал на красную кнопку на висевшем у подъезда щитке. Через секунду сквозь стекло двери он увидел спешащего на вызов парня в темно-синих брюках и голубой форменной рубашке с золотистым гербом на рукаве.
– Добрый день, – сдержанно улыбнулся Танин, – мне нужно задать вам несколько вопросов. – Он сунул тому под нос свою лицензию.
Охранник с некоторым удивлением посмотрел на него, немного отступил в сторону, пропуская внутрь. В отделанном кофейным в темных прожилках мрамором холле царила приятная прохлада. По обеим сторонам невысокой лестницы, ведущей к двум лифтам, помещались пальмы в больших керамических горшках. На ступени была брошена ковровая дорожка, пол перед лифтами был застелен коричневым ковром в бежевых и черных ромбах. Слева от входа находились стол дежурного и пульт.
– Уютно, – снова улыбнулся Танин.
Окинув холл удовлетворенным взглядом, он перевел его на охранника. Долговязый туповато уставился на него своими по-детски распахнутыми голубыми глазами. Его исполинские уши-локаторы нелепо торчали. Голова была почти обрита. «Веселенький вид», – прокомментировал про себя Китаец.
– Позавчера у себя в квартире был убит Монахов Олег Борисович. – Танин пристально посмотрел на парня, который вдруг часто заморгал. – Я расследую это убийство. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Так оно всем известно, – хмыкнул длинный, – это жена его застрелила. Милиция так и говорит.
– Вы дежурили в ту злополучную ночь?
– Не-ет, – с облегчением протянул охранник, – тогда Сашка дежурил, мой напарник. Мы меняемся каждые сутки.
– А как мне его найти?
– Не, – парень недоверчиво и снисходительно посмотрел на Танина, – таких справок я не даю, да и не знаю, честно говоря.
– Но как хоть его фамилия?
– Я не обязан давать такую информацию, – бросил парень через губу.
– Позвонить от вас можно? – спросил Китаец.
Охранник без энтузиазма кивнул на стоявший на столе телефон. Танин снял трубку и набрал номер мобильного Бухмана.
– А, это ты. – Игорь немедленно узнал голос друга. – Что-нибудь выяснил?
– Я не волшебник, – шутливо огрызнулся Танин.
– Ну, о твоих талантах я знаю не понаслышке, – весело возразил Бухман.
– Помнишь, что ответил Конфуций на похвалу Чан Хунга?
– Господи, мамуся, – с наигранной досадой воскликнул Игорь, – для меня вся эта ваша политграмота длиной в тысячелетия…
– Конфуций ответил, что эта похвала преувеличена, что про него достаточно было бы сказать, что он кое-что смыслит в музыке и соблюдает обряды. Вот и я немного смыслю в людях и соблюдаю рекомендации моего учителя по боевым искусствам, небезызвестного в Китае Лу Чжена. А если серьезно, мне нужны координаты охранника, который дежурил в ночь убийства.
– А-а, – Бухман на секунду замолчал, – минутку… Зовут его Заречный Александр Семенович, семьдесят третьего года рождения… А вот адрес…
– Спасибо, я сам узнаю. – Китаец повесил трубку и направился к выходу.
Он не стал садиться в джип, а дошел до справочного бюро, где, заплатив восемь рублей, узнал адрес Заречного. Положив выписанную ему бумажку в карман, он вернулся к джипу и отправился по указанному адресу.
Заречный жил в девятиэтажном доме-новостройке по улице Посадского. Китаец въехал в не обжитой толком двор с лишенной малейшей растительностью детской площадкой с парой песочниц и примитивными качелями. Двор был пуст, если не считать трех машин на небольшой стоянке.
Заблокировав дверцы машины, Китаец вошел в пахнущий краской и побелкой подъезд и, вызвав лифт, поднялся на седьмой этаж. Остановившись перед дверью фирмы «Лазер», позвонил. Звонок пронзительной нотой ворвался в послеполуденный сон большого дома.
– Кто? – услышал Китаец настороженный мужской голос, раздавшийся вслед за металлическим грохотом отпираемого замка на внутренней двери.
– Нужно поговорить, – стоя перед потемневшим глазком, сказал Танин. – Я частный детектив, веду расследование убийства Монахова Олега Борисовича.
– Я уже все рассказал милиции, – упрямо возразил Заречный из-за двери.
– Боюсь, что ваши показания не совсем адекватны… – усмехнулся Танин.
– Что вы хотите этим сказать? – недовольно спросил охранник.
– Откройте, побеседуем, – мягко проговорил Танин, – я не отниму у вас много времени.
– Мне не о чем с вами разговаривать, – не сдавался парень, – я и так полночи давал показания.
– У меня есть деньги, – не отступал Танин, – сколько вы хотите?
– Мне ничего не надо, – буркнул Заречный, – уходите.
«Ладно, но, клянусь небом, я тебя из-под земли достану!» Китаец не стал вызывать лифт – тот был занят – и начал спускаться по лестнице. Дойдя до следующего этажа, услышал, что этажом выше открылись двери кабины лифта. Раздались тяжелые шаги. Вслед за этим до него донеслись приглушенные мужские голоса. Он не разобрал, о чем говорят прибывшие, но уловил в их тоне какое-то скрытое напряжение. Китаец остановился и отчетливо расслышал пронзительную трель знакомого звонка: гости явились к Заречному. «Парень явно кого-то боится, – решил Китаец. – Интересно, он никому не открывает?»
Танин бесшумно поднялся на один пролет и замер в ожидании. Снова лязгнули замки внутренней двери, и тонкий слух Китайца уловил голос Заречного:
– Я же сказал, мне ничего не нужно.
– Как это не нужно, братан? – Этот грубый голос звучал гораздо отчетливей, потому что говоривший находился с внешней стороны двери. – Хотя, если не хочешь, я твои лавашки могу себе оставить…
Видимо, Заречный узнал говорившего – Китаец услышал, как отодвигается задвижка на двери.
– Я думал, снова этот урод вернулся. – Теперь голос Заречного был слышен очень хорошо, хотя он говорил негромко. – Давай.
– Погоди, братан, – пришедший был явно встревожен, – кто-то к тебе приходил?
– Да, – ответил Заречный, – он сказал, что частный детектив. Я не открыл ему.
– Вот это ты сделал напрасно, – укоризненно произнес тот же голос, – нужно было хотя бы посмотреть на него. Потом обрисовал бы его нам.
– Я больше не собираюсь на вас работать, – заявил Заречный, – давай бабки и до свидания.
– Че ты такой дерганый, братан? – Пришедший был недоволен. – Может, ты кому настучал на нас, а?
– Да что я, враг себе, что ли? – запротестовал Заречный, понизив голос до шепота. – Кому я мог настучать?
– Тебе лучше знать… – В голосе гостя появились угрожающие нотки.
– Ты нам лапшу на уши не вешай, Шурик, – услышал Китаец третий голос, высокий и нервный. – Если лажанулся, так и скажи. Может, ты и мусорам все выложил, а с нас хочешь бабки слупить? Ты ведь штуку уже получил…
– Да вы что, ребята?! – испуганно воскликнул Заречный. – Вы же знаете, что бабу повязали… Получается, что я здесь ни при чем. А вдруг это она раскололась?
Китаец осторожно посмотрел вверх и увидел два бритых затылка, принадлежавших посетителям Заречного, и самого Александра, который стоял в профиль к нему. Он был высок и широкоплеч: синяя спортивная майка без рукавов плотно обтягивала его мускулистый торс. Братки – а в том, что это бандиты, Китаец не сомневался после первой же фразы грубоголосого – были ростом пониже и более субтильные.
