Гуннар Столесен - Спутники смерти

6

В тот год февраль выдался черным и бесснежным. Да и холода так и не настали. Зима была невиданно мягкой, а в январе над городом пронесся фён, порывистый ветер с гор; причем дул он так долго, что и у людей, и у животных появилось предчувствие весны задолго до положенного срока. Никто бы не удивился, если бы перелетные птицы вернулись на месяц или два раньше обычного.

Этим вечером в Вергеландсосен было необычно тихо, только изредка слышался шум проезжающей где-то далеко машины, иногда — самолета, пролетающего высоко над городом по направлению к аэропорту Флесланд, да злобное мяуканье кота в саду.

За живыми изгородями стояли полные мира и спокойствия дома. Я припарковался, вышел из машины и как можно тише прикрыл дверцу, потом немного постоял и огляделся по сторонам.

Улочка была узенькая, с аккуратными тускло-коричневыми кустиками по сторонам. Вдоль дороги стояло несколько автомобилей. Я наклонился посмотреть, не сидит ли кто хоть в одном из них, но никого не увидел.

Я двинулся вперед. Вокруг коричневого дома живой изгороди не было, зато рос огромный рододендрон, наверное, самый большой, который я когда-нибудь видел — лет двадцать ему было, не меньше. Я остановился у двери. Полиция огородила весь дом по периметру красно-белой лентой — предупреждение для любопытных. Я вгляделся в окна дома. Внутри было темно и тихо, даже уличный фонарь над крыльцом не горел.

Вдруг невдалеке захлопнулась автомобильная дверца. Я посмотрел в ту сторону — ко мне навстречу из темноты вышли двое. Оба были в обычной одежде, но я по походке понял, что это полицейские. Когда они подошли поближе, я их узнал: Эллингсен и Бёэ. Эллингсен был женат на моей бывшей однокласснице, а Бёэ я видел раньше в управлении.

— Вам нужна помощь? — спросил Бёэ. Он был старше напарника, сухощавый, с мелкими чертами лица.

— Я его знаю, — сказал Эллингсен. Этот был туповат, черноволос и выбрит до синевы.

— Здорово, Эллинг, — приветствовал его я. — Как дома дела?

— Ничего, спасибо.

— Так ты с ним знаком? — обратился к нему Бёэ.

— Шапочно.

— Ага. Жена у него… — начал я.

— Его бывшая одноклассница, — отрезал Эллингсен.

Я улыбнулся с таким видом, что знаю кое-что, о чем ему знать нежелательно.

— Ну и какого черта вы тут делаете в это время суток? — поинтересовался Бёэ.

Я посмотрел ему в глаза.

— Дело в том, что я тут уже был сегодня днем. По долгу службы. Охрана детства, если припоминаешь. А сейчас мне понадобилось узнать, как тут все выглядит по вечерам.

Эллингсен присвистнул, а сбитый с толку Бёэ уставился на меня:

— Как тут все выглядит по вечерам?!

Я уж было открыл рот, чтобы ответить, но тут на улочке показался автомобиль. Не доехав до нас, водитель остановился и выключил фары. На мгновение все затихло. Затем оба полицейских двинулись к машине. Насколько мне удалось разглядеть, это был «БМВ» спортивной модели, широкий и низкий, какого-то невнятного цвета, ближе всего, пожалуй, к оранжевому. Пока они приближались к машине, водитель успел открыть дверцу и выйти. Это был мужчина в короткой куртке, лица его с такого расстояния я разглядеть не смог.

Я двинулся вслед за Бёэ и Эллингсеном.

— Кто вы такие? Что вам нужно? — спросил мужчина резким голосом, в котором слышалась непоколебимая уверенность.

— Думаю, это мы должны задать вам этот вопрос, — сказал Бёэ и показал удостоверение.

— Я адвокат Лангеланд. Я представляю интересы семьи.

— Какой семьи?

— Скарнес, какой же еще.

У Эллингсена был сконфуженный вид.

— Но все же мы должны задать несколько вопросов…

— Не вижу в этом необходимости.

Полицейские представились. Лангеланд взглянул на меня:

— А это кто?

— Веум, — ответил я. — Охрана детства.

— Так это вы забрали сегодня Яна-малыша?

— Да, и он в надежных руках.

— Что ж, прекрасно. Где он?

— Не думаю, что могу разглашать эту информацию.

— Как я уже объяснил полицейским, я — семейный адвокат. Мне вы можете сказать все.

— Я слышал, что адвокатам как раз надо говорить как можно меньше.

Бёэ криво усмехнулся:

— Может, вам лучше пригласить Веума покататься на машине? Сделайте ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— А, ты тоже смотрел этот фильм?[4] — спросил я.

— Так в чем проблема? — задал вопрос Лангеланд.

— Какая проблема?

— Которая привела вас сюда.

— А я хотел об этом у вас спросить. Может, вы ждете свою клиентку?

Он окинул меня ледяным взглядом:

— Какую клиентку?

— Вибекке Скарнес. Вы же сказали, вы семейный адвокат, не так ли?

— Да, но… Разве она не в больнице?

— В таком случае отчего вы приехали сюда? Гораздо разумнее с вашей стороны было поехать проведать ее там!

Оба полицейских со значением посмотрели на Лангеланда, видимо, разделяя мое мнение.

Он смерил нас недовольным взглядом:

— Я явился сюда, чтобы представить, как развивалась ситуация. О том, что произошло, я узнал только сегодня вечером. Уезжал в Кинсарвик, у меня было там дело, — добавил он, быстро взглянув на полицейских. — Насколько я понимаю, однако, здесь мне делать нечего.

— Никогда не говори «никогда», — посоветовал ему я.

— И что это должно означать?

Я снова повернулся к Бёэ.

— Не знаю, нужно ли мне посвящать вас в подробности, так что препоручаю ваше любопытство нашим друзьям-полицейским.

Бёэ уставился на Лангеланда, а потом коротко сообщил:

— Дело в том, что фру Скарнес исчезла.

— Как исчезла? Из больницы?

Никто не ответил, лишь Бёэ молча кивнул.

На какое-то мгновение Лангеланд замер в удивлении, затем произнес:

— Так вот оно что! — После чего повернулся ко мне: — А вам что известно обо всем этом?

— Ничего сверх того, что уже было сказано.

Адвокат то ли растерялся, то ли напряженно задумался: вид у него был такой, что я даже на минуту отвлекся. Но потом он взял себя в руки.

— Я, пожалуй, поеду туда и сам во всем разберусь. — Затем он метнул взгляд на полицейских: — А вы чем займетесь?

Бёэ, слегка прищурясь, посмотрел на него.

— Мы продолжим выполнять задание по наблюдению за домом. На случай, если она появится. А Веум отправится домой и ляжет баиньки.

— Ну, пока Эллинг здесь, я, пожалуй… — подмигнул я Эллингсену.

Он густо покраснел:

— Веум! Я тебя предупреждаю!

— Ага. Думаешь, напугал?

— Когда-нибудь я тебе так двину, что…

— Что попадешь в газету? — Я перевел взгляд на второго полицейского. — У меня вон и свидетель есть. Лангеланд, возьметесь за это дело?

— Так-так-так! — засуетился Бёэ. — Поскольку никакой официальной причины вашего нахождения здесь не существует, предлагаю вам покинуть это место, причем немедленно!

— Отлично, — сказал я и уставился на темную живую изгородь, окружавшую соседний дом.

— Я отправляюсь в больницу, — сказал Лангеланд.

Я дошел вместе с ним до машины, которую он поставил впритык к моей. Получилось что-то вроде наглядной демонстрации разницы наших доходов. «Мини» краснел всеми своими ржавыми пятнами и, когда я подошел, будто демонстративно отвернулся в другую сторону.

Прежде чем сесть в свой отполированный экипаж, Лангеланд повернулся ко мне:

— А все-таки, почему вы не хотите рассказать, где сейчас Ян-малыш?

— Да ради бога, Лангеланд. Подумаешь — важность. Он находится в Хаукендалене, в детском центре.

— У Ханса Ховика?

— Да. Вы его знаете?

— Мы с ним старые друзья. Со студенческих времен.

— Ну, в таком случае вы знаете, как его найти. Но пока вы еще не уехали, Лангеланд, скажите, ведь Вибекке и Свейн Скарнес ему неродные мать и отец?

— Откуда вам это известно?

— Не забывайте, где я работаю. Я встречал Яна-малыша, когда ему было года два. Он жил тогда в другой семье.

Он посмотрел куда-то поверх крыши автомобиля:

— Что ж… Отрицать не могу. Но Вибекке и Свейн его усыновили и имеют на мальчика все положенные родителям права. — Он на мгновение задумался, а затем пробормотал: — Ах, да. Я же собирался к Вибекке.

— А ребенок знает, как вы считаете?

— Что его усыновили? Сомневаюсь. Вам надо спросить у самой Вибекке. А почему вы этим интересуетесь?

— Да так… Просто…

— М-да. Ну ладно, я вас покидаю. — С этими словами он кивнул мне, сел в машину, захлопнул дверь, завел мотор и отъехал от тротуара. Автомобиль двигался так тихо, что было слышно, как шуршат шины об асфальт. Я немного постоял, смотря ему вслед, а затем полез в свою тачку.

«Это сделала мама», — сказал он.

Интересно знать, которая из двух.

7

Ночь выдалась беспокойная. Поэтому утром, когда я встал, я помнил только обрывок сна: на моей кухне сидел мальчик и уплетал бутерброд. Во сне это был вроде Томас, но только шестилетний и с глазами Яна-малыша — кричащими безучастностью.