Сергей Зверев - Почтальон смерти

– Но у нас все в порядке…

– Это вы так думаете! А прорыв центрального стояка между пятым и четвертым. Открывайте, я вам говорю! Что вы за люди такие безалаберные!

Он добился своего. Лиза сдалась под таким мощным натиском, щелкнул замок, и дверь отворилась. Хафиз тут же, не теряя времени даром, навалился на нее плечом и буквально упал через порог. Лиза испуганно вскрикнула и отшатнулась. Глаза ее округлились от страха при виде двух крепких кавказцев в спортивных костюмах и с оружием в руках.

– Густав!..

Стремительно шагнувший к ней Умар с силой нанес женщине удар рукояткой пистолета по лицу. На бежевые в полосочку обои брызнула кровь. Лиза охнула и стала оседать на пол.

– Закрой дверь! – распорядился Абдулин, углубляясь в недра квартиры.

Хафиз исполнил приказание, а затем вновь обернулся к женщине. Лиза пыталась подняться, прикрывая ладонью разбитый нос.

– Сидеть!

Умар был уже в спальне. Кеплер стоял возле разобранной двуспальной кровати и лихорадочно пытался натянуть на себя брюки. Расстегнутая рубашка болталась у него на плечах, обнажая безволосую красную, как у поросенка, грудь. Умар поморщился.

– Что вы?.. – начал было банкир, но Абдулин сунул ему под нос дуло пистолета.

– Хочешь сдохнуть прямо сейчас, червяк? – его тон не предвещал Кеплеру ничего хорошего.

– Нет…

– Тогда закрой свою песью пасть и топай к выходу!

– Но я…

– Живо!

Дуло пистолета больно щелкнуло Кеплера по зубам. Он не стал больше спорить. Застегивая штаны на ходу трясущимися от страха и волнения руками, банкир покинул спальню своей подруги. Умар вывел его в коридор и для гарантии наградил пленника двумя точечными ударами по почкам. С уст Кеплера сорвался стон, и он попытался было рухнуть на колени. Свободной рукой Умар схватил его сзади за шею и удержал от падения.

– Шевелись, скотина!

– Вы от Григорьева?.. – Дыхание со свистом вырывалось у Кеплера изо рта.

– Я сказал тебе, захлопни пасть! Или ты хочешь, чтобы я тебе еще и печенку помассировал?

– Не хочу…

– Порядок? – Лицо Хафиза, державшего на мушке Лизу, не выражало никаких эмоций.

Умар только кивнул. Затем отстегнул от пояса мобильный телефон и нажал кнопку последнего сохраненного вызова. Ему ответили после первого гудка.

– Кончай водителя, Ваххит. Мы выходим, – сразу же после этих слов Умар дал отбой и вновь сильно толкнул Кеплера в спину. – Пошел! Ну!

– Боже мой! Вы же не?.. – Лиза словно каким-то шестым чувством догадалась о том, что должно произойти в следующую секунду.

Хафиз не обманул ее ожиданий. Ствол его «макарова» сместился чуть выше, и мушка сфокусировалась над переносицей сидящей у стены женщины. Лиза хотела закричать, но не успела. Хафиз мягко и плавно спустил курок.

Муса поставил дорожную сумку себе в ноги и легким взмахом руки привлек внимание официантки. Усмехнулся. Он проделывал этот жест уже далеко не первый раз. Обслуживание в кафетерии самарского железнодорожного вокзала оставляло желать лучшего.

Она наконец заметила посетителя.

– Меню. – Перед Мусой легла затертая дерматиновая папка салатного цвета.

– Нет, спасибо, – он открыто улыбнулся девушке, машинально отмечая идеальные формы ее тела, скрыть которые под тесной униформой не представлялось возможным. – Очень пить хочется, красавица. Принесите мне, пожалуйста, сок. Грейпфрутовый. Ну, и… сэндвич…

– Какой?

– А какой у вас есть?

Муса почувствовал, как при слове «сэндвич» у него призывно заурчало в животе. Ощущение голода усиливалось с каждой минутой. Никогда еще так алчно Муса не мечтал закатиться в какой-нибудь дорогой ресторанчик и заказать себе всякой всячины. Но в этот раз он не мог себе позволить ничего подобного. Слишком спешно приходилось ретироваться из города. Муса и так нервничал из-за тех двадцати лишних минут, которые ему приходится проводить в этом здании.

– У нас есть с тунцом и…

– Давайте с тунцом, – прервал он девушку. – Именно это я и хотел.

– Что-нибудь еще? – с дежурной улыбкой осведомилась официантка.

– Ваш номер телефончика.

– Этого в меню нет.

– А жаль, – Муса еще раз пристальным взглядом окинул ее с головы до ног.

Девушка развернулась и зашагала прочь от его столика в направлении еще одного клиента, тоже державшего вытянутую руку над головой и желавшего, чтобы его поскорее обслужили. Муса оглянулся через плечо на входную дверь. Он был уверен, что за ним никто не следил и никто его не преследовал. Пока не преследовал… Однако осторожность следовало соблюдать при любых обстоятельствах. Рисковать собственной головой понапрасну Муса тоже не собирался.

Он сверился с наручными часами. До момента посадки на поезд, следующим рейсом «Самара – Москва», оставалось пять минут. Еще минут пятнадцать до того, как поезд тронется с перрона, и Муса может наконец почувствовать себя в относительной безопасности.

Через три с половиной минуты ему принесли сок и чуть теплый сэндвич с тунцом. Муса залпом осушил стакан, бросил на стол деньги, взял сэндвич в правую руку, а левой подхватил с пола свою дорожную сумку. Всего лишь один раз обернувшись и отыскав взглядом приглянувшуюся ему официантку, он вышел из кафетерия. Муса был почти уверен в том, что если ему когда-нибудь и суждено будет вернуться в этот провинциальный городок России, то такое случится очень не скоро. Он и сам уже сбился со счета, сколько таких мест он покидал навсегда или надолго. Один город сменялся другим, и нигде по роду своих занятий Муса не задерживался надолго. И еще он твердо знал, что ни один из этих городов не в силах сравниться с его родным Екатеринбургом…

Протискиваясь сквозь толпы встречающих и провожающих, скопившихся на перроне, он еще пару раз оглянулся через плечо. Нет, слежки не было. Предъявив грузной, крашенной в рыжий цвет проводнице свой билет, Муса шагнул в вагон. Бросив сумку в купе на верхнюю полку, он прямым ходом прошел в тамбур и, вставив в рот сигарету, пристроился у грязного, наполовину закрашенного окна. Огонек зажигалки осветил смуглое, с трехдневной щетиной лицо. Муса глубоко затянулся.

Семь минут до отправления. На поясе завибрировал мобильник. Он отстегнул трубку от ремня и ответил на вызов.

– Да!

– Муса? Здравствуй. Здравствуй, дорогой. Как поживаешь?

Голос Гамзало Расадулаева он узнал сразу. Это был один из тех немногих голосов, которые Муса умело распознавал по интонации первых произнесенных звуков.

– Ничего, спасибо, – называть собеседника по имени Муса счел излишним. – А как ты?

– Благодарение Аллаху!..

Муса молчал. Если Гамзало позвонил, значит, ему что-то нужно. Так пусть выскажется сам. Невидимый абонент не заставил себя ждать.

– Нам нужно встретиться. И чем скорее, тем лучше. Ты сейчас где?

– В пути, – Муса улыбнулся и переложил сигарету из правой руки в левую. – Когда ты хочешь меня увидеть?

– Завтра. Разумеется, я оплачу перелет и все прочие издержки в случае необходимости.

Гамзало славился тем, что сразу брал быка за рога. С таким заказчиком было приятно работать. Муса наблюдал через окно за снующими перед зданием железнодорожного вокзала людьми.

– Завтра никак не смогу, – ответил он. – При всем моем желании. В лучшем случае послезавтра утром. Годится?

– Годится, – согласился Гамзало. – Пусть будет послезавтра. Я буду тебя ждать, Муса. До встречи.

– До встречи.

Муса вернул мобильник на ремень и в очередной раз глубоко затянулся едким табачным дымом.

Поезд дернулся и неторопливо тронулся с места.

– Ну, как он там? – Умар вошел в землянку, нервно потирая руки. – Как себя ведет?

Рафкат поднялся ему навстречу. Абдулин машинально отметил тот факт, что автомат товарища остался при этом лежать на подлокотнике кресла. Он нахмурился, и Рафкат тут же поспешно подобрал оружие.

– Довольно дерзко, – ответил чеченец. – Апломба у этого жида хоть отбавляй. И он считает, что деньги могут все.

– В каком смысле? – Маленькие и черные, как две ягоды смородины, зрачки Умара, не отрываясь, шарили по лицу Рафката.

– Он пытался с нами договориться. – Губы Рафката тронула едва заметная улыбка, но, почувствовав, что Умар не собирается разделять его веселья, чеченец вновь сделался серьезным. – Вчера предлагал деньги Айрату. За то, чтобы он его выпустил и позволил убежать. Пятьсот тысяч. А сегодня… Сегодня он пытался всучить мне целый миллион. За те же самые услуги… Можешь себе представить?

– Ну а что ты?

– А что я? – Рафкат ухмыльнулся. – Сказал, что подумаю. Но… Во имя Аллаха, я и понятия не имел о том, что эта червивая нация может быть настолько дерзка. Он ведь даже не понимает…

– Дерзка, говоришь? – Умар прикусил нижнюю губу. Сегодня он был чисто выбрит, и его маленький шрам на подбородке, служивший ярким напоминанием о былых военных подвигах, бросался в глаза. – Открой дверь, Рафкат. Я сейчас сам поговорю с ним. По-своему. Он у меня этот разговор надолго запомнит, червяк!.. Его нужно сломать! – Пока Рафкат извлекал из кармана ключ, лидер группы в большей степени разговаривал с самим собой, нежели с подчиненным. – Он должен понять, что он никто! Всего лишь вошь! Мелкая, грязная вошь! Он должен знать, что мы можем раздавить его, когда нам вздумается. В любую минуту. В любую секунду! В Чечню Кеплер должен прибыть бессловесной скотиной! Гамзало уже знает, что он у нас. Так что хочется, чтобы он был более сговорчивым…