Анатолий Ромов - Алмазы Шаха
, Сев рядом с ним и хлопнув дверцей, покосилась:
— Едем?
— Я думал, ты скажешь что-нибудь еще. — Повернув ключ, Миша вдруг понял: сейчас он испытывает что-то вроде приступа ревности.
— Например?
— Например, что ты рада меня видеть. Или ты не рада?
В этот момент машина тронулась, и Галя, дернувшись, усмехнулась:
— Почему же, Мишенька, я очень даже рада.
Выруливая из переулков, Миша подумал: похоже, сегодня ему действительно ничего не светит.
В пути выяснилось, что девушек зовут Катя и Лена, очкарика Виктор, бугая Андрей. Компания оказалась веселой, все время шел легкий разговор с приколами и подначками, в который Миша включался с легкостью. Но каждый раз, когда Галя оборачивалась к сидящему за ней Андрею, он ощущал все то же: мучительные приступы ревности.
Примерно та же история продолжалась и в ресторане; они поехали в «Русь», модный загородный кабак. Особенно невыносимо было смотреть, как Галя и Андрей танцуют. Она позволяла ему лапать себя за все места и едва ли не целовать взасос. Когда же танцевала с Мишей, была холодна как льдышка. Во всяком случае, так ему казалось.
К ночи компания разгулялась. За столиком, если не считать Миши, все веселились. Уходить никто не хотел, поэтому, когда уже во втором часу ночи к ним, единственным оставшимся в ресторане, подошел метрдотель и попросил рассчитаться, Миша вздохнул с облегчением. Наконец-то мучительный для него вечер кончился.
Он нарочно нарушил общепринятый обычай — заранее рассчитался с официантом. И, не дожидаясь остальных, оставшихся за столиком, — все они, судя по взрывам хохота, были совсем не прочь погулять еще, — вышел из ресторана. Разыскав в темноте свою «девятку», сел за руль.
Стояла ясная ночь, в открытое окно вливался прохладный воздух. Вокруг не было ни души. Посидев немного, подумал: «Будь оно все проклято». Кажется, сейчас ему все равно, куда сядет Галя, рядом с ним или сзади. Точно. И вообще, единственное желание, которое он сейчас испытывает, — это включить мотор, нажать на газ и уехать. В ночь, одному.
В конце концов, несколько успокоившись, Миша решил включить приемник. Он уже протянул было руку к приборной доске, однако повернуть тумблер не успел — рядом с его машиной выросли три парня. Двое были невысокого роста, третий повыше. Все трое были одеты в фирму и солидно накачаны. Интересно, 01худа они возникли, подумал Миша. Скорее всего вышли из одной из машин, окружающих пустую стоянку. Приглядевшись, он вспомнил: двоих из этой тройки, во всяком случае высокого уж точно, он видел сегодня в кабаке.
Судя по виду тройки, они явно подошли не для того, чтобы попросить огонька. Решили потянуть, подумал Миша. Черт с ними, пусть потянут. Может, с помощью разборки он сможет как-то избавиться от тоски. К тому же эти трое козлов не знают, что сейчас его лучше не трогать.
Решив, видимо, что молчать дальше не имеет смысла, высокий оперся локтем о дверцу в раскрытом окне. Спросил довольно дружелюбно:
— Привет, кент. Что, гуляем?
Похоже, у этого парня когда-то случилась неприятность с левым глазом. Нижнее веко каталось надорванным, угол глаза прикрывал неровный шрам. Без особого интереса изучив лицо спрашивающею, Миша сказал:
— Допустим. Что, есть какие-то проблемы?
— Есть. Небольшие, но есть. — Достав из карману пачку «Мальборо», парень вытащил зубами из пачки сигарету. Чиркнув зажигалкой, прикурил; глубоко затянувшись, спрятал пачку и зажигалку в карман. — Как я понял, ты тут гулял весь вечер. С кентами и телками. А у нас правило: новенькие даром не гуляют. Надо немножко отгрузить в пользу хозяев. Уж извини.
— Отгрузить? — Миша попытался оценить обстановку. Пока все было против него.
— Ну да. Да ты не пугайся, кент, мы много не берем. Пару тонн отгрузишь, и лады. За удовольствие. Баксов, конечно.
— Круто. — Миша усмехнулся. — Пара тонн — это бабки.
— Да брось. Я же видел, как ты оформлял приговор. Сразу видно, крутизна. Не жмись, кент. Зато потом можешь приезжать сколько угодно. Бесплатно.
— Понятно. — Миша изобразил раздумье. — Ну а если у меня нет двух тонн?
— Кент, ну ты что? — Высокий затянулся. — Ты что, только родился? Мы же в любом разе из тебя их выбьем. Только это будет стоить дороже.
— Пусть телкой отдаст, — сказал стоящий сразу за высоким крепыш со сросшимися над переносицей бровями. — Там телка у них ниш-тяк, беленькая, я возьму. Не, Гвоздь, в натуре. Скажи ему.
Высокий, которого крепыш назвал Гвоздем, заржал:
— Он телку хочет! Ладно, давай возьмем телкой. А, кент?
Усмехнувшись, Миша сказал мрачно:
— Ладно, ребята, ваша взяла. Выйти можно, чтоб рассчитаться?
— Выходи, нам без разницы. — Высокий отодвинулся. Выйдя из машины, Миша сунул руку во внутренний карман куртки. Он делал вид, что ищет деньги, зная, что сейчас эти трое караулят каждое его движение. Плевать, подумал он, главное, он должен с первого же удара сразу же выключить высокого. Если это удастся, с остальными двумя он справится мухой.
Трое ждали. Наконец Миша, сказав с досадой «Ч-иерт…», тут же выброшенным вперед локтем резко, всей тяжестью тела ударил высокого под дых. Кажется, удар получился. Во всяком случае, высокий, слабо вскрикнув и согнувшись пополам, начал падать. Однако уже в следующее мгновение Миша понял, что его падение обошлось ему слишком дорого — поскольку он тут же пропустил прямой крепыша в челюсть. Удар был профессиональным, хлестко-молниеносным и тяжелым, будто били кувалдой. Миша ощутил идущую от челюсти к вискам дикую боль, в глазах начали оплавляться оранжевые круги, и он понял, что плывет. И все же ему в какой-то степени повезло, в следующее мгновение он смог прийти в себя и чуть отклониться. Именно поэтому рука с кастетом, которой стоящий с другого бока третий попытался ударить его в висок, пронеслась мимо. Выигранного времени оказалось достаточно, чтобы Миша, улучив момент, ударил бившего коленом в пах. Тот завопил, но Миша, не обращая на него внимания, тут же развернулся, чтобы встретить еще один удар оставшегося справа крепыша. Этот удар, летевший уже ему навстречу, был таким же профессионально плотным, однако Миша, уже ожидавший его, смог в последний момент довольно легко среагировать и увернуться. И тут же, вложив в ответное движение всю душившую его ненависть, встретил крепыша страшным апперкотом. Прием получился — парень, вздрогнув, впал на раз в прострацию. Однако Миша продолжал молотить его, безжалостно нанося удар за ударом. Успокоился он лишь после того, как залитый кровью парень в полной отключке осел наконец на землю. Однако, зная, что расслабляться в таких стычках нельзя, Миша тут же обернулся — и вовремя. Тот, которого он ударил в пах, пришел в себя. Сейчас он надвигался на него, прижав к бедру руку с ножом, и только Миша подумал, что с реакцией у этого парня после его удара должно быть неважно, как тот тут же подтвердил это, выбросив вперед руку с ножом. Увернувшись, Миша встретил его прямым в лицо. Он постарался вложить в удар всю силу, и это не прошло даром: голова нападавшего дернулась, парень хрюкнул и, постояв пару секунд, завалился.
Убедившись, что нокаутированный им парень в отключке, Миша оглянулся. Лежащий рядом крепыш, судя по позе, тоже должен будет встать не скоро. Однако судорожно дышащий высокий, похоже, начал приходить в себя. Пока Миша разглядывал его, он даже ухитрился встать на четвереньки. Миша тут же пресек эту попытку — зло, с оттяжкой ударив его ногой в челюсть. Этого оказалось достаточно, чтобы высокий, так же как и остальные двое, растянулся на земле без признаков жизни.
Оглядевшись, Миша увидел: ни здесь, на стоянке, ни у светящегося поодаль входа в ресторан за это время ничего как будто не изменилось. По-прежнему, если не считать мерно поскрипывающего в кустах сверчка, вокруг не было слышно ни звука. Пригнувшись и ухватив высокого под мышки, Миша оттащил его в кусты, затем проделал то же самое с его товарищами. Сел в машину. Посидев, потрогал языком зубы — стараясь дотянуться до места, куда угодил удар крепыша. Язык тут же ощутил вкус крови. Еще поработав языком, Миша наконец с облегчением определил: один зуб шатается, но остальные в порядке. В общем, ничего страшного. Если бы он пропустил удар кастетом, могло быть гораздо хуже. Сейчас же он может считать, что отделался легким испугом.
Посидев немного, Миша наконец увидел, как из ресторана выходит вся компания. Впереди, о чем-то переговариваясь и хохоча, шли Галя и Андрей, за ними двигались остальные.
Подойдя, пятерка некоторое время постояла рядом с машиной, продолжая весело переговариваться. Миша терпеливо ждал. Наконец открылась дверца, рядом села Галя. Мише показалось, она все еще улыбалась чему-то, сказанному там, вне машины. Откинувшись на сиденье, подняла глаза вверх. Посидев так, потянулась, будто освобождаясь от напряжения. Посмотрела на него:
