Игорь Срибный - Война с видом на море
Утром он поехал на рынок и купил все, необходимое для морского отдыха. После этого загнал своего «скорпиончика» на техобслуживание и, договорившись со знакомыми мастерами, чтоб проверили все узлы и агрегаты машины, со спокойной совестью поехал домой на такси.
По пути Седой решил заехать в знакомый уже много лет пивной бар, где по привычке собирались разведчики. Его в шутку и называли «У Егора».
Он не ошибся – вся развеселая толпа разведчиков была там. Сдвинув вместе три стола, разведчики гуляли так же, как и воевали, – от души. Это у них называлось «до первого убитого»… То есть как только кто-то падал «лицом в салат» или со стула, загул считался законченным.
Увидев командира, разведчики обрадовались, задвигали стульями, высвобождая место. Выпили. Но за весельем, льющимся рекой, Седой увидел в глазах каждого тоску, затаившуюся в уголках, под веками.
Седой встал. Разведчики разом замолчали…
– Дорогие мои братишки! С некоторыми из вас мы вместе еще с первой войны, некоторые пришли уже во вторую. Но это не важно! Важно то, что мы вместе – в горе и в радости, на войне и за этим столом. В госпитале я написал стихи. Они, конечно, корявые, не обессудьте… Послушайте:
Мы приходили, пропахшие потом,Запахом смерти, тротила, свинца…Мы нашу войну называли работой,И этой работе не видно конца…Семьи ломались, и дети-сиротыНас забывали, не видя годами.Обрушив на нас об Отчизне заботу,Власти предержащие нас предавали!Шарик земной своей кровью обмыли —Наши тела – от Чечни до Афгана.В скальных породах ребята застыли,На перевалах, в снежных саванах…В бой уходя за Россию, за веру,Мы никогда ничего не просили.Лишь бы Всевышний смотрел на нас сверху.Только б нас дети наши простили…
– Давайте мы эту чарку поднимем за наших детей, чтоб миновала их наша доля, чтоб… Словом… За деток наших!
Вскоре Ящер, стойко державшийся на протяжении всего вечера, все-таки уронил тяжелую голову на стол. И разведчики сразу засобирались, потому что закон в их среде, однажды принятый, оставался законом навсегда…
Таксистам в этот вечер было много работы…
Глава 8
В эту ночь Седой спал плохо…
Разбалансированный неожиданным отпуском организм никак не хотел выходить из состояния боевой готовности, удерживая в этом состоянии и свою психическую составляющую.
Седому снилось, что он, школьник с ярко-алым пионерским галстуком на шее, отвечает у доски. Но дальше шло что-то совсем невообразимое: за учительским столом восседал командующий группировкой, по привычке прикуривая одну сигарету от другой, и, постукивая по столу указкой, задавал каверзные вопросы.
– Автомат «А-91» рассчитан на ведение огня патронами калибра 9×39 миллиметров, тип «ПАБ-9», «СП-5», «СП-6», – тараторил безусый Седой, стриженный под «полубокс», звонким мальчишеским голосом. – Прицельная дальность стрельбы – 200 метров. Скорострельность – 700 выстрелов в минуту. Автоматика работает на отводе пороховых газов. Эффективный глушитель…
– Достаточно! – снисходительно сказал командующий. – Так, «АКМС» ты, конечно, знаешь, как «Отче наш», «ВСС» тоже, давай-ка, расскажи мне про «муху».
– Есть! – звонко ответил Седой и вскинул правую руку в пионерском салюте. – Гранатомет «РПГ-18», именуемый нами «мухой», имеет калибр 64 миллиметра, начальная скорость гранаты – 114 метров в секунду. Прицельная дальность до 200 метров. Масса гранаты – 1,4 килограмма. Боевая часть кумулятивная. Бронепробиваемость до 150 миллиметров…
– Так, пионер, ставлю тебе пятерку! – Командующий прикурил следующую сигарету.
– Под салютом всех вождей! – гаркнул Седой, выбросив руку и четко разворачиваясь через левое плечо.
– Пионер Джоник!
– Й-я! – подскочил Джоник, едва не опрокинув парту.
– К доске!
– Й-есть! – гаркнул Джоник и строевым шагом пошел к доске, печатая шаг.
– Тебе вопрос, пионер: противотанковый гранатомет «РПГ-7»!..
И тут в окно класса влетела граната Ф-1 и бешено завертелась на линолеуме пола. За окнами школы затрещали автоматы. Со звоном посыпались разбитые пулями стекла…
– Ложись! – во весь голос заорал Седой, падая на пол. И вдруг увидел, что граната подкатилась прямо к его голове… Он резко крутанул свое тело вправо, откатываясь от гулко хлопающей по полу ребристой рубашки гранаты, и… оказался на полу, завернутый в мокрую от пота простыню, как гусеница в кокон…
– Господи! – вздохнул Егор, с трудом выбираясь из цепких объятий сна. – Да что ж это за сон такой?! Дебилизм сплошной!
Он сбросил с себя простыню и отнес ее на лоджию сушиться.
Закурив, Седой долго стоял на лоджии, стараясь отдалить от себя сон, в котором он чуть не погиб от взрыва гранаты….
Застелив кровать свежей простыней, он снова рухнул в объятия Морфея.
Теперь ему снилось, что разведчики уходят от преследования по открытому со всех сторон, прямому как стрела ущелью. Пули высекают искры прямо у их ног, а они бегут из последних сил. Седой вдруг понял, что ноги не слушаются его. Каждый шаг давался с огромным трудом и болью. Он уже не бежал, а шел, еле-еле переставляя ноги…
А пацаны удалялись все дальше и дальше. Он хотел закричать, позвать их, но голос почему-то пропал, и из его горла вырвалось только какое-то змеиное шипение.
Он понял, что ему не уйти, и остановился, поджидая духов. Он знал, что магазин автомата пуст, и отбросил его в сторону, выхватив из потертых деревянных ножен «НР-43». В другой руке он мертвой хваткой зажал гранату, вырвав кольцо с предохранительной чекой. Духи окружали его молча, скаля зубы в зловещих ухмылках. Седой выжидал… Но вдруг духи разом бросились на него, словно стая волков. Он, как мог, отбивался ножом, но в тесноте навалившихся на него тел не мог никому причинить серьезного вреда. И тогда он, что было силы в легких, заорал «А-а-а!» и бросил себе под ноги гранату…
В стену громко постучал сосед. И Седой понял, что он действительно кричал во сне. Мышцы левой руки, удерживающей во сне гранату, свело судорогой… Во рту пересохло…
Седой тяжело встал с кровати и, шаркая по полу разношенными тапками, пошел на кухню. Достав из холодильника запотевшую бутылку пива, он пальцами сковырнул крышку и припал к горлышку, выпив бутылку залпом.
Усевшись за стол, он долго думал, что могут означать эти кошмарные сны, но так как никогда не был силен в их толковании, решил, что это просто реакция мозга на события последних дней в Чечне. «Или просто непереваренный кусок шашлыка!» – подумал он, вздыхая.
За окнами брезжил рассвет, и он решил не ложиться больше, потому что еще один подобный сон вырубит его из деятельной жизни на весь день.
Седой включил компьютер и начал отвечать на накопившиеся письма. Большая их часть оказалась рекламной чушью, и он безжалостно поудалял ненужное. За работой незаметно пролетело время, и, взглянув в угол экрана, он увидел, что уже 8.10. Сладко потянувшись, он решил прилечь на полчасика… и провалился в сон…
Проснулся он около одиннадцати, абсолютно ничего из приснившегося не помня. Но два предыдущих сна засели в памяти намертво.
Дел было много, и Седой, раздирая рот зевотой, пошел в душ.
Он никогда не верил в сны и снисходительно выслушивал истории других о сбывшихся якобы снах. Раньше ни один из его снов не сбывался, хотя часто снились ситуации, подобные сегодняшним. Но сны этой ночи почему-то серьезно встревожили его. Был в них какой-то намек, предзнаменование.
Но поразмыслив, он решил, что чушь все это несусветная, о которой нужно просто забыть!
Целый день он был занят делами, накопившимися за время его пребывания в Чечне: сделал отметку в отпускном удостоверении в военкомате, пообщался с бывшими коллегами по службе (до Чечни он служил в городском военкомате), уплатил коммуналку, выстояв длиннющую очередь в сберкассе, отвез в прачечную грязное белье и обмундирование… Но едва он вошел вечером в квартиру, как тревожное чувство, вызванное ночными кошмарами, вновь вернулось к нему.
Он не мог себе объяснить эту тревогу, возникшую, казалось, на пустом месте, и это еще больше угнетало его. Потому что он знал свою военную интуицию, которая практически никогда не подводила его в боевых условиях, вовремя предупреждая об опасности. Но он сейчас находился далеко от войны, в мирном городе, где ничто не должно было угрожать ему…
Просидев весь вечер у компьютера и уничтожив достаточное количество немецко-фашистских захватчиков, гоняя в «Medal of Honor», он, наконец, успокоился и пошел спать…
Спал Седой крепко, без сновидений…
Глава 9
Ах, море! Ну что за сказочный мир?! Этот ласковый вечерний прибой, лижущий пятки, этот воздух, сладко пахнущий прелыми водорослями, йодом, остывающей после дневного зноя галькой, эти полураздетые женщины с обворожительными улыбками, приехавшие в санаторий отдохнуть от работы, от кухни, от опостылевших мужей – такие нежные и доступные…
