Андрей Воронин - Остров смерти
Илларион очень быстро оказался в помещении с кафельным полом и высокими металлическими лежаками на ножках с колесиками. Никто из работников морга не заметил, что сюда проник посторонний.
Труп Забродов опознал бы даже без бирки – режиссер описал его с профессиональной точностью. Жалко, конечно, мужика, совсем еще не старый. Жалко, не зависимо от того, умер он своей смертью или стал чьей-то жертвой.
Почти от самого горла начинался длинный разрез, заканчиваясь в нижней части живота. Опавший живот указывал на то, что кое-какие органы успели извлечь при вскрытии. Но сердце было на месте…
– Так быстро? – спросил Фалько с затаенной надеждой, что все не так плохо, когда хозяин квартиры вернулся домой.
– Ничем не могу обрадовать.
От отчаяния щуплый, низенький режиссер сильно стукнул кулаком в стену. Забродов слегка шевельнул бровью.
– Извини.
– Ничего, дом старый, стены крепкие. Его даже тротилом не так просто развалить.
– Ты в методе своем уверен?
– Да. Никакого яда. Но чрезмерная доза сильнодействующего лекарства может с такой же гарантией отправить на тот свет.
– Они это поняли? Тоже все обнаружили?
Пока держат паузу?
– Знаешь, сколько им вскрытий приходится делать? Если никто не настаивает на особом тщании, тогда дело превращается в пустую формальность.
– Ладно, – вздохнул Фалько. – Давай дальше. План я тебе набросал.
Линии на листке трудно было назвать прямыми, но схема читалась. Лестница, лифт, коридор.
Номера обозначены квадратами, рядом мелким почерком фамилии постояльцев.
– Здесь мои люди, здесь – игроки.
– Где проходит внешняя стена?
Фалько начертил контур.
– Двух человек я поставил в коридоре.
– Вооруженных?
– Да нет, конечно. Я же ничего такого не подозревал! Просто поставил, чтобы не лезли посторонние. Все-таки, прошла такая реклама! Да еще и за режимом надо было следить. А то устроили бы мои финалисты на радостях «лей-пей» до утра.
– Ты, значит, воздержание среди них проповедуешь?
– Сегодня съемки в аэропорту. Они должны быть свеженькими и чистенькими. Чтоб потом народ оценил в кого они превратились. В прошлых шоу ведь как было – вроде люди живут как робинзоны – а шмотье выглажено, ноги у девчонок побриты.
– Куликов, отставной капитан ГРУ, – прочел Забродов фамилию возле рокового номера.
– Женя, нормальный парень. Его я меньше всех подозреваю.
– Надо будет мне срочно с ним увидеться.
– Даже не знаю. Я всеми силами ему внушал, что мужик своей смертью умер. А теперь…
– И еще подбрось мне данные по остальным участникам.
– Это запросто. Они у нас кучу анкет заполняли. Есть еще три видеокассеты, где каждый болтает о себе.
– Ценный материал. Сколько у меня времени в запасе?
– Собирались в десять утра улетать. Теперь переиграем на дневной рейс. Я уже звонил в Красноярск по межгороду, предупредил. Нужно ведь еще одного на замену взять.
– Может, лучше двоих? А меня ассистентом каким-нибудь. Я ведь в конкурсах никогда не участвовал.
– Как раз наоборот, преступник сразу раскусит, что ты не из телевизионной братвы. А конкурсантов мы собирали отдельными партиями, а всех вместе – ни разу.
* * *Игроки собрались в фойе гостиницы и ждали команды грузиться в автобус. Отсутствие двух человек заметили и некоторое время недоумевали. С осведомленными о факте смерти охранниками и ассистентами Фалько успел провести воспитательную работу. Они поведали про отказ финалистов из девятьсот девятнадцатого номера подписать договор.
– Насчет Петровича не знаю, а Женя говорил, что сразу подмахнул, – вспомнила Акимова.
– Точно, – кивнул Рифат.
На этот случай была готова версия.
– Подмахнуть он подмахнул, – подтвердил один из ассистентов. – А Петровичу никак не хотелось бороться за правду в одиночку. Решил, что двоим проще добиться уступок. Ну и агитировал парня полночи. Женя потом явился и объявил, что подпись свою аннулирует. А шеф никого не держит, у него есть люди на замену.
Игроки взялись оживленно обсуждать: какие именно пункты могли оспаривать двое отказников?
Как только Фалько появился в фойе, все одиннадцать сразу обступили его, встревоженные первыми потерями в своих рядах.
– В подробности вдаваться не буду, – жестко ответил Фалько. – Между прочим в каждом договоре стоит пункт насчет конфиденциальности, советую прочесть его внимательно и усвоить.
– Вы же подумать никому не дали: давай подписывай, – напомнил кандидат биологических наук. – Так не делается!
– Еще раз подтверждаю: насильно никого не держим. Пока еще любой из вас может разорвать договор без выплаты неустойки.
Фалько уже привык иметь дело с участниками викторин, конкурсов, ток-шоу. Если сразу их не «построить», начнется бардак. Вот и теперь народ быстренько присмирел и бодро загрузился в автобус.
В последний момент подскочил скользкий тип с диктофоном и прилипшим ко лбу завитком волос. Фалько знал в лицо этого сотрудника скандальней газетенки. Есть журналисты, готовые облить грязью любой проект, причем делают это талантливо. Нюхом схватывают мелкие детали, чтобы потом подать их в издевательском тоне.
Фалько подал знак одному из охранников и скользкого типа быстро заблокировали:
– Извините, но участники не имеют права давать интервью без разрешения компании.
– Так вот ведь начальник, Николай Георгиевич! – журналист радостно, как старому знакомому помахал рукой.
– Подайте заявку, – не глядя в его сторону, ответил Фалько.
– Давайте прямо сейчас напишу.
– На имя генерального директора. В офисе отдадите секретарше.
– Так вы ведь сейчас в аэропорт.
– Ничем не могу помочь. Кто не успел, тот опоздал.
Привстав на цыпочки, газетчик с завитком на лбу стукнул в толстое стекло автобуса и улыбнулся присевшей у окна «ромашке» Зине.
– Только два слова. Что у вас сегодня с утра случилось интересного?
– Ой, много всякого…
На самом деле Фалько больше не мог себе позволить никого отчислить – две замены и так потянут за собой кучу комментариев в прессе. Но если б сейчас ясноглазая девушка с невинным выпуклым лобиком позволила себе вякнуть лишнее, он бы мог сорваться и просто кинуть в нее чем-нибудь тяжелым.
– ..Я сережку свою потеряла.
– Золотую? – подпрыгнул повыше газетчик.
– Да нет, что вы. Зачем мне на острове золото?
Простенькую, дешевую. Но все равно жалко.
«А она не такая наивная, какой кажется», – отметил про себя режиссер.
В это самое время крепкий человек с глубоко посаженными глазами и плотно прижатыми, приросшими к безволосой голове ушами бодро шагал по коридору верхнего этажа гостиницы. Двери всех номеров стояли открытыми – производилась уборка. Одна из женщин в форменном халате собирала в тюк постельное белье, другая пылесосила ковровое покрытие.
– Что за мода сдавать на одну ночь? Столько кроватей теперь перестилать.
– А кого это колышет, кроме нас с тобой?
– Говорят «скорая» рано утром подъезжала.
Увезли кого-то.
– Нажрался, наверное. У них ведь как: сперва в ресторан, там б.., подцепят и с ней в бар. В баре добавят. Ну и в номер что-нибудь прихватят. А сердчишко у теперешних слабенькое, как у зайцев. Вот и «скорую» вызывать приходиться.
Дверь в девятьсот девятнадцатый тоже была распахнута настежь, но здесь еще уборка не начиналась. Войдя внутрь, Забродов быстро огляделся сперва в комнате, потом в ванной. Успел еще приоткрыть окно и выглянуть наружу, прежде чем его обнаружили.
– Стоп-стоп-стоп. Чего это вы здесь потеряли?!
– Каждый раз в этом номере останавливаюсь, – невинно улыбнулся им Илларион. – Число счастливое.
– Девятьсот девятнадцать? С каких это пор?
– Лично для меня. В первый раз, когда здесь жил, познакомился со второй женой.
– Где познакомились, в номере?
– Да нет, в метро. Но число с тех пор для меня счастливое.
На ходу сочиняя байку о мифической жене, Забродов продолжал присматриваться к обстановке.
Впрочем, внешне он казался поглощенным приятными воспоминаниями. Говорил, неторопливо прохаживаясь туда-сюда.
Женщину любого возраста хлебом не корми – а дай про чужую личную жизнь послушать. Но лишнего времени у Забродова не было. Все для себя выяснив, он быстро закруглился.
– Схожу к администраторше. Надо «застолбить» номер, пока не поздно.
Глава 7
На обратном пути в гостиницу Фалько лихорадочно соображал, кого из запасных добавить к «чертовой дюжине». Возможно, убийца имел самые разные мотивы преступления. Например и такой: убрать основного игрока, чтобы включить в игру запасного.
Выходя из машины, режиссер понял, что не станет использовать никого из троих запасных.
Пусть возмущаются, пусть скандалят в офисе компании или на телестудии, но даже один процент риска сейчас слишком велик.
