Лев Пучков - Архив клана
Нет, Ева меня не била, она просто боролась со мной, пытаясь вырваться; судя по некоторым признакам, её эта возня изрядно заводила, и в итоге нам таки удалось наладить кратковременный цикл стыковочных работ. Ева хрипло и часто дышала, несколько раз я даже заподозрил её в ответных объятиях и преступно-поступательных движениях, но это тем не менее не мешало ей следить за ситуацией: как только я начал невольно вскрикивать и заходиться первичными судорогами в предвкушении закономерного финала, она ловко вывернулась из захвата, оттолкнула меня и, схватив фонарь, умчалась прочь.
Я был несколько ошеломлен прерыванием цикла – почему-то мне показалось, что мы уже обо всём договорились, – не сразу бросился в погоню и какое-то время потратил на то, чтобы привести себя в чувство. За это время партизанка-обломщица успела удрать на другой конец бункера, выключила фонарь и опять затаилась во тьме.
Что ж, пришлось начинать всё сначала.
На этот раз было несколько сложнее: я был раздосадован, взволнован и жаждал скорейшего продолжения – иными словами, я был неадекватен.
– Хау ду ю ду, ферфлюхтен швайн?! – отвязно орал я, бегая по бункеру. – Ху из Джон фазер, грязная партизанская сучка? Сдавайся, гадина! Поймаю – разорву на части…
Не знаю, сколько бы я там носился, впотьмах, спотыкаясь и падая, но Еве, очевидно, надоело сидеть без дела, то ли она сама желала продолжить цикл – в общем, моя партизанка в какой-то момент выскочила из дизельной и с боевыми воплями ломанулась прочь из бункера.
– Нопа серан! Че Гевара жив!! Смерь эсэсовским випам!!!
Как видите, это уже было серьёзно: в воплях содержалась некая роковая целеустремленность. Похолодев от нехорошего предчувствия, я бросился за партизанкой и выскочил из бункера. Она спрятала моих «соратников» наверху! Какой же я идиот… Надо было сразу по-быстрому оббежать верхние помещения, прежде чем спускаться в бункер…
Ева честно ждала меня посреди коридора. Выскочив из бункера, я на несколько мгновений в нерешительности замер. Все двери настежь – кроме арсенальной, Ева вспотевшая и скользкая, как сельдь иваси, одно неловкое движение – и игре конец. Надо попробовать угадать по взгляду, в какую именно дверь она захочет ворваться.
– У-ти-пуси… А ну, иди к папочке, партизанское отродье… – Я осторожно двинулся вперед, готовясь к решительному прыжку. – Игра окончена, подполье разгромлено, пора сдаваться…
– Смерть эсэсовским випам! – завопила Ева, не выдержав напряжённого ожидания и бросаясь к «камбузу». – Партизаны не сдаются!
Я словил её на пороге, обхватил сзади и рывком развернул, перекрывая вход в «камбуз». Оказалось, что это была всего лишь уловка: Ева попятилась, с силой напирая на меня, а когда мы оказались на середине «камбуза», она выскользнула из объятий и, оттолкнув меня, выскочила в коридор.
С трудом сохранив равновесие, я бросился следом за «партизанкой», и мы вбежали в «оперативный зал».
«Оперативный зал» (не путать со штатным оперативным залом бункера), или комната для совещаний, – это самое большое верхнее помещение с двумя окнами. Я поймал Еву уже за порогом, повалил на пол и, прижав к стене, быстро осмотрелся.
Совершенно верно: место расстрела «эсэсовских випов» было оборудовано здесь. Оба окна – настежь, на каждом подоконнике по бутылке, справа, у стены лежал автомат со снаряженным магазином.
Мы немного поборолись, Ева отчаянно вырывалась и страстно декламировала лозунги в формате заявленной роли:
– Все эсэсовцы – п…расы!!! Слабо партизанку зае…ть насмерть?! А-а-а… ненавижу!!!
Впрочем, отчаянное вырывание было вполне постановочным: я чувствовал, что Ева уже крепко завелась и сама жаждет продолжения. Так что в конечном итоге нам таки удалось произвести стыковочные работы – даже быстрее, чем в первый раз, и при этом мы расположились не в пример удобнее: у стены, в противоположной стороне от автомата, был брошен матрац. Готов поклясться розовыми сосцами Евы, что во время экскурсии он лежал в кладовке, так что выводы делайте сами.
В процессе борьбы мне с трех попыток удалось оформить вполне приемлемую конфигурацию в таком вот формате:
Погоны на плечах – анахронизм,Меняем их на стройные лодыжки.Пока мечтатели взапой читают книжки,Мы приласкаем женский организм…
– О-о-о, кисс май эсс, гадкий эс-эссс! – заполошно верещала Ева. – Мои лесные братья отомстят тебе за всё!
Процесс проистекал бурно и споро, я быстро вошел в режим и неумолимо приближался к закономерному финалу.
В этот раз я был уверен, что нам ничто не помешает. Ева в прочном замке, вдобавок с одной стороны зафиксирована стеной, так что вырваться у неё не получится при всём желании: для этого нужна некая сторонняя сила.
Партизанка моя пребывала примерно в той же кондиции: надсадно дыша, она мертвой хваткой вцепилась в матрац, словно собираясь выдернуть его из-под меня, и беззастенчиво практиковалась в исполнении ламбады в партере, регулярно перемежая дежурные ругательства невольно прорывающимися стонами-всхлипами.
Вместе с тем целенаправленность ролевой составляющей никуда не улетучилась. Ева – девушка ответственная, привыкла отыгрывать роль до победного финала. То есть вы не поверите, но она всё-таки не оставляла попыток вырваться: временами дергалась, подбрасывала меня, рычала не процессуально, а по заявленной тематике противостояния «партизаны – СС»:
– Нас много, всех не пере…те!
– Спокойнее, голубушка, – со временем дойдём да каждого… то есть до каждой…
– Не выйдет!!! Каждому е…чему гауляйтеру – по персональной шахидке!!! Ура, товарищи!!!
Как видите, расслабляться было нельзя. Мне приходилось всё время контролировать «партизанку» и быть начеку – и это придавало нашей процедурной возне некую казуальную изысканность и дополнительную остроту.
Мы так погрузились во все эти отыгрыши-игрища, что в буквальном смысле выпали из обстановки и не видели ничего вокруг, так что о каком-либо боковом зрении говорить не приходится. Однако за несколько секунд до финала я для удобства немного изменил позицию, и взор мой упёрся прямо в стену с окнами.
И тут я замер как вкопанный.
Над подоконниками возвышались два силуэта а-ля «грудные мишени», то есть с той стороны, очевидно, они на чём-то стояли (у нас там несколько бочек из-под соляры валяются).
Одеты эти хлопцы были в чёрную форму и в черные же маски с прорезями для глаз – этакая парочка зловещих ниндзюков, внезапно подкравшихся в самый разгар веселья.
Посетители были вооружены автоматами, но никуда не целились – они оба смотрели на нас, широко разинув рты и выпучив глаза. То есть в шапочках их было всего по две дыры – для глаз, но ткань плотно облегала лица и было отчетливо видно, что у обоих вытянутые физиономии и орала разинуты по самое не балуйся. Очевидно, представшая их взгляду сцена их если и не шокировала, то изрядно удивила.
Так вот, заметив нежданных гостей, я закономерно впал в ступор и ослабил хватку.
Наша «партизанка», всецело поглощенная дуалистичностью задачи (отыграть-таки роль или завершить процесс?), уловила мою преступную слабину и ответственно сделала выбор в пользу отыгрыша роли. Иначе говоря, она вывернулась из-под меня, на прощание резко сыграв самым прелестным местечком туда-обратно, и кульбитом ушла к правой стене – к автомату.
Вот это её предпоследнее движение спровоцировало бурный финиш: элитные штурмовые бригады мелких Алексов с радостным визгом рванули на волю и десантировались точно в правый глаз камрада, возвышавшегося в левом окне.
Нет, это я немного приврал: бригады в общей массе приземлились (или прилецились, примордились, пришапкились – в общем, как вам угодно) по всей мор… эмм… по всей шапке, но авангард попал точно в прорезь для глаза, и глаз этот тотчас же рефлекторно зажмурился.
– Бл…!!! – ошеломленно воскликнул спрыснутый камрад, выпуская из рук оружие и хватаясь за лицо.
В этот момент Ева вышла из кульбита в полуприсед, заученным движением подхватила автомат и, дико заорав:
– П…ц твоим «випам»!!! – …выпустила в правое окно длинную очередь.
– Ыкххх! – От неожиданности я всхлипнул и широко разинул рот, пытаясь справиться с природным спазмом в районе гульфика.
«Та-та-та-та-та!» – повторно выдал Евин автомат, снося до пары и помеченного мною камрада, который так и не успел прийти в себя.
– А-а-а! – послышался надрывный стон из правого окна. – Ма-ммм-мааа…
В помещении воняло порохом, левое окно трагически «молчало». Евин взор постепенно приобретал осмысленность, а снаружи доносилось шипение рации и хрипловатые запросы:
– Абордаж-4 – Первому! Это чё за херня там у вас?! Кто палит?!!! Абордаж-4 – Первому…
– Эт-то… Это чё такое было?! – потерянно прошептала Ева, глядя на осколки в винной луже под правым окном. – Там что… Там люди… А?
