Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв
Он рухнул на нары и задумался. Не было никаких сомнений, что их выследили после боя группы Стаса с «духами». Костер из двух автомобилей не мог остаться незамеченным, тем более что потом еще полдня в «КамАЗе» рвались боеприпасы…
И вдруг над палаткой раздался тихий шелест. Седой, как, впрочем, и любой другой разведчик, прекрасно знал, что означает этот шелест. Он вышел из палатки и увидел, как над оставленным ими распадком повисла осветительная мина. Затем мины стали рваться в распадке одна за другой, выворачивая деревья и выбрасывая в воздух комья мерзлой земли. Обстрел продолжался минут десять и накрыл практически всю площадь распадка…
– Поэтому «духи» и ушли из лагеря, – сделал вывод стоящий рядом Стас. – Боялись, чтоб случайная мина на лагерь не плюхнулась. Но теперь, после обстрела, они же могут и вернуться?
– Так точно! – подтвердил Седой. – Вопрос стоит остро: куда нам, бедолагам, девать свои промерзшие кости? Хозяева лагеря могут заявиться с минуты на минуту – им же не в кайф мерзнуть где-то в лесу, в палатках-то теплее…
– А если уйти опять в распадок? – спросил Стас.
– Утром туда обязательно заявится делегация считать наши трупы и найдет нас живыми и бодрыми. И что? Опять придется воевать. А ты наш закон «три О» знаешь – «обнаружен, обстрелян, отошел». И знаешь, что это для нас означает, – плохо отработали, задание не выполнено… Нет. Ну-ка, Стас, сосчитай места в палатках, на всякий случай.
Стас ушел, но вскоре вернулся.
– В каждой палатке обитало по пять человек, – доложил он. – Здесь у них, видать, было что-то типа перевалочной базы: медикаменты, жрачка – макароны, «дошираки», печенье, чай.
– Н-да, значит, база часто посещаемая. Можно бы было ее захватить, но раз сюда постоянно шастают «духи» – пролетаем.
В этот момент в наушнике у него раздался щелчок и за ним – тихий голос Кума:
– Командир, к лагерю с юга прет толпа – человек двадцать. Выйдут позади палаток.
– Как идут, с боевым охранением или скопом? – спросил Седой.
– Толпой прут. Замерзли, суслики.
– Пропусти их, и прикройте с тыла. А мы здесь встретим. Стас, строй людей!
Как только разведчики построились, Седой сказал:
– Быстро рассредоточиться по лесу! С юга идут хозяева лагеря – их два десятка. Как только обойдут палатки и выйдут на пространство перед ними, без команды – огонь на поражение. Стрелять только тем, у кого «ПБСы». Ни одного выстрела с их стороны прозвучать не должно! Разойдись!
Разведчики привычно подтянули снаряжение, приготовили оружие и растворились в лесу.
Черед двадцать минут из-за палаток потянулись боевики. Видно было, что они промерзли до костей, потому что никто из них не удосужился хотя бы осмотреть территорию лагеря.
Тихо захлопали очереди «бесшумок», валя «духов» на утоптанный снег, который сразу обагрился кровью…
– Батон! – подбежал к Седому радист. – У них должна быть рация: Р-159 или Р-163. Найди хотя бы батареи, наши сегодня уже сдохнут.
– Стас, Дрюня! Смените постовых, и всем спать. В 5-00 подъем и сразу уходим! Но прежде затариться медикаментами и продуктами!
Крайняя палатка вдруг странно дернулась, и, держась за растяжку, из-за палатки с трудом вышел Макс, зажимая одной рукой живот. Отпустив веревку, он рухнул на снег и потерял сознание. На грязно-серой ткани маскхалата быстро расплывалось кровавое пятно.
Седой бросился к нему и рывком задрал одежду на животе разведчика. В левом боку зияла широкая резаная рана.
– Ножевое! – сказал Седой и кивнул за палатки.
Несколько разведчиков бросились туда и притащили еще живого «духа», раненного двумя пулями в грудь. Филин держал в руке широкий тесак, с клинка которого на белый снег капали тяжелые капли крови.
– В руке у него был! – сказал он, кивнув головой на «духа».
– Свинья! – прохрипел «дух» и запрокинул голову.
– Макс, что, живым его хотел взять? – удивился Стас. – Зачем?
Седой «колдовал» над раной, пытаясь остановить кровь.
– Филин, готовься! – сказал он. – Потащишь его на дорогу, сдашь мотострелкам. Пусть срочно отправят в госпиталь!
В лесу вдруг явственно зазвучали голоса и заскрипели сучья под множеством ног.
– Командир! «Духи»! Движутся в строну лагеря! – ожила рация Кума, которого не успели сменить на посту.
– Сколько их? – спокойно спросил Седой.
– Трудно сказать, – ответил Кум. – Думаю, не меньше пятидесяти. Уйти не успеем, быстро идут!
– К бою! – скомандовал Седой. – Филин, бери Макса и быстро уходи!
Глава 12
20 февраля 2000 г. 5-23.
Лес восточнее лагеря
Филин вышел на небольшую поляну, и здесь силы оставили его. Он свалился в глубокий снег, уронив с плеча Макса. Тот глухо застонал и закашлялся, переворачиваясь на спину.
– Прости, братишка! – тяжело, с хрипом, выдохнул Филин.
Позади них разворачивался нешуточный бой. Филин уходил уже сквозь разрывы гранат, швыряемых «духами» через палатки. По тому, как растянулись по лесу звуки стрельбы, он понял, что бой разорвался на стычки и разведчики бьются отдельными группами. И тут же подумал, что должен быть сейчас там – с ребятами, он же слышал слова Кума, что «духов» около пятидесяти, а это значит, расклад в бою – один к пяти… Но командир приказал ему вынести раненого Макса к бронегруппе пехотинцев, и ему придется выполнять приказ.
Только сейчас Филин почувствовал саднящую боль в левой руке и увидел, что рукав до локтя набух кровью. Рванул его вверх – от запястья до локтевого изгиба вся внешняя поверхность руки была густо утыкана осколками. Некоторые из них вошли в мягкие ткани полностью, но несколько довольно крупных осколков торчали головками наружу. Он выдернул их пальцами, достал из нарукавного кармана ИПП, разорвал зубами прорезиненную упаковку и наспех перевязал руку.
– Как ты, Макс? – повернулся он к раненому разведчику.
– Не спрашивай, – прохрипел Макс. – Дай воды…
– Какой воды? У тебя ранение в живот! Терпи, братан!
– Дай! Хоть глоток!
Филин снял с пояса фляжку и слегка смочил водой губы Макса. Затем попытался поднять его, но тело казалось неподъемным.
– Макс, блин, ну тя на хрен! Помогай давай!
Макс зашевелился и с трудом встал на четвереньки. Филин поднырнул под него и, взвалив на плечи, поднялся, упираясь руками в колени. Он решил не выходить на тропу, пробитую разведчиками к базе «духов», а идти напрямик – через лес, сокращая пару километров пути. Он шел, не останавливаясь, шел на полном автомате, полностью выключив чувства и мысли – на одном неимоверном напряжении воли…
Скоро лес начал редеть – опушка была уже где-то рядом. Совершенно обессиленный Филин шел, шатаясь, еле переступая одеревеневшими ногами.
– Остановись… – скорее почувствовал, чем услышал он Макса. – Отдохни…
– И то… – ответил Филин, выискивая глазами дерево, у которого можно было бы присесть, и, осторожно опустив Макса на землю, прислонился спиной к мощному стволу. Горячий пот заливал глаза, пробиваясь через пропотевшую насквозь ткань шапки, окровавленная повязка на руке сползла, скрутившись жгутом у кисти, и кровь тяжелыми каплями капала на штаны, но он не обращал на это никакого внимания…
– Ну, как ты, Макс? – спросил он, хотя и сам видел, что тому становится все хуже и хуже.
– Больно… – едва слышно ответил Макс. – И холодно…
Филин тяжело вздохнул и снова, качаясь, как осина на ветру, побрел к опушке, теряя последние остатки сил, сгибаясь под весом товарища, который, казалось, становился все тяжелее с каждым шагом, проделанным с зубовным скрежетом…
Он даже не почувствовал, как ногой сорвал тугую струну растяжки, он только услышал характерный хлопок сработавшего взрывателя. В оставшиеся до взрыва три секунды Филин успел рухнуть за дерево, накрыв Макса своим телом. В тот же миг прогремел взрыв, выбросив на его спину кучу комьев промерзлой земли, веток и с головой засыпав вытряхнутой взрывной волной из-под снега прелой листвой…
Командир группы мотострелков, выставленной прикрывать операцию разведчиков, услышал близкий взрыв в лесу и дал команду «К бою!». Мотострелки дружно передернули затворы, изготовившись к стрельбе. Но прошло полчаса, а из лесу не доносилось ни звука, кроме звуков далекого боя.
– Может, кто из наших подорвался? – вдруг спросил сержант Ахметшин – контрактник, воевавший еще с Таджикистана.
– Откуда там наши? – недоуменно пожал плечами командир.
– Всяко бывает, – ответил Ахметшин. – Может, группа раненого выносит; может, за подмогой, за боезапасом… Разрешите пойти проверить!
– Ну, сходи, – нехотя согласился командир. – Возьми троих бойцов и сходи.
Ахметшин кивнул бойцам, и трое потянулись за ним в лес…
