Анатолий Сарычев - Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина
Федоров передал книгу и один компас матросу, оставив себе только наколенный компас.
— За этими соснами узкоколейка, по которой через десять минут пройдет дрезина на Большой Улисс! — жестко заявил матрос, постучав ногтем указательного пальца правой руки по стеклу своих наручных часов.
— До среды! — попрощался Федоров, открывая свою дверь.
Глава четвертая. Особенности подготовки инструкторов ИСД
— Еще два дня мы походим с компасом по полянке, а потом начнем заниматься тем же самым под водой! — объявил военинженер третьего ранга Кроль, усаживаясь на одно из четырех бревен, положенных квадратом справа от поляны.
— Пусть народ идет по одному работать с компасом, а вы расскажите о первых выходах из подводных лодок! — попросил Федоров, смотря на военинженера преданными глазами.
— Не могу отказать самому лучшему ходоку! — с иронией ответил Кроль, вытирая широкое лицо.
Тем временем первый инструктор с недовольным лицом надел на свою голову с помощью двух матросов черный мешок и начал движение по поляне.
— Идеей движения человека в механическом средстве занимался еще великий Леонардо да Винчи. По слухам, великий изобретатель придумал аппарат, с которым человек мог находиться под водой более десяти часов!
— Вот бы нам такой! — не выдержал молчания Курец, хлопая себя обеими ладонями по ляжкам.
— Старшина! Зубы надо с утра чистить! — недовольно заметил военинженер, отгоняя от себя стойкий водочный перегар, которым благоухал Курец.
Водочный аромат, перемешанный с табачным, далеко разнесся по поляне, заставив морщиться не только военинженера, но и половину инструкторов.
— Чай не бары, каждый день зубья чистить! Мы университетов не кончали! — ухмыльнулся Курец, доставая из нагрудного кармана папиросу.
— Встать, старшина! Бегом в команду! Вечером поговорим! — рявкнул военинженер, снова вытирая лицо белоснежным платком.
Курец вскочил как подстреленный и, хромая, поскакал вниз.
— В таком состоянии служить нельзя! — ткнул пальцем в старшего матроса военинженер, показывая на следующего участника гонок в мешках.
— Он же никому не мешал! — осуждающе сказал вполголоса широколицый главный старшина.
— Вот это ты зря! Нельзя пить спиртное минимум за неделю до погружений! Нельзя курить тоже за три дня до погружений, особенно в ИДА! — темпераментно заявил военинженер, вскакивая на ноги.
К бревнам подходил военврач первого ранга.
— Встать! Смирно!
— Товарищ военврач первого ранга! Группа инструкторов-водолазов проводит занятия по отработке навыков ориентирования на местности! — доложил военинженер.
— Вы позволите мне, как врачу, объяснить инструкторам, почему нельзя пить и курить перед погружениями? — спросил военврач, присаживаясь на бревно, как раз напротив Федорова.
— Сесть! — скомандовал военинженер, сам присаживаясь на бревно, одновременно ткнув рукой в худощавого старшину.
Старшина моментально вскочил с места и убежал тренироваться, а на его место уселся с потным лицом старший матрос.
— Человек под водой подвергается сильным дополнительным нагрузкам. Употребляя алкоголь, вы еще больше нагружаете организм, который непонятно как на эти нагрузки отреагирует! Можете в лучшем случае списаться на берег, а в худшем — умереть!
Хотя есть еще варианты остаться инвалидом на всю жизнь! — пояснил военврач, отсутствующим взглядом смотря в спину уходящего моряка.
— А почему курить нельзя? — спросил Федоров, сам не сторонник ни курева, ни выпивки.
— Когда вы работаете в ИДА, то зажимаете загубник зубами и при кашле можете его выплюнуть или выронить. А кашель — постоянный спутник курильщика! — махнул рукой военврач и, встав с места, быстро пошел вниз.
Улыбнувшись, военинженер принялся рассказывать дальше:
— Выход из-под воды на поверхность отрабатывался и выполнялся задолго до нашей эры. Как только появились корабли на берегах водоемов, так сразу же появились водолазы. Назывались они ныряльщиками, пловцами, уриноторес, дайверами — не суть важно. Даже когда появились первые примитивные корабли, выяснилось, что они требуют водолазных работ: осмотра и ремонта подводных частей корабля, освобождения запутавшихся на дне якорей, привязывания и развязывания канатов под водой, подъема грузов с затонувших на дне кораблей.
Аристотель — древнегреческий философ и историк — рассказывал о специальных устройствах, типа водолазных колоколов, бурдюках и бочках с воздухом и специальных шлемах с трубками, через которые дышали ныряльщики.
У нас в России еще в одна тысяча семьсот девятнадцатом году знаменитый русский изобретатель Ефим Никонов высказал не только идею о потаенном судне, плавающем под водой, но и о выходе из него человека, одетого в специальный костюм, с целью разрушения днищ вражеских кораблей.
Петр Первый приказал построить «потаенное судно», но при испытании в одна тысяча семьсот двадцать четвертом году «потаенное судно» получило повреждение и затонуло.
После смерти Петра Первого изобретатель был сослан на верфи в Астрахань. И на много лет идея Ефима Никонова была похоронена, а Россия отстала от Европы в водолазном деле.
И только в конце девятнадцатого века инженер Александровский совершил погружение на построенной им подводной лодке, в носовой части которой была сделана шлюзовая камера, для незаметного выхода и входа водолазов.
Аналогичными камерами были оснащены подводные лодки типа «Протектор», которые стояли на вооружении в России до Великой Октябрьской революции. Подготовка водолазов для этих лодок была проведена в учебном отряде подводного плавания в Любаве, открытом в начале двадцатого века. Но так как водолазы работали с помощью шлангового оборудования, а оборудования с замкнутым циклом дыхания еще не было, то далеко отходить от корабля было нельзя, не говоря уже о настоящих ремонтных работах под водой. Про диверсионные работы вообще можно было забыть, так как водолазы выдавали себя пузырями воздуха.
Вернулся очередной инструктор, и рука военинженера показала на Федорова.
Быстро встав с бревна, Федоров встал на старт и первым делом взял в руки компас, который ему подал матрос в светло-коричневой робе, пряча довольную усмешку.
Определив необходимый азимут, Федоров встал прямо напротив, широко расставив ноги.
Едва на него надели черный мешок, как Федоров, переложив шлюпочный компас в левую руку, достал из нагрудного кармана наколенный немецкий компас и тоже засек азимут, отметив расхождение в десять градусов.
«Пойду по шлюпочному компасу, а немецкий возьму для подстраховки», — решил Федоров, смотря на еле видный циферблат шлюпочного компаса. В отличие от шлюпочного компаса стрелка и цифры авиационного были хорошо видны.
— Давай двигай! Ты там не заснул часом? — неожиданно прокричал незнакомый голос над левым ухом.
— Заснул! — негромко буркнул Федоров, передергивая широкими плечами.
— Давай иди! Из-за тебя на завтрак опоздаем! — потребовал второй незнакомый голос, и в спину Федорова ощутимо подтолкнули.
Огонек в масляной лампочке шлюпочного компаса два раза мигнул и погас, оставив Федорова в полной темноте.
Ну не совсем полной, так как незначительная часть освещения все-таки попадала в глаза, но осветить шлюпочный компас не могла.
Плюнув на стекло шлюпочного компаса, Федоров вытер пальцами левой руки стекло и, подняв до груди немецкий компас, сделал первый шаг.
— Наконец-то ваше высочество сделало первый шаг! — издевательски заявил первый голос матроса, который надевал мешок на голову Федорова.
— Отставить болтовню, матрос! Вы мешаете мне работать! — резко сказал Федоров, которому до смерти надоели нравоучения матросов.
— Заткнись, старшина! Лучше быстрее шевели копытами! Надоело на тебя смотреть! Счастливчик! — посоветовал второй матрос, сильно толкнув Федорова в ягодицы.
От неожиданности Федоров переступил ногами и сбился с курса.
— Еще раз руками тронешь — из нарядов до конца службы не вылезешь! — пообещал Федоров, неторопливо начиная движение.
Три минуты, и Федоров прошел свои пятьдесят семь шагов, но палки перед ним не было. Сзади раздались два негромких смешка.
«Гаденыши скорее всего переставили вешку дальше! Хоть так, но нагадили!» — понял Федоров, делая осторожный шаг вперед.
Вешки не было.
Еще один шаг, и правая нога Федорова наткнулась на вешку. Федоров остановился, глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, досчитал до десяти, медленно выдыхая.
— Опять стоишь, как телеграфный столб! — раздраженно заметил голос матроса слева.
Федоров не стал отвечать, а только нервно передернул плечами, решив поговорить наедине с наглыми матросами, а сейчас надо было действовать. Вернее, не действовать, а вернуться на бревна, где военинженер так интересно рассказывал о первопроходцах-подводниках.
