Андрей Таманцев - Леденящая жажда
Билл хмурился, ругался, снова хмурился. В конце концов подошел к ребятам:
— Пошли, нас отвезут к вертолетам. Ребята двинулись за ним.
— Дело плохо, — сказал почти на бегу Билл.
— Что?
— Тут такие силы задействованы, что вам лучше не знать.
— Какие еще силы? Мы же за теткой едем, — сказал Трубач.
— Ваша тетка оказалась такой непростой, что поставила на уши две страны и несколько спецслужб, не говоря уж о бандитах.
— Каких еще бандитах?
— Вы что, думаете, я идиот, чтобы на свой страх и риск угонять самолет? Американцы нас бы сбили над Атлантикой.
— Ясно, что ты получил поддержку.
— А знаете почему? Потому что Бразилия вашу даму украла.
— Бразилия?! Зачем?!
— Я думаю, из ее жизни получится классный сериал, — сказал Артист.
— Ее жизнью Бразилия торгует с Америкой,
— Она кто? Внебрачная жена президента Буша? — спросил Трубач.
— Да она никто! Но бразильцы-то об этом не знают. Они знают только, что Америка за ней гоняется. И уже сколько лет. Вот бразильцы и сделали вывод. Дама — козырная карта в их игре.
— А что за игра?
— Финансовый транш на борьбу с наркотиками. Поэтому за ней сейчас отправилась бразильская армия.
— Ни фига себе! Воевать с армией?
— Может, обойдется, — сказал Билл. — Но это не самое страшное.
— Так ты еще не пугал? — сказал Артист.
— И не начинал. Даму вашу уже взяли в плен наркобароны.
— Фью! — присвистнул Пастух. — Вот попали между молотом и наковальней.
— Да, мир этот только сверху приятен, а чуть копнешь, дерьмо лезет! — философски заметил Трубач.
Пастух ринулся к ближайшему телефону: надо было описать Голубеву ситуацию, как-то объяснить генералу, почему они позволили втянуть себя в такую идиотскую передрягу.
Все это оказалось слишком сложным для Голубкова. Через океан он задал только один вполне законный вопрос:
— Какое она все же имеет ко всему этому отношение? Пастухов аккуратно повторил услышанное. Огинская нужна янки. А еще янки нужны наркоторговцы. Янки почему-то думают, что та гадость, за которой они сами уже устали охотиться, как-то связана с химическими наркотиками. К тому же, по нелепому совпадению, трафик коки проходит именно в том квадрате, где находится исследовательский лагерь. А бразильцам нужны субсидии, на которые янки не очень хотят раскошеливаться. Схема простая. За Соню можно и самолет угнать — тут уж американские спецслужбы подсуетятся, чтобы найти обтекаемое оправдание.
Когда Пастух вернулся к остальным, картину он увидел безрадостную. Парни в сером что-то угрожающе сказали Биллу, сверкнув белоснежными зубами, и сели в два белых джипа.
— По машинам, — сказал Билл.
— Остается надеяться, что нас действительно повезут куда надо, — мрачно буркнул Артист.
— Там будут еще парни из отдела по борьбе с наркотиками. Как я уже сказал, мы напрямую с ними не пересекаемся. На месте я покажу на карте квадрат, в который мы все направляемся. В общем, распределяемся по вертолетам. Я, наверное, полечу с этими ребятами. Еще окончательно не решил. С одной стороны, сейчас я занимаюсь вашими «химиками», но с другой — пришлось несколько лет жизни угрохать на группировку Гонсалеса… Ладно, короче, летим куда собирались, а там вы сами разберетесь, как обработать тетку. Верно?
— Верно- верно, — пробормотал Пастухов не слишком эмоционально.
В машинах разговор сошел на нет, и Пастухов уставился в окно. На выезде из города началась грандиозная пробка, стоя в которой можно было разглядывать проходящих мимо девушек. Бразильянки оказались именно такими, как он их себе представлял. Улицу перешли две или три донны Флор, словно сошедшие со страниц книги, еще парочка мулаток — ну просто Габриэла из одноименного романа, и море разливанное менее изысканных персонажей, заставляющих вспомнить массовку из «Рабыни Изауры». Все они были едва одеты — ничего не поделаешь, жарко, как в адском пекле, так что мужикам приходится страдать волей-неволей.
«Близок локоток, да не укусишь…» Мысли Пастухова постепенно устремлялись в иное русло, далекое от предстоящей пальбы, наркобаронов, ученых тетушек и прочих не слишком увлекательных предметов. «Времени мало, и вообще… Надо как-нибудь сюда просто так съездить. Дружной мужской компанией конечно же!» Само собой, Пастухов вовсе не собирался предаваться адюльтеру, но просто, когда вокруг такой разноцветный праздник жизни, грех не помечтать немного.
Сладкие фантазии внезапно прервал раздраженный возглас парня, сидящего за рулем. «Материшься, родимый! Это даже я с моим убогим английским понять в состоянии», — подумал Пастухов и увидел, что их машина безнадежно заперта в плотном потоке, которому не видно конца и края. Начали вставать вопросы более практические: когда же они, мать вашу бразильскую, окажутся в этом вертолете?!
Невольная экскурсия в тесных машинах продолжалась около двух с половиной часов. В конце концов послышался долгожданный звук винтов, четыре вертолета оторвались от земли, оставляя внизу пальмы и охристые холмы. Билл полетел все же с ними. Он раздал своим русским гостям оружие. Автоматы, гранаты, патроны и даже пехотные мины.
— Серьезно снаряжает, — сказал Артист. — Не иначе война до победного конца.
— Я пока с вами. Там на месте сориентируюсь. Объективно, сейчас важнее наше с вами дело, — заявил Пастухову Билл, склонившись над картой местности. Спускаемся прямо на территорию лагеря. — На этих словах Билл ткнул пальцем в кружочек, очерченный шариковой ручкой на зеленом фоне, занимавшем практически весь лист. — Это только пятая часть бассейна Амазонки. Удивительное совпадение, что нашу тетку и Гонсалеса одновременно занесло в эту дыру!
Всю дорогу Билл неутомимо переговаривался по рации, о чем — никто, естественно, не понимал. Зрачки американца все сужались, выражение лица становилось все более обеспокоенным.
Наконец из кабины послышался отборный мат пилота.
— Я скоро по- английски начну ругаться лучше, чем по- русски, — попытался сбавить напряжение Артист.
— Брось. Сейчас не до шуток.
Взгляд Билла целиком и полностью подтверждал последнюю сентенцию Пастухова.
— Что-то случилось?
— Надеюсь, нет.
— то есть как?
Билл не ответил на вопрос и схватился за рацию. Последовал короткий эмоциональный разговор, после которого он обреченно произнес:
— Все- таки случилось… Скажи ребятам, чтобы готовились к аварийной посадке.
В этот момент вертолет тряхнуло так, что Пастух прикусил язык. Послышался скрежет, затем последовал еще один толчок — и все кончилось.
— Ну, можно сказать, повезло, — сдавленно прошептал Билл. — Застряли в лианах.
— И что теперь? — точно таким же голосом спросил Пастухов.
— Как это — что? Надо выбираться отсюда, пока есть возможность. Там, снаружи, нас ждут ребята Гонсалеса.
— Уже? Откуда они прознали?
— Бразилия! — Билл развел руками.
Пока что все были живы, даже пилот. Когда Пастухов выглянул наружу, у него аж дух перехватило: под ногами колыхалось бескрайнее зеленое море. Неизвестно, какие твари водятся в его глубинах. Выхода не было, один за другим они ныряли в непроходимые заросли, спускались вниз. Куда идти, вернее, продираться, было совершенно непонятно.
Встречающие долго ждать себя не заставили, предварив свое появление длинной и трескучей автоматной очередью.
— А вот и они! Этих мочить одно удовольствие — отморозки. На смерти человеческой наживаются, — весело закричал Артист, выпуская очередь из автомата прямо по наглым рожам, выскочившим из-за лиан.
В ход пошли даже гранаты, — правда, результаты они давали слабые. Густой лес гасил взрывную волну.
А торговцы смертью все перли и перли. Команда Пастухова заняла круговую оборону.
Второй вертолет кружился над ними, не находя места для посадки.
— Надо пробиваться, — сказал Пастух.
— Куда? Можем напороться на правительственные войска, которые как раз сейчас окружают этот район.
— Откуда ты знаешь?
— Бразилия! — Билл снова развел руками.
Пошла вторая волна атакующих. Эти перли с пулеметами и тоже с гранатами.
«Эх, поджечь бы сейчас эти джунгли», — подумал Пастух. Но тут же себя и одернул. Во- первых, они бы и сами сгорели, а во- вторых, лес жалко.
Гора трупов вокруг росла. И это был дурной знак. Потому что когда-нибудь должны были кончиться патроны.
Пастух лупил по колумбийцам прицельно, хотя они метались среди зелени. Билл стрелял очередями, дождавшись, когда собьются в кучу сразу несколько человек.
Артист работал перебежками.
Он вдруг оказывался за спинами колумбийцев, окликал их — так, скорее ради пижонства — и всаживал пулю между глаз.
Трубач рвался вперед. Ему хотелось идти в штыковую атаку. Враг — вот он, был совсем рядом. За сестру, за всех, за бедный город Глазов!
