Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли
Всматриваясь в темноту, он вспомнил о пистолете и лежащем на нем проклятье – всех его владельцев ждала глупая смерть. Да, теперь он его владелец. И что теперь, умирать из-за этого? Он не особо хотел жить, но умирать глупой смертью от руки придурков из-за антикварного пистолета? Это слишком.
Он прислушался. Ничего и никого. Тишина и темнота. Но неприятный холодок внутри не пропадал.
На заднем сиденье зашевелились, и он бросил туда:
— Все живы?
И услышал:
— Вроде бы живы.
— Что тут за стрельба была?
Мужчина и женщина на заднем сиденье были одинаково бледны. По бледным лицам стекали темные струйки – кровь из порезов от разбитого стекла. Он провел рукой по своей щеке: ладонь оказалась мокрой. Кровь…
— Руки, ноги целы? – спросил он.
— Целы, – отозвались с заднего сиденья.
— Губа разбита, – пожаловалась Лика.
— Надо выбираться, – приказал он. – Давайте, давайте, не сидите.
Его взгляд скользнул по рулю, панели управления… Ветрового стекла не было. В «копейке» вообще не уцелело ни одного стекла.
Выбираясь из поврежденной машины, Лика буквально рухнула к его ногам.
— Вставай! – прикрикнул Олег. – Можешь идти?
Оказалось, что может.
Кое-как все они выбрались из машины. Все трое были объединены только что пережитым страхом смерти. Смерти они избежали. А могло быть совсем иначе.
— Путали, – произнес Виктор, осматриваясь. – Если бы они хотели убить, убили бы.
— Пугали, говоришь, – повторил Олег. – Хотелось бы знать – кто?
— Это… – начал было Виктор.
— Тихо! – шикнул на него Олег.
Ему показалось, что он расслышал в темноте какое-то шевеление. Не шаги, нет, скорее движение воздуха. В темноте кто-то был. Скорее всего не один. Их могло быть несколько. И они затаились, ждали возможности напасть. Ждали их смерти. Желали ее. Им платили за это. Им платили за смерть. Так же, как и ему. Так же, как Виктору. Это было так знакомо. Затаиться и ждать. А потом нажать на курок. Поставить последнюю точку. Отбить абзац. В спине похолодело, напрягся слух. Его инстинкт, обострявшийся в такие минуты, сигнализировал об опасности. Нужна минута, чтобы оценить обстановку. Воздух был густым, без малейшего признака ветра. Сейчас взойдет луна, а пока деревья слились в одну черную стену.
— Чего мы ждем?
Странной формы дерево протягивало навстречу черные руки-ветви.
Абзац услышал шорох, похожий на шелест травы под ветром. За абрикосовым деревом показалась чья-то тень.
— Назад! – заорал Абзац. – Назад!
Совсем рядом, над самым ухом, грохнул одиночный выстрел. И все смолкло.
Виктор выставил перед собой руки и отшатнулся, как будто искал, на что бы<опереться спиной. Его туловище словно переломилось, он безмолвно упал.
Абзац склонился над телом. Из раны сочилась кровь – сильное кровотечение из груди. По телу прошло несколько судорожных движений, и оно затихло. Глаза были открыты, но смотрели мутным, непонимающим взором. Абзац, склонившись к нему, прочитал по губам: «Умираю». Потом из раскрытых губ вырвался не то вздох, не то стон. Дыхание исчезло. И одновременно с этим что-то мягко шлепнулось о землю.
И для него все остановилось. Навсегда. А мир продолжал существовать. Только без него.
Ни ветерка. Ни шелеста. Месяц всплывал все выше… Меркли в его лучах соседние звезды. Зато другие разгорались как бриллианты на небесном шатре.
Все кончено. Думать некогда. Надо уходить.
Абзац бросил Лике:
— Там, в бардачке, возьми…
— Что?
— Эту чертову волыну…
— Не понимаю…
— Пистолет там, пистолет.
Всхлипывая и поглядывая на распростертое тело, Лика вытащила из бардачка антикварный пистолет.
— Давай же, скорее, – сказал он в отчаянии. – Пора отсюда выбираться.
Абзац схватил за руку Лику и бросился бежать. Он не думал, куда они бегут, его вел инстинкт.
Рассчитывать можно было только на себя. Ушибленная голова гудела и шла кругом.
По дороге прямо на Абзаца с Ликой летела машина – «Вольво» цвета «металлик». Взвизгнули тормоза, и джип остановился.
— А вот и я! – заверещал, выскакивая из машины, Свирин. – Прибыл на Кавказ!
Абзац потянулся рукой к пистолету, но его там не было! Ему показалось, что он сходит с ума: только что пистолет был у него, и вот его уже нет. Но тут пришлось сделать над собой усилие и вспомнить про мягкий шлепок о землю, когда он стоял склонившись над телом Виктора. Все так просто. Он уронил оружие. И пистолет сейчас лежит рядом с телом Виктора в темноте, на сырой земле. Он слышал, как кровь пульсирует в жилах, смотрел на приближающегося Свирина, который при этом еще и напевал себе что-то под нос. Вроде бы это была песня «Когда я стану начальником, я буду молиться на свой пистолет».
Человек может предчувствовать свою смерть. И это ничем разумным не объяснимое предчувствие возбуждает и заостряет все остальные чувства.
На секунду Абзацу показалось, что за спиной у Свирина на кремнистой дороге он видит Смерть. Пустые глазницы ее черепа смотрели прямо на него; в костлявой, лишенной плоти руке она несла косу, готовую поразить любого.
— Может, хватит бегать? – произнес Свирин, и Смерть за его спиной вроде бы куда-то исчезла. – Давай пистолет, и я вас отпущу!
Подавляя желание выругаться – это было бы ошибкой, – Абзац молча наблюдал за приближающимся человеком, за спиной которого двигался призрак Смерти.
— Ну что ж, – с угрозой прошипел Свирин, – не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Абзац внимательно следил за каждым его движением. Ему безумно хотелось стереть с лица идущего навстречу эту отвратительную улыбку. Но он сохранял спокойное выражение лица перед дулом пистолета, уже направленного на него. Сейчас Свирин будет стрелять, сомневаться не приходится. Все еще не трогаясь с места, Абзац протянул руку, как будто пытаясь предотвратить неизбежное.
— Я ухожу, – с отчаянием самоубийцы заявила Лика, – и никто меня не остановит.
— Я остановлю! – рявкнул Свирин.
Лика метнулась в сторону, но Свирин грубо схватил ее и развернул к себе. Когда она открыла рот, готовая закричать, он ударил ее под подбородок. Лика покачнулась, взвизгнула от боли и страха, не удержалась и упала на колени.
— И не думай, что можешь убежать и спрятаться, – сказал Свирин. – Находить людей я умею. Еще одно неверное движение – и ты свое получишь. Молчи и делай, что тебе говорят. Ты…
Услышав ругательство, Лика окаменела. Он сделал вид, что бьет ее ногой по голове. Она инстинктивно вскинула руки.
Абзац шагнул вперед и врезал Свирину по зубам, разом разбив костяшки пальцев и даже не почувствовав боли. Но Свирин успел, повернувшись к Абзацу, резко ударить его по голове рукоятью заряженного пистолета. Абзацу удалось устоять на ногах, но голова пошла кругом.
По дороге на всей скорости несся черный джип. Он сигналил, сверкая в темноте всеми своими огнями, как новогодняя елка.
Раздался пронзительный женский крик, и тут же прогремел выстрел.
Лика выстрелила из крупнокалиберного дальнобойного немецкого пистолета системы Кухенройтера. И этот прозвучавший в тишине южной ночи выстрел имел пробивную способность сравнимую с популярным пистолетом «ТТ». С расстояния десяти шагов пуля, выпущенная из «кухенройтера», пробила насквозь грудную клетку вице-президента фирмы консалтинговых услуг в области политических технологий Вадима Свирина.
Он безмолвно упал, не сделав движения ни взад, ни вперед, не успев даже схватиться за рану.
Выстрелив, Лика замерла, как заводная кукла, в которой кончился завод. В руке у нее был антикварный пистолет, из дула курился легкий дымок. В воздухе остро пахло пороховым дымом.
Произошло чудо; Абзацу показалось, что он услышал звон колоколов.
К этому времени водитель джипа остановил на обочине свой транспорт и подбежал к ним с фонариком.
– Вы целы?
В человеке, выскочившем из джипа, Абзац узнал Николая – хозяина бежевой «копейки».
— Типа того…
Голова кружилась от удара и злых мыслей.
Он направил фонарик сначала прямо в лицо Абзацу, который от резкого света даже пошатнулся. Потом луч скользнул в сторону, где полусидела, полулежала на земле Лика, потом дальше, туда, где распростерлись два мертвых тела, а потом еще дальше, где в кювете лежала раскуроченная «копейка».
— Ваша машина, – сказал Абзац.
— Эта? – переспросил Николай, еще раз посветив фонариком в кювет, где лежала перевернутая «копейка»
— Да, она разбилась.
— Все правильно. В этом и было ее основное предназначение.
— Основное предназначение? В чем? – Абзац напрягся. – В том, чтобы разбиться? Вместе с нами? Нас обстреляли… Одного убили… А ты говоришь, что все правильно. Уж не ты ли, Николай, обстрелял свою собственную машину? Хотел убить нас?
