Наталья Корнилова - За миг до удара
Маникюр – это была тема наших с ней вечных споров. Она никак не могла понять, почему я никогда не хожу в парикмахерскую, а ухаживаю за ногтями сама.
Я не могла ей сказать, что мои ногти вовсе и не ногти в обычном смысле слова, а настоящие железные когти, причём довольно острые, и ухаживать за ними может лишь специалист вроде меня. Поэтому просто сводила все к спору о том, должна ли женщина вообще ходить в парикмахерскую делать маникюр или вполне может обойтись в этом вопросе без посторонней помощи, как, например, я. И мы всегда оставались каждая при своём мнении.
– Ты меня пугаешь, Машуня, – вместо того чтобы обрадоваться, насторожилась подруга, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Что случилось? А-а, понятно, тебе слишком сильно по голове врезали…
– Может быть, и так, – согласилась я. – В общем, я решилась, а там будь что будет. Схожу, пусть надругаются над моими ногтями – вдруг в этом действительно есть какой-то кайф…
– Ну иди, – заулыбалась она, – и ничего не бойся. Я Родиоше скажу, где ты, а то он просил никуда тебя не отпускать.
– Да уж, передай ему, а то опять ругаться начнёт. Тебя днём не было, а он тут такое устроил – я чуть с ума от страха не сошла.
– Он мне говорил, что немного понервничал, – нежно проговорила Валентина. – Он у меня такой добрый и милый.
– Ладно, пойду я, пока запал не прошёл. Не скучай здесь…
…Спустившись в приёмную, я набрала Ритин номер.
Трубку долго не брали, и я уже решила, что бедняжка уже мертва, как «покойница» вдруг взяла трубку и весёлым голоском спросила:
– Ну и кто же это мне звонит?
– А это вам звонит прекрасная незнакомка, – в тон ей ответила я.
– И что же она хочет? – рассмеялась Рита.
– Она хочет приехать к вам в гости. Вы не против?
– Прямо сейчас? Но у меня здесь такой бардак – я только что приехала.
Кстати, ты симпатичная незнакомка и, надеюсь, ты тоже би?
– Я просто прелесть, и я тоже би, – проворковала я мгновенно сориентировавшись. – И мечтаю тебя увидеть. Так мне можно приехать?
– Ты меня интригуешь, – с волнением выдохнула она. – Конечно, можно, если тебя бардак не волнует. А ты блондинка или брюнетка?
– Блондинка.
– Ох… я тебя уже хочу. Тебе мой номер Ленка дала? А то я её найти никак не могу…
– Да, Лена. И я видела твой портрет у Алёши и сразу влюбилась. Только давай так: до моего приезда никого не впускай из мужчин – я не хочу, чтобы даже запах их там был, понимаешь?
– Понимаю, киска, – нежно проговорила Рита. – Я никого из них не жду и никому не открою, если кто-то придёт. Я так истосковалась по нормальным русским девчонкам, ты не представляешь. Ты правда прелесть? А киска у тебя гладкая или пушистая?
– Гладкая и ждёт твоих губ, любимая, – с придыханием прошептала я. – А мужиков ненавижу. Пообещай мне, что запрёшь дверь на все запоры и никого не впустишь до моего прихода. Даже отца родного…
– Боже, как ты меня взволновала, – пробормотала она, – я уже потекла…
Немедленно, слышишь, немедленно приезжай. Адрес знаешь?
– Все знаю, Ритуля, уже лечу. Чмок!
Положив трубку и посидев немного, чтобы прийти в себя от охватившего меня вдруг непонятного возбуждения, я затем решительно встала и отправилась искать очередные приключения на свою круглую попку.
Как я ни спешила, но к дому, где жила Рита, я подъехала только минут через сорок. Она жила в районе «Войковской», в одной из старых панельных девятиэтажек, серых и неприветливых, как и погода в этот день. Было уже семь часов вечера. С момента, когда Дима появился у нас в офисе, прошло каких-то восемь часов, а уже столько всего произошло, что казалось, минула вечность.
Оставив машину на стоянке в конце двора, я вошла в нужный подъезд, возле которого не заметила ничего подозрительного, и стала подниматься на второй этаж, прислушиваясь к голосам, доносящимся из квартир. Как говорится, ничто не предвещало беды, но все равно у меня на душе противно скребли кошки. Я была уверена, что Дима сейчас где-то здесь, но где точно – знать не могла. Поэтому, медленно поднимаясь по ступенькам, я ежесекундно оглядывалась, наученная горьким опытом, и была готова в любой момент защитить свою больную, неразумную голову от удара. Рита, судя по её настроению, не должна была впустить его в квартиру, по крайней мере я так думала. Впрочем, этот мерзавец мог обмануть и уговорить кого угодно. Почему-то я решила, что не стоит говорить ей о том, что её собирается убить старый знакомый, – не хотелось её пугать. А потом, Даше ведь я сказала об этом, однако это её не спасло – маньяк как-то ухитрился войти в квартиру и прикончил её. Впрочем, рассуждать, правильно или нет я поступила, уже было поздно – я ступила на площадку второго этажа и увидела неясную тень, маячившую справа у одной из дверей в полутьме плохо освещённого пространства.
Кто это был – я разобрать не могла, поэтому сразу остановилась и замерла, вглядываясь. Тень качнулась, что-то вырвалось из её рта непонятное, и я напряглась в ожидании самого страшного.
– Открой, сука! – вдруг заорала пьяным мужским голосом тень и начала молотить кулаком по кнопке звонка. – Я дверь высажу, слышишь, тварина поганая?!
Это мой дом! Пусти, слышь?
Он замолчал, ткнувшись лбом в дверь. У меня отлегло от сердца, я нервно усмехнулась и, не обращая внимания на что-то бормочущего себе под нос алкаша, стала всматриваться в таблички на дверях. Тридцать вторая квартира находилась слева и была, слава богу, закрыта. Чтобы уж быть до конца уверенной, что мне ничего пока не грозит, я поднялась на третий этаж, убедилась, что Димы с топором или пистолетом там нет, и спустилась обратно. Пьяница уже вырисовался на середине площадки и теперь, покачиваясь, стоял и тупо смотрел на меня. Он был здоровым мужиком лет сорока пяти, в кожаной куртке, мятых брюках, небритым и лохматым.
– Ты кто? – грозно прохрипел он заплетающимся языком. – Тебе чего здесь надо?
– Уймись, дяденька. – Я подошла к Ритиной двери и приложила к ней ухо.
– Это ты мне? – удивлённо всхлипнул он. – Да я ж тебя сейчас, заразу, по стене размажу…
Я стояла к нему спиной и слышала, как он сдвинулся с места, но сама не пошевелилась, ибо услышала доносящиеся из квартиры какие-то непонятные звуки, напоминающие сдавленные крики.
– А ну-ка иди сюда, шалава! – прорычал уж совсем за моей спиной пьяный бугай. – Ходют тут всякие!
Не поворачиваясь, я ткнула назад ногой, попала во что-то мягкое, там что-то хрюкнуло, хлюпнуло, отлетело и с грохотом врезалось в противоположную стену.
– Я же просила не приставать, – бросила я через плечо, скосив глаза на сидящего на полу опешившего алкаша. – Так что извините.
– Му-у-у, – проговорил он и затих.
И тут я услышала уже явственный крик. Короткий, но громкий, он раздался совсем близко, видимо, Рита от кого-то убегала, и я не стала больше раздумывать.
Отступив на шаг, я долбанула ногой по деревянной двери, и та с треском и половиной косяка влетела в квартиру.
– Ух ты, – раздалось за моей спиной пьяное бормотание. – Может, и мою тоже высадишь? А то у меня не получается…
– Потом, дяденька…
Я вбежала в прихожую. Там никого не было, и я сразу же рванулась в комнату, из которой доносились истошные крики. Каково же было моё разочарование, когда вместо жуткой сцены убийства невинной бисексуалки я увидела работающий телевизор. Вопли неслись из него. Показывали какой-то кровавый боевик. Ни Риты, ни Димы здесь не было. Чувствуя себя последней дурой, я прошла в другую комнату, где не горел свет, осмотрела спальню, но и там никого не нашла. В ванной и на кухне Риты тоже не было. Её, как выяснилось, в квартире вообще не было! Она почему-то ушла, причём так спешила, что даже забыла выключить телевизор. В отчаянии я выскочила на площадку, не зная, что и думать и где теперь её искать, и увидела уже поднявшегося пьяницу. Он стоял у своей двери и примерялся к ней ногой, как видно, хотел повторить мой подвиг. И тут меня осенило.
– Слушай, дяденька, – подскочила я к нему, – ты не видел только что девушку из этой квартиры?
Он замер с поднятой ногой, держась одной рукой за стену, повернул ко мне голову и спросил:
– А дверь высадишь?
– Высажу! – горячо заверила я.
– Она ушла минут десять назад с какой-то бабой, – проворчал он, опуская ногу.
– С какой ещё бабой? А не с мужчиной?
– Не, с бабой, – уверенно буркнул тот. – Белобрысая такая, как ты, только ростом повыше. Обматерила меня, стерва.
– За что? – Я потрясла его в нетерпении за рукав. – Да говори же быстрее!
– А ни за что. Увидела меня и обматерила. Потом Ритка двери открыла, та ей что-то шепнула, и они как чумовые убежали. Ритка прямо в халате и тапочках.
Ну все? Теперь высаживай. – Он кивнул на свою дверь и отодвинулся, уступая мне место.
– Потом, дяденька! – крикнула я уже на ходу, сбегая вниз по лестнице. – Посиди пока в Ритиной квартире, чтобы не обокрали!
