Михаил Серегин - Приговор воров
– Погоди ты! – остановил его Щукин. – Ничего не понимаю… О чем ты?
– А о чем ты? – в ответ спросил его Студент. – Если ты ко мне пришел, значит, воры тебя серьезно прищучили. Хочешь предложить сотрудничество? Не выйдет. Мне ничего не надо. Хочу только, чтобы от меня отстали. И с бумажкой этой дурацкой… Слышал, наверное. Если я отдам ее, меня точно грохнут. Вот и приходится прятаться…
– А Седой? – проговорил сбитый с толку Щукин. – Как же так? Сходняк решил меня приговорить, но зачем тогда они меня на место Седого хотели поставить? Когда Седой откинулся, мне весточка пришла, что он мне свою корону завещал. И сходняк одобрил. Только этот мудак Петя нанял киллера, чтобы голову с меня снять и самому вместо Седого поцарствовать.
Студент некоторое время смотрел на Щукина, потом вдруг откинул голову назад и расхохотался.
– Вот так! – отсмеявшись, выговорил он. – Ловко они тебя! Рассудили, что силой тебя взять трудно, так хитростью решили. Не знаю, может быть, Седой и правда всю свою власть тебе отписал, но мнение сходняка знаю точно – хорошо помню, как они зубами скрежетали, когда твое имя слышали. Если бы ты – как весточку получил – сразу бы поперся на сходняк, тебя тут же и грохнули бы.
– Да за что? – выкрикнул Щукин, но тотчас осекся. Он знал – водились за ним грешки. Он ведь один работал и, чтобы удачно завершить очередное свое дело, ни перед чем не останавливался. И на воровские понятия не всегда оглядывался. Только когда ему нужно было. Видно, и вправду он стал коронованным ворам поперек горла, и его решили убрать – чтобы не портил дел их подшефным ОПГ. А тут и удачный случай – Седой, единственный друг Щукина из коронованных, кони двинул. Можно было купить его, Щукина, обещанием власти над братвой. А когда он явится за обещанным…
– А Петя? – словно не у Студента, а сам у себя спросил Щукин. – Он-то на какой хрен нанимал киллера?
– А я почем знаю? – пожал плечами Студент. – У воров из сходняка свои дела. Петю вряд ли стали бы посвящать в них. Он же не Седой. К тому же – чем меньше народа знает о плане, тем вернее план сработает. Это весь твой вопрос?
– Д-да, – сказал Щукин и хотел добавить что-то еще, но его прервал истошный женский визг.
Это кричала Вероника Михайловна, про которую Щукин успел забыть.
– Обманул! – верещала она. – Говорил, что из ФСБ, а сам из одной шайки с этим извращенцем! Помогите!
Студент вздрогнул. Ворох бинтов полетел на пол, а в его руках сверкнул невесть откуда появившийся револьвер.
– Ментам продался, сука? – прошипел Студент. – Или ворам? Я с ним тары-бары развожу, а он…
– Врет она! – выкрикнул Щукин, но, заглянув в глаза Студента, понял, что медлить больше нельзя.
Дальнейшие свои действия Щукин не обдумывал ни одной секунды. Он быстро схватил из ванночки с хирургическими инструментами скальпель и приложил его к груди Вероники Михайловны – так что кончик лезвия касался окружья соска.
Студент посмотрел на него. Его глаза были так же холодны, как и лезвие скальпеля, который Щукин держал в руке.
– И что ты будешь делать? – спросил он.
Щукин не придумал, что сказать.
Студент минуту ждал ответа, потом подался в сторону приоткрытой двери.
– Папа! – крикнул он.
Папа?
Через полминуты дверь открылась шире, и в комнату вошел дед Паганини.
– Вот, – сказал Студент ему, указывая на Щукина кивком головы.
– Ага, – проговорил дед Паганини, опираясь на плечо Студента, – вот и Коля… А я думал, вас с Гришкой уже того…
– Ты его знаешь, папа? – спросил Студент.
Дед Паганини кивнул.
– Беседовали мы с ним, – сказал он, – не так давно. Представляешь, Васька, я рассказал ему о твоем детстве… А я думал, ты догадаешься, что отчим-маньяк и дед Паганини – это одно и то же лицо, – проговорил старик, обращаясь к Щукину.
– Я и… догадался, – выдавил Щукин. Тошно ему было от всего происходящего.
Студент поморщился.
– Вечно ты кому попало рассказываешь… что попало… – сказал он.
– Не кому попало, – усмехнулся старик, – а только тем, кто потом трепаться не будет…
«На что это он намекает? – подумал Николай и внезапно похолодел. – Ох, по-моему, не выйти мне отсюда. Их двое, и каждый из них кажется смертельно опасным. А Григорий еще валяется, как мешок…»
Студент, не отрываясь, смотрел на Щукина.
– Прикрой дверь, папа, – попросил он старика.
Дед Паганини кивнул и шагнул к двери.
– Что… это… было? – слабо прозвучал в напряженной тишине больной голос очнувшегося Григория.
Дед Паганини не удостоил его взглядом. Студент вдруг усмехнулся и качнул своим стареньким ободранным револьвером. Приставил его к голове очумевшего от такого поворота событий Григория.
– Не двигайся, – приказал он ему.
– Почему? Как это?.. Ты чего с «пушкой», Студент… Мы ж с тобой…
– Заткнись! – оборвал Студент бессвязно лепетавшего Григория. – А ты, – приказал он Щукину, – отойди от нее.
– Убери ствол, Студент, – сказал Щукин, не двигаясь с места.
Студент усмехнулся и взвел курок.
– Ко-ля! – сглотнув, предостерегающе прошептал Григорий.
– Если ты, падла, хоть одну царапину оставишь на ее теле, – четко выговорил Студент, – я из тебя змею вырежу…
– Очень трогательно…
Вероника Михайловна тихо застонала. Щукин опустил глаза – из-под скальпеля показалась крохотная капелька крови.
Студент посмотрел туда, куда смотрел Николай. Увидев кровь, он посерел, стиснул зубы.
– Я тебе сказал… – глухим надтреснутым голосом произнес он.
– Давай поговорим, – сказал Щукин. – Я тебе зла не сделаю. Просто уйду.
– Он записку взял! – взвизгнула Вероника Михайловна.
– Ах ты, гад! – тихо проговорил Студент, сузив глаза. – Так и знал, что ты не за тем сюда пришел…
– Тихо всем! – вдруг довольно громко прошипел дед Паганини.
Он так и не закрыл дверь, стоял на пороге комнаты и напряженно вглядывался в темный коридор, по которому Щукин с Григорием добрались сюда.
– Там кто-то есть, – убежденно проговорил Паганини. – Кого вы за собой притащили? – спросил он, обернувшись к Григорию.
Григорий ответить не успел. Если вообще собирался отвечать. Темнота за пределами комнаты вдруг взорвалась воплями и раскатами выстрелов.
«Ну вот, – подумал Щукин, – час от часу не легче. Это братки нашли наконец крышку люка. Что-то они долго искали… Сейчас доберутся до этой комнаты – и тогда такое начнется…»
– Эх, говна-то сколько тут!! – грянул совсем рядом грубый голос.
Вслед за ним вылетел из темного коридора здоровенный детина с автоматом на груди.
Студент отнял от головы Григория револьвер и, почти не целясь, выстрелил детине в живот. Тот немедленно переломился пополам, привалился к стене и сполз по ней вниз.
– Первый, – совершенно спокойно констатировал дед Паганини.
Он подошел к умирающему бандиту и снял с него автомат. Передернул затвор и принялся полосовать очередями темноту коридора.
Студент удовлетворенно кивнул головой, услышав вопли и стоны раненых и умирающих бандитов, и снова приставил револьвер к голове Григория.
– Коля… – тоскливо позвал Григорий.
– Считаю до трех, – устало проговорил Студент, – не уберешь скальпель, прострелю ему голову. Раз…
– Да иди ты, – сказал Щукин, лихорадочно соображая, что ему делать.
– Два!
«Что мне делать? – думал Щукин. – Он сейчас Григория застрелит. А потом меня. А если я брошу скальпель? Тогда сначала меня застрелит, а потом Григория. От перемены мест слагаемых сумма не изменяется. И так, и так нам – кранты…»
– Три!
Щукин бережно убрал скальпель от груди Вероники Михайловны и швырнул его в угол.
– Отлично, – проговорил Студент, – а теперь поднимите руки.
Николай повиновался.
– Скорее, Василий! – в дверь заглянул дед Паганини с автоматом в руках. – Кончай их быстрее! Надо сматываться – братвы там видимо-невидимо… Я долго не продержусь, у меня уже патроны кончаются…
Тут вместе с предсмертными криками подстреленных бандитов из коридора вылетела невидимая пуля и раздробила затылок деду Паганини.
Старик даже не успел крикнуть. Захлебнувшись кровью, он рухнул ничком на пороге комнаты.
– Папа! – крикнул Студент, бросаясь к нему.
Щукин подмигнул Григорию, чтобы он действовал, но Григорий и сам уже не терял времени даром.
Он метнулся к ближайшей гипсовой скульптуре, схватил ее обеими руками и с силой опустил на голову Студента. Студент не успел среагировать. Его стон совпал с торжествующим вскриком Вероники Михайловны.
– Быстрее! – забормотала она. – Унесите меня отсюда… Пока он не очнулся…
– Не так быстро все, – усмехаясь, сказал Щукин, – у нас еще остались кое-какие проблемы… Потерпите немного…
Григорий подхватил с пола автомат, который, умирая, выронил из рук дед Паганини. И тут же отшатнулся в глубь комнаты.
– А ну бросай ствол! – долетел до Щукина голос, в котором он тотчас узнал голос Петровича. – Сейчас я тебе!..
