Сергей Бакшеев - Опереди, если успеешь
Стоя по шею в воде, Давыдов нанес последний удар, отбросил кубок и дернул за расшатанную решетку. Электрический двигатель вывалился вместе с кожухом. В потолке образовалась дыра величиной с футбольный мяч.
— В жилете не пройдешь. Снимай! — приказал Михаил Дине. — Ты первая. Потом поможешь Юре.
— А ты? — Дина испуганным взглядом примерила незначительное отверстие к широким плечам Михаила. — Давыдов, ты не пролезешь.
— Некогда рассуждать! Быстрее!
Он сдернул спасательный жилет с девочки и подсадил ее вверх. Просунув сначала руку и голову, Дина протиснулась в отверстие до пояса, уперлась обеими руками, и ее тонкие бедра проскользнули в спасительную дырку. Михаил облегченно вздохнул, а сверху раздалось детское хныканье.
— Со мной всё будет в порядке. — Михаил старался придать голосу уверенность, хотя отчетливо понимал, что шансов выбраться у него нет. — Тяни Юру!
Толстый мальчик застрял в районе груди.
— Выдохни! — скомандовал Михаил, чувствуя, как вода захлестывает его рот. — На счет раз-два ты выдыхаешь, а мы дергаем и толкаем. Приготовились! Раз-два!
С невероятным усилием мальчишка проскочил наверх.
«Они обязательно спасутся», — успел подумать Михаил, но его радость была преждевременной. Он услышал удар, звуки борьбы и крик Дины: «Мокрая вобла!» У Михаила замерло сердце: так в порыве ревности девочка называла только одного человека. Веронику Самошину.
Давыдов яростно вцепился рукой в край отверстия, словно безумная злость могла помочь ему вырваться на помощь. Чуда не произошло. Его пальцы припечатала каблуком нога в белом сапоге. Белые сапожки были на Веронике в аэропорту.
— Пощади детей! — с последним глотком воздуха выкрикнул Михаил.
Отверстие закрылось. Черная холодная вода полностью поглотила Давыдова. Шансов на спасение у него не осталось.
Глава 58
— С вашим героем покончено!
Самошина швырнула Дину к борту накренившейся яхты, от которого вверх поднималась сеть с потухшими электрогирляндами. Оборвав провод, она примотала ее руки к прочной капроновой сетке.
По мокрому лицу девочки текли слезы, смешиваясь с соленой водой и кровью из разбитых губ. Дина оплакивала своего первого и единственного друга. Она на двадцать секунд раньше знала, что его накроет водой, но это опять не принесло никому счастья.
— А ты чего разлегся, битюг толстый! — Самошина с удовольствием пнула в живот хныкающего Юру. — Потому и не хотела иметь детей от твоего папочки. Боялась, что такой же слизняк получится. Тебя сразу за борт? Нет, ты жирный. Еще выплывешь сдуру. Поболтай с подружкой.
Она за волосы подтащила перепуганного мальчика к Дине, сунула его руки в сетку и замотала их проводом.
— Отпустите меня, — жалобно загнусавил Юра.
— Не могу. — Вероника проверила крепость узлов. — Я не виновата, что вам достались не те родители.
Самошина подтянула поближе надувную лодку, но прежде чем спуститься в нее, неожиданно присела, задумчиво провела ладонью по наклонной палубе, словно хотела погладить кого-то.
— Почему ты так поступил, Давыдов? Ведь я любила тебя. Вместе мы были бы счастливы.
— Ты никогда его не любила! — выкрикнула Дина.
— Что ты знаешь о любви, соплячка?
— Любовь — это когда не могут жить друг без друга. А ты его убила!
— Заткнись! — Вероника яростно хлопнула ладонью по прибывающей воде и, прикрыв глаза, тихо спросила безмолвную палубу: — Почему я опять должна праздновать свою победу одна?
Она поднялась, медленно протерла снизу вверх обеими ладонями мокрое лицо, заправила волосы за уши. Открывшиеся глаза полоснули ледяным холодом. Руки безжалостно содрали куртку, сапожки и брюки. Босые ноги с силой оттолкнулись от края палубы. Стройное идеальное тело в тонком платье красиво вошло в темную воду. Блеснули бриллиантовые серьги.
Вероника вынырнула, перевалилась внутрь лодки и отвязала ее от тонущей яхты. Ей не было холодно, лед давно сковал ее душу. Она неловко ударила по воде короткими веслами, а сжавшееся в комок сердце мучительно искало ошибку. «Ведь в этой лодке сейчас должен был быть еще один человек».
Внизу под водой что-то загудело, но Вероника не услышала этот приближающийся шум.
Михалыч вывел зятя на пригорок между домами, откуда открывался вид на залитый огнями праздничный город и темную полосу зимнего моря.
— Туда смотри, правее той вышки. Через три дня начальство в Москву улетит, я вам покажу яхту. Даже немного покатаю.
— Где? — прищурился Саркис.
— Не на причале, в море. Сейчас увидишь.
Капитан выпятил грудь, поднял толстый бинокль и подкрутил окуляры. Некоторое время его взор недоуменно рыскал по заливу.
— Да где же она? — Потом капитан напрягся и охнул: — Мать твою…
На его глазах любимая «Бригантина», которой он с гордостью управлял последние пять лет, с потушенными огнями быстро уходила под воду.
Михалыч опустил бинокль. Выпученные глаза слезились от напряжения в надежде, что оптика в новогоднюю ночь сыграла злую шутку.
— Так где же ваша распрекрасная? — спросил Саркис.
Протрезвевший Михалыч рывком поднял бинокль и увидел еще более страшную картину. Вместе с корпусом яхты под воду уходили кричащие дети. Он видел, как их окончательно накрыло волной.
Последний пузырь воздуха вырвался сквозь вентиляционное отверстие, и Михаил Давыдов оказался в каюте, полностью затопленной водой, а Дина и Юра — в руках безжалостной Вероники. Все его усилия и смерть будут напрасными. Самошина не оставит детей в живых.
Михаил двигался вдоль потолка каюты в надежде найти воздушный мешок. Напрасно. Нигде ни кубика воздуха! А это — верхняя часть накренившейся яхты, значит, палуба затоплена полностью. Вот и конец. Пошла последняя минута его жизни.
Минута? Но это три раза по двадцать секунд, за которые они с Диной успевали изменить ход событий! «Три раза по двадцать — огромный срок. Нельзя отчаиваться!»
Михаил подобрал всё то же металлическое ведерко из-под шампанского и отчаянно ударил им по окну. Или стекло оказалось прочным, или удар под водой недостаточно сильным. Ни единой трещинки. «Срочно найти что-нибудь потяжелее!»
Словно в насмешку перед ним проплыл мандарин, а под потолком поманила раскрытым бутоном черная роза. Михаил вспомнил, как случайно заглянул в подсобку. Там плавали лежаки, а между ними колыхалось в воде что-то еще, непривычное для города, но обыденное для моря. «Шланг с загубником! Для подводного плавания. В той комнатке может быть акваланг!»
Давыдов вплыл в коридор. Надежда придавала силы. Только бы в темноте не ошибиться дверью, у него нет времени на вторую попытку. Он пробрался вдоль стены в глубь коридора, нащупал дверь. «Должно быть, здесь». Что есть сил дернул за ручку. Ему казалось, створка соскочит с петель, но та открылась туго и плавно. Ударился грудью о лежак. Боль обрадовала: он нашел ту самую комнату с инвентарем для отдыха на воде.
«Но где же акваланг? Неужели я ошибся!» Руки шарили в непроглядной темноте, расталкивая плавающие предметы. Грудь сдавливало свинцом, в глазах мутнело, тело отказывалось повиноваться. Если он не глотнет воздуха в ближайшие секунды, то погибнет. Ему вспомнилась Дина. Она бы точно знала, когда он не выдержит и откроет свои легкие потоку жидкой смерти. «Хорошо, что ее нет рядом».
С этой мыслью Михаил хотел уже сдаться разрывающей его изнутри боли, как рука нащупала шланг. Пальцы скользнули вправо — загубник! Он сунул его в рот, сжал зубами. Рука метнулась влево — конус акваланга и вентиль! Только бы в нем был воздух! Негнущиеся пальцы уперлись в ребра вентиля. Мышцы напряглись, но сдвинуть его не удавалось. Последние крупицы энергии покидали Михаила, в глазах плавали красные круги.
Собрав остатки воли, Давыдов выдохнул в загубник и рывком провернул вентиль. Если бы акваланг оказался пуст, это был его последний вздох. Но трубка ожила, приобрела упругость, и легкие Михаила наполнились кислородом.
Некоторое время он приходил в себя, с блаженством ощущая, как в тело возвращается жизнь. Однако первая вспышка радости быстро сменилась унынием. Можно дышать, но это единственное изменение в его незавидном положении. Он заперт во чреве тонущей яхты. Вскоре она пойдет на дно, и тогда не спасет никакой акваланг. Здесь глубоко, и его раздавит огромная толща воды. Он выиграл несколько минут у судьбы, чтобы умереть гораздо более мучительной смертью.
Приподнятый акваланг качнулся и бумкнул обо что-то большое. Звук металлического удара хорошо разнесся под водой в тесной кубатуре. Давыдов вытянул руки, натолкнулся на гладкую поверхность, ощупал ее. Чем дальше он продвигался вдоль затопленного предмета, тем отчетливее понимал, что именно скрывается под водой. Перед ним был мощный двухместный аквабайк.
