Александр Маркьянов - Ген Человечности - 1
— Молодцы! — громко сказал я, подмигнул, мари, которая смотрела на меня из Рейнджа — давайте теперь пошмонаем, может найдем чего…
— Пошмонаем?
— Ну, обыщем машины на предмет наличия нужных нам трофеев. Давай, садись в машину и подкатывай вон к тому джипу. Осторожнее…
Не ожидая ответа, я легкой трусцой побежал к разбитому Доджу, держа наготове винтовку. Сзади зарокотал мотор Рейнджа. На ходу наклонился, подобрал выпавшую из пикапа и теперь сиротливо лежащую на асфальте винтовку — оказался Рюгер Мини 14. Приклад пластиковый, вроде не поврежденная. Такие вот винтовки очень любят толстопузые ку-клукс-клановцы и разная народная милиция. Тоже дело, на обмен пойдет…
Тем временем, Рейндж подкатил прямо к пикапу, встал у него за задним бортом, впритык. Из передней двери появилась Энджи, с деловым видом пошла к кабине… Лучше не рисковать…
— Стой, где стоишь! Энджи замерла, недоуменно глядя на меня.
— На, подержи-ка — я вручил ей Рюгер, заняв обе руки — а еще лучше, пойди его в машину положи!
Никогда не надейся на то, что твой противник мертв, не имея на то веских оснований.
Перехватил левой рукой винтовку, правой достал из кобуры Кольт. Осторожно приблизился к кузову и — выпустил всю обойму навскидку. Живые, мертвые — разбираться было некогда.
— Ты что? — Энджи резко дернулась от неожиданной стрельбы, наставила ствол автомата на кузов — там что?
— Лучше перебдеть чем недобдеть — нравоучительным тоном сказал я меня магазин в пистолете — вот теперь можно обыскивать. Все что найдешь целое — тащи в машину, потом разберемся. Мадам не боится ручки в крови испачкать?
— Да пошел ты… — бодро отозвалась Энджи, но по лицу увидел — попал в самую точку. Какая то нездоровая бледность начала проступать… Привыкай… Сейчас такое месиво везде, что лучше привыкнуть…
Осторожно продвигаясь, подошел к кабине, держа ее под прицелом пистолета. Береженого бог бережет… Пикап был с так называемой «Кинг-кэб» кабиной, с четыремя полноценными дверями. Осторожно приблизившись, отжал ручку задней двери, дернул дверь на себя и — чуть не выстрелил. На меня смотрел полными ужаса глазами какой то пацан…
— Руки! — заорал я — руки держи перед собой!!
В ответ пацан залопотал что-то на испанском, но руки послушно вытянул. На вид ему было лет четырнадцать — пятнадцать…
— Энджи!
— Да! — отозвалась она от машины.
— Иди сюда! Осторожнее!
Через несколько секунд появилась Энджи, увидев пацана она вскинула винтовку.
— Ты по-испански знаешь?
— Знаю, я же здесь выросла.
— Тогда спроси его, кто он такой и какого черта делает с бандитами?
Пацан залопотал что-то на испанском со скоростью пулемета «Гатлинг», мне же пришла в голову мысль, что вот здесь и сейчас мы так стоим как придурки и являемся великолепной мишенью. Вот появится тот же Форд с Голд или с трассы, как врежут автоматными очередями с пары стволов — и поминай как звали…
По идее пацана надо было бы пристрелить, в Ираке мы особо на этот счет не сомневались и не тормозили. Но тут все-таки были Соединенные штаты Америки, а не Ирак…
— Он говорит, что его зовут Раулито. Он приехал с семьей из Мексики несколько месяцев назад. Потом отец его стал бешеным и убил его мать и сестру, а ему удалось убежать. Его и подобрали эти люди, которых мы убили. Он очень просит его не убивать. Интересно, это что — природно несовместимый? Убивать такого грех…
— Спроси, знает ли он где бандиты?
— Си, си — забормотал он — и снова залопотал что-то на своем языке.
— Да, знает — перевела Энджи. Они группировались в районе железнодорожного вокзала, но он знает, что шоссе, рядом с которым мы стоим свободно до пересечения с другим большим шоссе (шестьдесят шестым — с ходу смекнул я). Кроме них на трассе никого больше нет, остальные в других местах. Больше он ничего не знает.
— Оружие есть?
— Но, но — замахал он руками — но армас! Понятно было и без перевода.
— Переведи ему — я его отпускаю, пусть сваливает. Потом когда мы уедем — пусть подходит к машинам и берет любую и сваливает отсюда, хотя бы и на железнодорожный вокзал. И пусть передаст всем — мне надо просто выехать из города. Если мне нее будут мешать — я просто отсюда уеду. Если нет — как мы стреляем, он видел.
Энджи разразилась длинной тирадой на испанском, пацан видимо понял, что его отпускают, улыбнулся, что-то залопотал…
— Не за что — буркнул я — Энджи, отойди Энджи отошла на пару шагов, я тоже.
— Давай, вали отсюда — я пару раз энергично взмахнул столом пистолета для лучшего понимания.
Пацан подскочил, словно баскетбольный мячик и ринулся прочь. В момент перебежал дорогу. побежал к шоссе…
— Проводи — я показал Энджи на пацана.
— В смысле? Ты хочешь, чтобы я его…
— Блин. Я просто хочу, чтобы ты была наготове! А если у него пистолет в кармане, он сейчас повернется и пальнет в нас? Будь наготове и все, если что увидишь — стреляй!
Про себя подумал, что Питер стоит с Калашом у Хаммера, нервы тоже на взводе. Вот увидит и саданет очередью, он ведь не знает, что к чему. Ладно, если так то и хрен с ним…
Сунулся на переднее сидение, там все было испачкано кровью. Пуля попала водителю аккурат в горло, все — и одежда и приборная панель и лобовое стекло было забрызгано кровью как на бойне. Преодолевая отвращение, сунулся дальше — есть! Девяносто вторая Берета — стандартный армейский пистолет. Тоже испачкан кровью. Положил в карман — потом разберусь. Больше ничего не было, да и на плотный обыск не было ни сил, ни желания. Выпрямившись, я захлопнул дверь машины.
— Что в кузове интересного?
— Да есть…
Мельком глянув на кузов, понял, что Энджи тела не переворачивала — побрезговала, взяла то что было на виду. Ладно, хрен с ним — стволов уже девать некуда хоть оружейный магазин открывай…
— Показывай! — заявил я, подходя к Рейнджу.
— Вот самое интересное …
А ведь действительно — интересное. МР5А3 с фонарем в цевье. Сдвоенный магазин — два магазина соединены пластиковыми клипсами, один закончился — за секунду подсоединяешь другой. Удобно и быстро.
— Видать полицейский участок ограбили — этот немец у копов в чести. А магазины?
— Только эти, больше нету.
Ни говоря, ни слова пошел к кузову, перевернул одного — не тот, второго — есть! Тактический разгрузочный жилет, в нем аж восемь спаренных магазинов — богатство целое. И пистолет — по виду снова какая — то разновидность Кольта. Супер!
Нащупав быстрозастегивающиеся застежки, расстегнул одну, вторую, с силой рванул — и жилет повис у меня в руке.
— А говоришь нету… Энджи мрачно смотрела на меня.
— Я не могу так как ты трупы ворочать.
— А придется… — спокойно заявил я — ладно. Поехали осторожненько вперед — вон, брательник совсем заскучал…
Забросили трофеи на заднее сидение, изгваздав его окончательно. Ну, да и хрен с ним — не на прием едем. Энджи села вперед, на пассажирское, я встал на подножку и так — медленно и аккуратно мы подрулили к нашему Хаммеру, а заодно и к чужому.
Глядя на изрешеченный металл и дымок из-под капота, ощутил даже мимолетное чувство жалости. Хороша, блин машина — да с собой не возьмешь. Питер стоял, прикрывшись моторным отсеком Хаммера, направив автомат в сторону дороги и путепровода. С той стороны путепровода шастал одинокий одержимый — но на нас он внимания не обращал. И что, спрашивается, шастает…
Вскинул винтовку, аккуратно прицелился. Оптический прицел низкой кратности для города самое то — и приближает более-менее и поле зрения широкое. Самое то в общем. Когда голова одержимого, когда-то бывшего мужчиной — мексиканцем попала в прицел, я нажал на спуск. Брызнуло красным, одержимый повалился мешком прямо посреди проезжей части. С первого выстрела в голову… Хорошо, однако…
— Энджи. Ты справа я слева. Пит — прикрытие.
Синхронно, словно отрабатывали это целый год на полигоне подошли к трофейному Хаммеру, я с пистолетом, Энджи — с коротким Kinghts. Из разбитого стекла с моей стороны ощутимо тянуло порохом и кровью, запах слишком знакомый за последнее время, кажется, им пропитался весь мир. Я высоко поднял руку — голосом считать было опасно, не исключено что кто-то остался в живых и ждет нас внутри — с пальцем на спусковом крючке.
Мысленно досчитав до трех, я резко опустил руку к звери, рванул на ручку, сделал шаг в сторону, напряженно вглядываясь в салон изрешеченной машины. Движение!
Ничуть не раздумывая, я начал стрелять в салон. Раз, другой, третий. Четвертый. Вместо пятого выстрела раздалась оглушительная очередь из Калашникова.
— Боже!
Отпрянув от двери, я навертел головой вправо — влево, пытаясь понять, куда стрелял Пит. Есть! Неподалеку от первого валяющегося одержимого еще двое — один лежит замертво, другой пытается ползти, загребая руками, словно ластами… Б…! Если одержимые поперли — надо ноги в руки делать.
