Борис Бабкин - Сокровища мертвых
– Нет. Да если честно, и не хочется. К тому же надо за деда рассчитаться. Я его знал недолго, но впечатление на меня он произвел сильное.
– И что делать будем? – спросил Эдгар. – Надо как-то уходить. Вот сучара Берия, сдал, гнида! Оставил записи, куда кто поехал, сколько он на это потратил, в общем, все записывал. Хорошо, что меня предупредили.
– Меня Хозяин тоже сдал, – процедил Карлик. – Хорошо, что мы туда не дернулись, а то сейчас или там бы остались, или сидели бы. Теперь надо переждать с недельку. Ну может, чуть больше. Потом где-то найти деньги и уходить. Вообще-то деньги есть, но как до них добраться? – Он выругался.
– А послать некого?
– Кого? Придется самому ехать. Наверное, смогу потихоньку, но не сейчас.
– Да чем быстрее, тем лучше. Парни мои психовать начали. Я же им горы золотые обещал, а попали в розыск. Так что надо как-то отсюда сваливать. Да и вообще из России уходить. Сейчас менты искать научились.
Прозвонил сотовый. Карлик посмотрел на номер звонившего. Включил связь.
– Да.
– Где ты? – спросил женский голос. – Тебя…
– Знаю. Ты вот что, Лида, помнишь тетю Дашу?
– И что?
– У нее чемодан мой. Привези его на Старательскую.
– Понятно. Хорошо. Но я буду что-то с этого иметь?
– Конечно. В общем, жду. Когда будешь выезжать, позвони. И смотри, чтоб хвоста не было. О нас никто не знает, но вдруг…
– Все сделаю. Целую, люблю. До встречи.
– Я тебя тоже люблю.
– Кто это? – спросил Эдгар.
– Моя секретарша. О ней никто не знает, я все-таки женат.
– Ей верить можно?
– Безусловно.
– Послушай, Игорь, – сказал Павел, – ты должен знать, где может находиться Анатолий. Ведь он твой брат и звонил тебе совсем недавно, – наугад произнес он.
– Да, – кивнул инвалид, – звонил. Просил прощения и помощи. Даже денег прислал. А зачем он тебе?
– Мой знакомый очень желает с ним встретиться. Анатолий убил его деда.
– Понятно. И что он сделает с братом? Убьет?
– Для начала помучает.
– Точно?
– Точнее быть не может. И еще. Все деньги, которые будут у брата, ты получишь, гарантирую. Нам нужен он и ничего больше.
– Группа на выезд, – произнес голос по радио.
– Лоб! – закричал плотный мужчина. – Спецназ! Нас сдали.
Из комнаты выскочили пятеро с пистолетами. Эдгар из-за шторы посмотрел на улицу и увидел окружающих дом спецназовцев. Он повернулся к Карлику.
– Значит, говоришь, не сдаст? – усмехнулся он и рубанул Карлика по шее. Тот упал. Эдгар выхватил пистолет. – Ну, парни, – он передернул затвор, – покажем, что мы умеем…
Сильный удар по голове свалил его на пол.
– Нам особо бояться нечего, – усмехнулся плотный. – Нет за нами пока ничего серьезного. Это за ним десяток трупов. Сдаемся! – открыв окно, крикнул он.
Савин, сидя в кресле, смотрел телевизор. Услышал, как открылась входная дверь.
– Танюшка, – позвал он, – что-то ты рано сегодня.
Не услышав ответа, схватил лежащий рядом пистолет. Сильный удар по шее лишил его сознания.
– И черт с ним, – равнодушно махнула рукой молодая женщина. – Он в розыске. А за его укрывательство меня вполне могут посадить. Поэтому пусть делают с ним что хотят.
– М-м-м, – мотая головой, мычал привязанный к спинке кресла Савин.
– Помнишь моего деда? – спросил, выключив закипевший чайник, Данила. – И я обещал, что ты будешь подыхать долго и очень больно. Я это сделаю. – Опущенные в тазик ноги Савина были прижаты привязанной за ножки кресла палкой. – Ну вот! – Данила начал поливать кипятком ноги мычащего Савина. – Начало есть, но конец не скоро.
– Отлично! – улыбаясь, кивнул прокурор. – Вот и вышли на Карлика и Лобова. Правда, Лобов убил Карлика, но его подельники облегчили задачу нашему спецназу – Лобова живым отдали. А за ним только заказных убийств шесть. Этапируем его в Москву.
– Сердце у него остановилось, – разочарованно вздохнул Данила. – Полчайника, и все. Думал, помучаю, а не вышло. Но все равно за деда рассчитался.
– Деньги Игорю повезем? – спросил Виталий.
– И кассету, – кивнул Данила. – Павел куда-то пропал, – удивленно произнес он.
* * *Павел открыл глаза и покачал головой.
– Башка болит, – промычал он. Попытался встать, но не смог, понял, что привязан к столбу в каком-то подвале.
– Очнулись, молодой человек? – В подвал вошли двое немолодых мужчин. – Вы имели неосторожность передать в газету несколько фотографий, где господин Прохоров запечатлен пожимающим руку Савину, преступнику. Зачем вам это? – спросил первый.
– А-а-а, – протянул Павел, – алмазные князья. Очень приятно…
– К сожалению, наше знакомство не будет иметь продолжения, – улыбнулся второй, – вас убьют и ваше тело не найдут по крайней мере в ближайшие лет пятьдесят. Ваших друзей постигнет такая же печальная участь.
– Но они ничего не знают, – заявил Павел. – Я на свой страх и риск фотографировал господина Прохорова. Я следил за Савиным, а Прохоров совершено случайно…
– Мы вам верим, – перебил его первый.
Больше Павла никто не видел. Данила по-прежнему живет и работает председателем золотодобывающей артели, а Виталий стал его заместителем.
– Все, – Ирина довольно улыбнулась, – разрешили похороны Денова. Все-таки мы добились! – Она поцеловала Машу.
– Мы туда поедем? – спросила дочь.
– Да. Я хочу сказать родителям спасибо за сына. Им, наверное, такого никогда не говорили. Но каким бы он ни был, он спас меня и тебя.
– Зачем звал? – спросил контролер смотревшего в кормушку Подгорных.
– Хочу сделать заявление, – проговорил осунувшийся, бледный Александр Викторович. – Около реки, у выхода из скалы, лежат трупы шести человек, женщины и пятерых мужчин. Я могу назвать их поименно.
– Следователю будешь об этом говорить. – Контролер захлопнул кормушку.
Поселок Выселки
– Сынок! – всхлипнула Тамара Васильевна.
Афанасий Семенович стоял неподвижно. У дома, где стоял гроб с телом Ивана, толпился народ. К дому подъехали две машины. Из первой вышли Ирина и Маша. Из второй – Журин, Мухин и Гусев. Народ с любопытством уставился на них. Во двор вошли Войцевские.
– Тетя Ира! – побежал навстречу Леша.
– Спасибо вам за внука, – проговорил Афанасий Семенович и низко поклонился.
– Спасибо тебе, милая, – сквозь слезы произнесла Тамара Васильевна. – Я за тебя Бога буду молить…
– И вам спасибо, – тоже поклонилась Ирина.
Народ мгновенно замолчал.
– Умеет она удивлять, – прошептал Журин.
– Знаете, – к гробу подошла Маша, – он мне жизнь спас. Спасибо вам за такого сына. – Девушка поклонилась Тамаре Васильевне. Та окаменела. Афанасий Семенович тоже не мог сказать ни слова.
– Не повторяй ошибок своего папы. – Ирина прижала к себе Лешу. – И гордись им, он все-таки был настоящим мужчиной.
Якутск
– Ну вот, – сказал Штейн, – завтра мы улетим. И уже через три-четыре дня будем в Японии. Сейчас у нас кое-что имеется. За остальным кого-нибудь пришлем, – подмигнул он Воину. – Сами в Россию, думаю, больше не поедем. Только бы выбраться отсюда. Ты сомневался, что мы уйдем от хребта, а мы в Якутске, и этот факт нельзя не признать. Правда, отмечать будем скромно, в домашней обстановке.
* * *– Стой! – закричала Маша, обернувшись. – Стойте! Мама! Иннокентий Яковлевич в машине. И Воин.
К остановившейся «десятке» подбежали Журин и Мухин.
– В той машине, – быстро заговорила Маша, – наш руководитель, Иннокентий Яковлевич, и бандит, он там главным был, Воин. Это они, я их узнала!
– В какой машине? – спросил Журин.
– Белая «Нива», номер двести шестьдесят два.
– Понятно, – записав, сказал следователь. – Фекла, Филин, Гвоздь и Пушка. А двоих вы не знаете?
– Нет, – ответил Подгорных. – Но их убили Воин и Штейн, я в этом уверен.
Воин, дважды выстрелив, отбросил повисшего на нем оперативника. Другого ударил локтем и, сунув ствол пистолета в рот, нажал на курок. Штейн и водитель лежали на асфальте в наручниках.
– Ну вот, – кивнул Журин, – объявили посадку. Когда долетите, позвоните, а то ведь вы запросто можете куда-нибудь еще влипнуть. Ну и в любое время милости прошу к нам. Заранее сообщите о прилете, и безопасность гарантируем.
– А вы не собираетесь жениться на маме? – неожиданно спросила Маша. – Я бы хотела иметь такого папу! – Она засмеялась.
– Машка! – сердито воскликнула Ирина.
– Через неделю я ухожу в отпуск, – улыбнулся Журин, – приеду в Москву и скорее всего сделаю предложение твоей маме. Если она согласится, то сразу удочерю тебя. Но предупреждаю обеих, – засмеялся он, – приключения ваши прекратятся. Я ответственный человек, а уж как муж и отец – вообще караул.
