Михаил Серегин - Русский вор
– А куда мы сейчас едем?
– К твоему папе, сдам тебя под расписку.
Виталий облегченно вздохнул и сказал:
– Я знал, что вы приличный человек и настоящий друг отца.
– У-угу, – пробубнил Полунин, – только папа твой, похоже, так не считает.
– О чем вы? – удивился Виталий.
Полунин не ответил. Смысл его молчания Виталий понял лишь тогда, когда джип въехал во двор магазина, из которого несколько часов назад забрали Владимира.
Когда оба вылезли из машины, Полунин достал из кармана куртки пистолет и, подойдя к багажнику автомобиля, кивнул Виталию и сказал:
– Иди сюда.
– Зачем? – удивился тот, подходя к Полунину.
Владимир открыл багажник джипа и произнес:
– Залазь сюда.
– Это что еще за шутки? – отшатнулся от него Виталий.
Но Полунин направил на него пистолет:
– Теперь ты мой пленник. Быстро лезь, не то яйца отстрелю.
Растерянный Виталий повиновался. Полунин, захлопнув дверцу и убрав оружие, направился в магазин.
Когда он вошел в кабинет Либерзона, тот вместе с сестрой по-прежнему сидел за столом в конце комнаты. Оба выглядели унылыми и подавленными.
Завидев вошедшего Полунина, Либерзон вскочил и радостно крикнул:
– Володя, ты здесь!
Он, улыбаясь, сделал несколько шагов навстречу Полунину.
– Я очень рад за тебя. Как тебе удалось, скажи?..
Вместо ответа Полунин размахнулся и влепил Либерзону здоровенную оплеуху, от которой тот отлетел обратно к столу. Раздался страшный грохот, Изя чуть не опрокинул стол и едва не придавил свою сестрицу, которая испуганно завопила.
Сидя на полу, Изя тряхнул головой и, взглянув на Полунина слегка мутными глазами, по-деловому, без эмоций, поинтересовался:
– За что ты меня так, Вова?
– А ты, жидовская морда, не знаешь?! – прорычал Владимир, грозно надвигаясь на него.
– Я догадываюсь… но ты неправильно все понимаешь, – быстро заговорил Изя, не уточняя при этом, что именно неправильно понимал Владимир.
– Что здесь понимать? Ты, сука, вломил меня этим отморозкам – Бармалею и Пеплу!
Либерзон вдруг быстро вскочил и неожиданно горячо запротестовал:
– Я не сдавал тебя, Вова, я не сдавал! Падлой буду, если вру! Они взяли Виталика прямо на улице и требовали с нас денег, а сегодня приперлись ко мне, разыскивая тебя. Адель пыталась их не впускать, но они ударили ее.
Либерзон бросил взгляд на свою сестру, которая медленно опустилась на стул.
– Я сказал им, что тебя здесь нет и не будет, а они в ответ сказали, что подождут здесь. Что я мог сделать, скажи ты мне, что я мог сделать?! Тем более у них в руках уже был Виталий. Я хотел послать Адель на вход, чтобы она сторожила тебя и предупредила об опасности, когда ты появишься. Но у нее было разбито лицо… Господи, Володя, на меня свалилось столько проблем! Виталия захватили эти козлы, сестру избили. Я должен срочно собрать и заплатить деньги, и большие деньги.
– Ладно, заткнись, противно слушать твой скулеж! – отрезал Полунин. – У меня проблем не меньше и во многом из-за тебя, старый мудила.
Полунин шагнул к Либерзону и, схватив его за грудки, заговорил, глядя ему в глаза:
– Ведь ты, гад, знал о войне Слатковского с Быком, знал и не предупредил меня. Я пришел к тебе не просто так, я надеялся, что ты, как друг, поможешь мне и дашь полную информацию о том, что происходит в городе, но ты, паскуда, промолчал.
– Вова, Вова, ведь это ваши проблемы и ваши с Леней дела. Зачем мне было вмешиваться? – возмутился Либерзон, но тут же осекся, поняв, что он сказал несколько лишнее. – К тому же я мало что знал.
Полунин вдруг отпустил Либерзона и, отойдя от него, устало опустился на какой-то ящик с товаром.
– Что же с вами со всеми произошло здесь? – произнес он, глядя на Изю. – Ведь десять лет назад ты рассуждал совсем по-другому. Тогда ты помог мне, отговорив от необдуманных шагов, объяснил всю тяжесть их последствий. А теперь ты остался стоять в стороне, зная, что Леня Бык играет со мной нечестно.
Изя слушал Полунина молча. Его морщинистое, обвисшее лицо скривилось, словно от зубной боли. Неожиданно он подошел к Полунину и сел на коробку с товаром.
– Прости меня, Володя, я действительно виноват перед тобой. Я догадывался, что Леня наверняка разыгрывает тебя, как карту, в борьбе со своим противником – Слатковским, но я… Я испугался, я ведь зависим от Лени Быка, если бы он что-нибудь узнал об этом, последствия для меня были бы очень тяжелыми… Впрочем, они и сейчас не лучше, – с тоской добавил он.
Либерзон посмотрел на Полунина, словно стараясь вымолить у него прощение. Но Владимир даже не удостоил его взглядом, он достал из кармана пачку сигарет и прикурил.
– Дело в том, что Слатковский с Волошиным раньше вместе занимались коммерцией, – сказал Либерзон. – Бык был одним из тех, кто помогал банку Слатковского окрепнуть, не безвозмездно, конечно… Но потом они расскандалились. Из-за чего, я точно не знаю. Впрочем, из-за чего могут поссориться двое деловых людей? Только из-за денег.
– Не надо, – поморщился Полунин, – я все это уже знаю, мне все рассказал твой сынок.
– Виталий?! – возбужденно спросил Либерзон. – Откуда? Где ты его видел?
– Нас держали вместе в подвале, – ответил Полунин. – Но мне удалось бежать.
– А Виталий? – упавшим голосом спросил Либерзон.
– Я прихватил его с собой, – усмехнулся Полунин, стряхивая пепел на пол.
– Так где же он? – Либерзон вскочил на ноги.
– В машине, в багажнике валяется, – равнодушно ответил ему Полунин.
– Как валяется? – Лицо Изи стало бледнеть.
– Да цел он и невредим.
Полунин достал связку ключей от машины и протянул их Изе.
– Я его специально там попридержал, чтобы он мне с тобой не мешал говорить. Беги, освобождай своего нерадивого сынка. Он во дворе, в джипе.
Либерзон схватил ключи, бросился из комнаты. Полунин остался сидеть, молча куря.
Неожиданно голос подала Адель Зямовна:
– Господи! Когда же это все кончится!
Она посмотрела на Полунина и не заметила никакой реакции на его лице. Владимир задумчиво сидел на коробке, держа зажженную сигарету во рту.
– Это все из-за Виталия, – продолжила старушка. – Вы верно сказали, он какой-то непутевый у нас. Еще мой бывший начальник, Пайкин, говорил, наблюдая за Виталиком, что у нас с ним будут проблемы. Так оно и получается, он все время влипает в какие-нибудь истории. Одна из них кончилась тем, что Игорю пришлось сесть из-за него в тюрьму, теперь вот эти разборки с бандитами. В кого он такой, ведь Игорь был всегда умницей и опорой семьи. У меня, к примеру, два высших образования…
Адель замолчала, бросив вопросительный взгляд на Полунина, потом продолжила:
– Может, в нем слишком много русской бесшабашности?
Полунин, щурясь от сигаретного дыма, взглянул на сестру Либерзона и предложил свою версию:
– А может быть, его слишком мало пороли в детстве?
– Что вы? – возмутилась Адель. – Игорь никогда не считал порку достойным методом воспитания сына.
– Зря, – ответил Полунин, – теперь этими методами его воспитывают бандиты. Впрочем, хватит трепаться, пора отсюда сматываться, потому что скоро они обязательно сюда нагрянут.
* * *Вскоре Полунин вез Либерзона, а также его сына и сестру в дом, который недавно купил Либерзон и где он намеревался спрятаться от бандитов.
Когда Полунин остановил джип у одноэтажного кирпичного дома, двор которого был огорожен деревянным забором, Виталий и сестра Либерзона вышли из машины и направились открывать калитку.
Изя же остался в машине.
– Как ты думаешь, – спросил его Полунин, – если предположить, что Слатковского завалил человек Волошина, то для чего Лене могло понадобиться убийство Слатковского?
– Можно ответить только одно – здесь явно замешаны деньги, – ответил Либерзон. – Говорить же более конкретно я не могу. Я действительно не знал их отношений. Полагаю, что, кроме них самих, об этом вообще мало кто знал. Ходили, впрочем, слухи о том, что Леня решил полностью подмять под себя Слатковского и его банк и предпринял кое-какие конкретные шаги для этого.
Изя скорчил такую физиономию, словно его мучила зубная боль или неприятные воспоминания.
– Честно говоря, в это можно поверить. Леня всегда играл нечестно, и не только с тобой, Володя. Для него люди – это фигурки на его шахматной доске, не зря его называли Шахматист. А в последнее время главной его целью стали не деньги, точнее, не сами деньги, а власть, которую они дают людям.
– Но она у него всегда была, в своем кругу, разумеется, – предположил Полунин.
– Этого ему было мало, – усмехнулся Изя, – он хотел развернуться по-настоящему, так сказать, войти во властную элиту города, легализоваться. Статус банкира – очень хороший путь для достижения этих целей. Вот он и начал борьбу за банк своего приятеля – Саши Слатковского. Чем все это закончилось, ты знаешь. Их обоих нет в живых… Кстати, денег в банке тоже уже нет, он практически банкрот.
