Александр Тамоников - Горная атака
Еременко же связался с Румянцевым:
– Посты наблюдателей сняли?
– Сняли и сейчас наблюдаем за ходом боя у входа в ущелье. Наши начали неплохо, но залегли, как только духи вытянули остатки своей банды поперек ущелья.
– Они выполняют мой приказ. Продолжая наступление, можно потерять бойцов. Этого допустить нельзя, поэтому вступай в работу ты, а взвод тебя поддержит, но думаю, второго флангового удара душманам не выдержать.
– Принял! Выполняю!
Моджахеды, развернувшиеся поперек ущелья, ждали вторую волну фронтальной атаки советских десантников, но вдруг и вновь неожиданно для них со стороны приграничного ущелья ударили автоматы спецназовцев Румянцева и практически за несколько секунд уничтожили весь незащищенный правый фланг остатков банды. Раздались вопли, крики. Бандиты дрогнули, они попытались отойти в верхнее ущелье, но путь туда отрезали пулеметчики десантного взвода. И душманы побежали. Бросив оружие, пригибаясь, петляя между камней, они бросились бежать к спасительной границе. И стали легкой добычей бойцов отряда «Карат-2»! Ни одному бандиту из группы прикрытия верхнего ущелья не удалось уйти, ни на юг, ни на восток.
Верхнее ущелье у границы Афганистана
с Пакистаном. 6.50.
Нури, отдав последние распоряжения командирам групп, расположившимся на дне ущелья, отозвал подчиненных с флангов, с перевалов и приказал тыловому прикрытию подойти к основным силам. Он готовил удар по русским, назначенный Хикматом на 7.00. Взяв автомат, он в сопровождении преданных ему телохранителей начал отход в сторону отряда. Идти вместе со своими воинами воевать с советским спецназом он не намеревался. Зачем рисковать собой, когда есть те, кто сделает и без него всю грязную работу, тем более что никакой сложности в предстоящем штурме хитрый, но трусливый полевой командир не видел. Не знал Нури, что с того момента, как он пошел к склону, его взял на прицел снайпер объединенных взводов старшего лейтенанта Матвеева. Не дошел Нури до командного пункта. Выстрел из мощной «СВД» снес ему полчерепа, послужив сигналом для общей атаки советского спецназа со стороны южного входа в ущелье. Удар с тыла ввел душманов в ступор, лишив способности к сопротивлению. Бандиты Нури были готовы и к высадке десанта в близлежащем к ущелью районе, и к воздушной атаке отряда советскими вертолетами огневой поддержки «Ми-24», но не залпа крупной наземной группировки с тыла. Оттуда, где, по данным разведки покойного уже Нури, противника не было. В ступоре боевики находились недолго, но этого хватило, чтобы солдаты взводов Матвеева успели перестрелять основную часть банды. В отличие от группы прикрытия северного входа в ущелье, бандиты отряда Нури, оставшиеся в живых после губительного залпа советских десантников, не предприняли никаких действий, чтобы попытаться организовать оборону против противника. Лишившись руководства, они начали хаотично отходить. И этот отход являлся, по сути, наступлением на встречающий пленных взвод старшего лейтенанта Кравчука.
Видя, что душманы ринулись к месту дислокации подразделения Кравчука, Матвеев вызвал по связи старшего лейтенанта:
– Блесна! Мы выбили основную часть группировки Нури. Но оставшиеся в живых духи ринулись в направлении дислокации твоего взвода…
Кравчук прервал командира объединенных взводов:
– Я в курсе, Юг! Мы видим идущих на нас духов, к встрече готовы.
– Хорошо! Я же продолжаю преследование и постараюсь добить противника до выхода на твои позиции, но… на удалении в сто метров вынужден буду остановить атаку и прекратить огонь, иначе твои ребята окажутся в зоне поражения моих стрелков!
Командир встречающего взвода ответил:
– Я понял тебя, Юг! Повторяю, Блесна в состоянии отразить нападение банд душманов со всех направлений!
– Удачи тебе, Блесна!
Остатки банды Нури по мере приближения к позициям встречающего взвода, продолжая нести потери от огня преследующих их бойцов двух взводов сводной штурмовой роты, сумели все же организоваться. Нашелся среди них пуштун, воевавший против неверных с самого начала войны. Осознавая губительность боя против преследовавших остатки банды советских подразделений, а также понимая, что у них нет шансов прорвать линию обороны встречающего пленных взвода спецназа, он принял решение выйти из схватки и отдал приказ душманам по одиночке уходить на западный склон. Это явилось бы единственно верным в целях сохранения жизни бандитам решением, если бы не одно «но», заключавшееся в том, что Матвеев, в отличие от покойного Нури, не снял с вершин фланговую разведку. И отделение, следовавшее по вершине западного склона, встретило недобитков Нури плотным огнем. Отряд одного из лучших полевых командиров Хикмата был полностью разгромлен. О чем Волчков доложил Еременко в 7 часов 20 минут.
Та же участь постигла и банду Хана. С севера контроперация также заняла чуть более 20 минут. Единственным отличием от боя с бандой Нури стало то, что Хан уцелел после массированного обстрела его банды с тыла. Сориентировавшись в обстановке, полевой командир решил атаковать встречающий взвод, благо у него осталось еще около двадцати бойцов. Уйдя из сектора обстрела, воспользовавшись изгибом ущелья и тем, что советские войска замедлили наступление, он собрал в группу оставшихся в живых душманов. Те находились в растерянном, подавленном состоянии. С таким настроением в бой их вести было нельзя. Хан обратился к подчиненным с короткой речью, понимая, что тратит минуты, цена которых выше любых денег:
– Братья! Русские переиграли нас! Это факт, и от него не уйти. Проклятые неверные, пришедшие на нашу землю устанавливать свои законы, уже празднуют победу. Они считают, что победили, уничтожили всех, кто противостоял им. Но мы живы. Нас достаточно много, для того чтобы разгромить торжествующих, предавшихся эйфории гяуров, что встретили пленных. Разгромив неверных, мы сможем продержаться в ущелье время, необходимое для того, чтобы сюда подошла полурота капитана Урдана. Я связывался с Хикматом, он уже выслал помощь. БМП идут к нам. Мы выживем и отомстим русским. Для этого нужно немного. Забыть о поражении, настроить себя на победу и атаковать группу русских, которая находится перед нами. Только в этом наше спасение. Мы вопреки всему выполним святую миссию. Ибо с нами Всевышний. Он оставил нам жизнь для того, чтобы мы победили. Аллах акбар, братья!
По банде пронеслись громкие возгласы:
– Аллах акбар!
Теперь на главаря банды смотрели другими глазами. В них Хан читал готовность драться до последнего. Он поднял глаза к небу. Что-то прошептал и, резко опустив голову, приказал:
– На гяуров, во имя Всевышнего, вперед, братья!
И первым бросился в сторону позиций взвода советского спецназа.
Получив доклад одного из командиров взводов о том, что Хану с небольшой бандой удалось уйти за изгиб ущелья, капитан Сергиенко, руководивший наступлением на боевиков с северного направления, тут же вызвал старшего лейтенанта Кравчука:
– Блесна! Я – Буйный!
Кравчук не выпускал из рук станцию малого радиуса действия:
– На связи!
– К тебе прорвался Хан с бандой численностью примерно в двадцать-тридцать человек, точнее сказать не могу. Нам не удалось завалить его, везучий, сука, оказался!
– Я понял, Буйный. Мои люди на склонах видят приближающуюся банду. Их двадцать два рыла. Атаку отобьем!
– Сам понимаешь, я продолжать бой не могу!
– Понимаю! Не волнуйся, все будет пучком!
– Ты не расслабляйся. Хану терять нечего. Его спасение в уничтожении твоего взвода, захвате ваших позиций и помощи со стороны Хикмата, а последний наверняка если еще не отдал, то в ближайшее время отдаст приказ полуроте Урдана идти на помощь Хану. Мы, естественно, готовы заблокировать действия полуроты, но нельзя исключать возможности, что сложившаяся обстановка может измениться не в нашу пользу!
– Я все учел, Буйный! Извини, больше разговаривать времени нет! Духи близко.
– Конец и удачи тебе!
Кравчук, отключив станцию, отдал приказ личному составу приготовиться к отражению атаки душманов с северного направления.
Дросов, присутствовавший при разговоре Кравчука с Сергиенко, спросил старшего лейтенанта:
– Твои намерены уничтожить всю банду?
Кравчук удивился:
– Конечно! Да и есть приказ, работать по варианту «Рикошет» – тотальному уничтожению духов. А что?
Майор ответил:
– Понятно, что вся эта мразь, прущая сюда во имя Всевышнего, заслужила смерть. И приказ понятен. Он полностью оправдан. Но… я хотел бы тебя кое о чем попросить, Кравчук!
– Попросить? Для вас все, что угодно, товарищ майор!
– Знаешь, мой отряд дважды выходил на банду Хана, мы за ним давно охотимся. И дважды этот шакал умудрялся в последний момент свалить. Каким-то чудом, тварь, уходил. И вот он снова рядом. И сейчас у меня есть все шансы взять этого ублюдка живым. Мгновенная смерть станет для него слишком легким наказанием. А он должен на себе испытать все то, что творил и с живыми пленными, и со своими земляками, не желавшими подчиняться ему. Прошу, передай приказ по взводу, и снайперам в том числе, не валить подонка! Он не уйдет. Я его лично возьму. Только ни с кем, пожалуйста, мою просьбу не согласовывай! Иначе генерал тут же запретит захват. Не станет мной рисковать. Что скажешь, Кравчук?
