Владимир Колычев - Черное правосудие

Она уже подходила к магазину, когда рядом с ней остановился «шестисотый» «Мерседес». Из него вышли двое в белых рубашках с короткими рукавами и в черных наглаженных брюках. Они преградили ей путь.

– Виктория Тимашева? – скорее утверждая, чем спрашивая, сказал один из них.

– Да. А в чем, собственно, дело? – отступая от них на шаг, спросила она.

– Мы за вами.

– То есть как это за мной? Я вам что, вещь какая-нибудь?

– Нет, не вещь. Но мы обязаны доставить вас к господину Антонову.

– К Станиславу Борисовичу?

– Совершенно верно.

Раньше ее ухажер не действовал так грубо. Не подсылал к ней своих людей с требованием прибыть к нему. Сегодня он изменил свою тактику.

– А это надолго?

– Нет, на пару часов, не больше.

Вика и сама не заметила, как села в машину. Примерно через час они остановились возле высотного дома. Красивый, аккуратный – никакого сомнения, его строила иностранная фирма. Она последовала за своими сопровождающими, поднялась на лифте на третий этаж, вошла через угодливо распахнутую перед ней дверь.

Не квартира, а мечта. Пять комнат, все просторные, светлые. Отделка по европейскому стандарту. Мебели по минимуму. Но какая мебель! Супер! Все вокруг дышало уютом и комфортом. Если бы ей представилась возможность выбирать, где жить, она бы залетела именно в это гнездышко.

– Нравится? – послышался за спиной знакомый голос, когда Вика осмотрела последнюю комнату.

Она обернулась и увидела Станислава Борисовича. Он смотрел на нее обожающим взглядом.

– Да, очень, – она просто не могла ему соврать.

– И все это принадлежит вам, любовь моя, – из его уст полился медовый нектар.

– А я этого хочу? – Она не спешила принять этот дар судьбы.

– Надеюсь, да. Это мой подарок.

– Свадебный? – усмехнулась Вика.

– Я бы очень этого хотел. Может быть, любовь моя, вы этого не знаете, но вчера погибла моя жена.

– Погибла? – ужаснулась Виктория.

– Да, так вышло. Зато теперь я свободен.

– Свободны от чего? – Вика изобразила на лице полнейшее непонимание.

– Я волен, как ветер. И могу жениться на ком хочу.

– Ну так и женитесь. Я-то здесь при чем?

– Я хочу жениться на вас. Я очень этого хочу.

– Вы меня сначала спросите, хочу ли я за вас замуж.

– Зачем спрашивать? Вы и без того будете моей.

Вика опешила от такой самоуверенности.

– К вашим ногам, Виктория, я брошу весь мир.

Боже, какая банальность!.. Сказал бы еще, что ни у кого не хочет лечить зубы, только у нее…

– А мне много не надо. Я как Дюймовочка, мне одного зернышка в день хватит.

– Если со мной, то пусть одно зернышко.

– Ну вы как тот крот!

– Пусть будет крот. Я согласен.

– А как же принц из той же сказки?

– Зря вы о нем. – Станислав Борисович стал мрачнее тучи. – Я вашему принцу крылья переломаю.

В его взгляде было столько ненависти и угрозы, что Вике стало страшно.

– Это вы о Максиме?

– О нем, о гаденыше этом. Жаль, не удавил я его сразу.

– О чем это вы?

– Твой Максим настоящий подлец.

– С чего вы взяли?

– Пойдем, покажу.

Он взял ее за руку, она покорно пошла за ним в самую большую комнату, где стоял огромный телевизор. Кроме них двоих, в комнате никого не было.

Станислав Борисович взял пульт дистанционного управления – вспыхнул экран «Панасоника», и Вика увидела себя. Она занималась любовью с Максимом.

Она почувствовала, как закружилась голова. И с трудом устояла на ногах.

– Выключите немедленно! – потребовала она.

Станислав Борисович подчинился – экран погас.

– Что это?

– Это твой Максим записал.

– Не может быть! – ужаснулась она.

– Очень даже может. Он был водителем моей жены.

– Да, он работал чьим-то личным водителем.

– А моя жена узнала про нашу с тобой любовь.

Шокированная, Вика никак не отреагировала на «нашу с тобой любовь».

– Она решила скомпрометировать тебя. Вот тогда-то в твоем доме и появился Максим. Дальше ты уже все знаешь.

Это все так было похоже на правду. И Вика поверила.

– Ты еще не знаешь, девочка моя, как жесток и опасен этот мир.

Станислав Борисович подошел к ней и легонько обнял за плечи. Она не отстранилась.

– И только я в силах защитить тебя.

– Вы будете меня защищать? – тихо спросила она.

– Как никто и никого!

– Но я же скомпрометирована в ваших глазах.

– Все это ерунда, – Станислав Борисович все крепче прижимал ее к себе. – Это ошибки молодости. Тем более что ты мне еще не жена.

– Еще не жена, – эхом отозвалась она.

– А твоего Максима я накажу.

– Он очень сильный, – в ней еще оставалась гордость за Максима.

– Да, я знаю, что он непрост. Первый раз у меня не получилось, – задумчиво проговорил Станислав Борисович.

– Что не получилось в первый раз? – встрепенулась Вика.

Он понял причину перемены в ее настроении.

– Да, дорогая, те три парня, которые не смогли справиться с Максимом, были от меня. Я должен был наказать его. И я его накажу.

– Не надо, прошу вас!

– Он тебе так дорог? – нахмурился Станислав Борисович.

– Да. То есть нет. Но я прошу, не надо его трогать. Бог ему судья!

– Нет, дорогая моя, уже поздно что-то менять. Я очень жестокий человек. А добрый только с тобой.

Вике показалось, что она разговаривает с безумным человеком. Взгляд Станислава Борисовича был устремлен куда-то вдаль. В его глазах бушевала ненависть. Как будто он видел перед собой Максима. Ей стало страшно.

– Вика, любовь моя, – только что он был олицетворением зла и спустя мгновение снова сама доброта. – Эта квартира принадлежит тебе. Ты можешь жить здесь, можешь у матери. Но знай, у тебя есть свой дом. Скоро я подарю тебе еще один дом. Тот, в котором мы будем жить вместе. Запомни, что бы ни случилось, ты будешь моей женой.

Сама от себя того не ожидая, Вика покорно кивнула головой.

– Вот видишь, радость моя, ты согласна!

Он еще крепче прижал ее к себе. Она почувствовала, как учащенно вздымается его грудь, как горяча кровь в его жилах. И нисколько не удивилась, когда его рука опустилась ей на талию, прошлась по бедру. Вторая рука легла ей на грудь. Станислав Борисович был возбужден до предела. От него сейчас можно было ожидать чего угодно. Только Вика не пошла на поводу у его желаний.

– Я не девственница, – сказала она, отстраняясь от него. – Но это вовсе не значит, что меня можно лапать так похабно.

– Извини меня, девочка моя, – искренне устыдился он. – Я не должен был этого делать. И обещаю тебе, до нашей с тобой свадьбы к тебе я не прикоснусь.

– Меня это вполне устраивает.

– Тогда я ухожу, радость моя, и оставляю тебя в одиночестве.

Они встретились в шесть вечера в летнем кафе, которое выбрал Максим. Ведет он себя настороженно. Все приглядывался к Сашиной одежде, будто под рубахой у него диктофон. А что, даже очень может быть. Только Саша пустой. Разговор у них строго конфиденциальный. Все, что он узнает, останется между ними.

– Итак, я хочу знать, кто убил Полину. – Он сразу поставил вопрос ребром.

Максим не смутился. Только на секунду задумался.

– Ее убили из-за меня, – сказал он. – Вернее, хотели убить меня, а попали в нее.

– Кто организовал покушение?

– Был тут один авторитет, – усмехнулся Максим на слове «был». – Кучер. Группировка у него своя. Мы ему с другом дорогу перешли.

– Почему был?

– А его уже нету, царствие ему небесное. Хотя нет, он его не заслужил.

– Что с ним случилось?

– Разборка с азербайджанцами у него была. Наркоту у «азеров» взял, а бабки отдавать не захотел. Бойню затеял с ними, троих завалил, потом и главного ихнего мафиози в расход пустил. За это его и порешили вместе со всей его братвой.

Точно, был такой авторитет. Кучер его кликуха. И с азербайджанцами он воевал, много народу положил. Его самого возле гостиницы «Загорье» положили, когда он азербайджанскому мафиози нес «дипломат» с деньгами. Это случилось сразу после того, как кто-то неизвестный застрелил самого мафиози. На белой «Ниве» двое подъехали и открыли пальбу.

Зимой все это случилось. Александр помнил, как следователи и оперы из уголовного розыска судачили между собой. Мол, это была чистой воды подстава. Кучер осторожным был, старался ни с кем не конфликтовать. На азербайджанцев он никогда бы сам не полез. Кому-то он встал поперек горла, кто-то помог ему устроить разгон азербайджанским дельцам. Самого Кучера возле гостиницы положили, а его банду в кафе из автоматов расстреляли. Жуть сколько крови пролилось.

Только откуда обо всем этом знает Максим?