Виктор Степанычев - Жара
— Извините, Вадим Александрович, если я вас расстроил. Или вас лучше называть Викингом?…
— Викингом! — рявкнул на него Веклемишев.
«Испуган, гад, до смерти, а все-таки запомнил мое прозвище, — мстительно подумал Вадим. — Ну, давай, колись дальше».
— Викинг, не надо меня поджаривать. Вы поймите, у меня молодая жена…
— А при чем тут твоя жена? Ты меня обидел, а не она. «Жена найдет себе другого, а мать сыночка — никогда…» Помнишь такую песню, эмигрант хренов?
— Помню, помню! Поймите, я не думал, что с Мадаевым выйдет такая накладка…
«О-па! Процесс пошел! Клиент начал колоться. Сейчас главное не показывать, что заинтересован в его показаниях, а играть дальше роль обиженного садиста», — мысленно возрадовался Веклемишев.
— Мадаев… Шалтаев… Раздолбаев, — передразнил его Вадим. — У нас у каждого свои проблемы, а самые хреновые сейчас у тебя.
— Но вы же прилетели, чтобы узнать, зачем приезжал в ЮАР этот чеченец, — голос Никитина звучал испуганно-удивленно.
— Ну, прилетел, — неохотно согласился Веклемишев. — А тут ты, гнида! Почему ты меня обманывал? Я не люблю, когда мне врут!
Последнюю фразу он произнес театрально-загробным голосом.
Выдав реплику, Вадим нагнулся и попытался поджечь зажигалкой ящик, на котором стоял Никитин. Естественно, тот не загорелся, а лишь полыхнула и затлела паутина, густо его облепляющая. Запах горелого, смешиваясь с застоялой вонью хлева, быстро наполнил небольшое помещение.
— Не надо меня жечь! — истерически закричал Гарольд. — Я вам все расскажу о Мадаеве!
— Точно все? — недоверчиво спросил Веклемишев, поднося горящую зажигалку к глазам Никитина. Треск опаленных бровей поторопил пленника.
— Да! Да! — завопил бывший подполковник. — Без меня вы ничего не узнаете. Мадаев приезжал в Йоханнесбург делать пластическую операцию. Но я был только посредником. Меня попросили, точнее я предложил…
«А вот и «другое лицо» Халифа, о котором говорил Муса Дагаев. Догадки подтвердились. Только какое оно, это новое лицо? Понятно, почему Никитин засуетился и попытался мне дезу подсунуть».
— А зачем Халифу понадобился посредник? — удивился Вадим. — Тем более такой, как ты, козел кастрированный… Неужели он без твоего участия не мог договориться, чтобы ему сделали такую операцию. И нужно ему было тащиться через полмира?
— Понимаете, Викинг, я три года назад сделал в клинике подтяжку лица. Видите ли, разница с женой в возрасте…
— Задолбал ты меня, плейбой хренов, своей женой! Говори по делу! — рявкнул на Никитина Вадим и дернул за шнур так, что голова пленника дернулась и он захрипел. — В какой клинике подтягивал харю?
— Из той, откуда вы меня… ну, в общем, забрали.
— Понятно, валяй дальше, — милостиво разрешил Вадим и ослабил шнур.
— Хирург, который делал операцию…
— Фамилия доктора?
— Вальдингер Гуго. Он прекрасный хирург, приехал в ЮАР восемь лет назад из Австрии.
— Сделал этот коновал тебе операцию, подмолодил лицо, и что дальше?
— У меня с Гуго наладились прекрасные отношения как в личном плане, так и в деловом.
— В деловом — это как?
— Я стал его компаньоном в бизнесе.
— Легальном?
— Ну, не совсем…
— Точнее!
— Зная о моих хороших отношениях с доктором Вальдингером, однажды ко мне обратились с просьбой решить с ним вопрос о проведении операции по изменению внешности. Строго конфиденциальной операции…
— Кто обратился?
— Это не имеет никакого отношения…
— Я задал вопрос! — Веклемишев повысил голос.
— Партнеры по бизнесу из Доминиканской Республики. Мы поставляли туда горное оборудование…
— И просто так взяли и обратились? Мол, нам надо преступнику изменить внешность, помоги, торговый партнер.
— Дело в том, что торговая операция частично прошла по «черной» схеме в части таможенных платежей, и у меня с доминиканцами наладились весьма доверительные отношения.
— Допустим, — буркнул Вадим. — И что дальше?
— Они предложили весьма впечатляющую сумму за пластическую операцию человеку, находящемуся в международном розыске.
— И ты согласился.
— Согласился доктор Вальдингер. Поначалу он сомневался, но слишком серьезные деньги были на кону. Но и это не все. Я предложил доминиканцам заплатить в полтора раза больше за дополнительные услуги, — в голосе Никитина неожиданно зазвучали горделивые нотки.
— Это что за услуги?
— Гарантия, что человек бесследно исчезнет и его никогда не разыщет ни своя полиция, ни Интерпол.
— Обухом по голове и в прорубь? — предположил Веклемишев.
— Ну что вы, Викинг, — почти снисходительно произнес Никитин. — Никакой проруби. Паспорт, адрес и ничего не значащая фраза.
— А подробнее?
— Гуго Вальдингер делал пластическую операцию клиенту и за полную конфиденциальность получал крупную сумму с пятью нулями в долларовом исчислении. А я после реабилитации передавал клиента по конвейеру в руки людей, которые оформляли ему фальшивый паспорт и переправляли по безопасным каналам в Европу. Добравшись до Австрии, человек обращался в клинику к доктору Вальдингеру…
— Какая Австрия? Какой Вальдингер? У него же клиника в Йоханнесбурге!
— Клиника доктора Эдуарда Вальдингера, брата Гуго, такого же, как и он, пластического хирурга, — торжественно объявил Никитин. — Человек называл доктору кодовую фразу, и ему делалась повторная операция изменения уже измененной внешности. Больной расплачивался с доктором Вальдингером так же, как и здесь, в Йоханнесбурге, наличными. В истории болезни, которая заводилась на время нахождения его в клинике, клиент проходил под вымышленным именем. После выписки все данные о нем уничтожались.
— А здесь, в клинике Гуго?
— Также не осталось никаких следов пребывания Мадаева.
— Проследить все-таки можно, — неуверенно сказал Вадим.
— Практически нет. Я, например, не знаю, под каким именем, когда и каким транспортом Мадаев покинул пределы ЮАР. Вероятнее всего, он убыл из ЮАР нелегально и задействовал новые документы уже где-нибудь в Мозамбике или Ботсване.
— Кто делал ему фальшивый паспорт? Как можно выйти на них?
— Это очень серьезные люди. Даже вам они не по зубам. И я очень боюсь, что те, с кем я контактировал, не более чем посредники в длинной цепи.
Веклемишев задумался. Как ни крути, а с Никитиным следовало согласиться. Вадим в достаточной степени был осведомлен о сложной технологии изготовления и сбыта фальшивых документов и прекрасно понимал, что раскрутить, тем более в одиночку, эту цепочку практически невозможно. А тут, по словам Никитина, еще и задействованы каналы нелегальной переправки людей за границу…
Беседа по душам с бывшим подполковником КГБ оптимизма Вадиму не прибавила. Не верить ему оснований не было. Не та обстановка для вранья, да и слишком опытен Веклемишев, чтобы не разобраться, что его пленник морально сломался.
Итак, что он имеет в дебете? Ноль или минус? Хотя не все так плохо. Если еще сутки назад он понятия не имел, каким ветром и с какими мыслями занесло Мадаева в Южно-Африканскую Республику, то сейчас уже кое-что прояснилось. Халиф сделал в Йоханнесбурге пластическую операцию, точнее — провел ее первый этап и под чужим именем убыл в Австрию.
— И сколько через твои загребущие лапы прошло желающих бесследно скрыться от правоохранительных органов?
— Ч-четверо, — после короткой паузы выдавил из себя Никитин.
— Немного, однако, за три года, — качнул головой Вадим. — Каким по счету был Мадаев?
— Четвертым и был. И, кажется, последним…
— И сколько ты, ублюдок, заработал на этих четверых, поменявших лицо?
— Двести с-сорок тысяч долларов, — потерянно сообщил Гарольд.
— Неплохо для пожилого плейбоя! На тряпки жене достаточно, — с уважением произнес Веклемишев и тут же свирепо рявкнул в ухо пленнику: — Адрес клиники доктора Эдуарда Вальдингера в Австрии? Быстро!
— В-Вольфурт, — стуча зубами, ответил Никитин.
— Что за Вольфурт? Где это?
— В Альпах, на стыке г-границы Австрии со Ш-швейцарией и Италией. Небольшой городок. Т-тихое местечко, мечта…
— На кладбище для тебя самое тихое местечко, — мрачно уточнил Веклемишев. — Что, болезный, колбасит? На том свете согреешься, когда тебя черти угольками подогревать будут.
Похоже, Никитин окончательно сломался. Вадиму было слышно, как стучат его зубы. Похмелье по всем параметрам, по науке — абстинентный синдром: и хмель выветрился, и совесть грешную облегчил…
— Вы, В-викинг, м-меня убьете? — обреченно вопросил Никитин.
— Сволочь ты приличная, но брать грех на душу из-за такой мрази резона нет. Если до утра сам не сдохнешь, как-нибудь до города дотащишься. Это если на последний вопрос ответишь! За правильный ответ получишь виски для сугрева. А соврешь — спалю вместе с этой хибарой.
