Тебе, Победа! - Мошков Кирилл
Ирам оглянулась на Йона; она еле заметно улыбалась, но, когда она заговорила с воинами на своем языке, голос ее был суров.
На жесткие вопросы девушки астлины отвечали покаянными голосами. Помолчав, Ирам махнула рукой, делая какой-то ритуальный жест, и что-то торжественно сказала. Приподнявшиеся было астлины при ее словах опять стукнулись лбами об пол и принялись повторять:
— Бирванэ! А бирванэ!
Это Йон понял: они благодарили.
Ирам смягчившимся тоном произнесла длинную фразу. Тогда астлины встали, поклонились ей и быстро, один за другим, спустились в наружный люк.
Йон, а за ним Реми и Эвис выскочили в холл и на цыпочках подбежали к внешнему люку; опустившись на корточки, они увидели, как астлины пробежали по пустоши, нырнули за палатки и исчезли в кустах.
— Они сказали, что в богохульном войске сил зла их удерживал некий долг чести, — сказала сзади Ирам. — Я освободила их от долга и велела немедленно покинуть войско и вернуться домой, в горы. Они ушли.
— Теперь закроем люк, — выпрямился Йон. — Дежурный отреагирует. По идее, он должен выйти из рубки.
Йон провел по замку рукой, люк стал закрываться, и они бросились к дверям рубки, сбрасывая плащи и шляпы.
Ожил интерком у рубки.
— Эй, охрана! — послышался оттуда голос Уолли. — Кто там с люком балуется?
— Нацальник, у нас не полуцаетца, — жалобно прогнусавил Эвис, имитируя астлинский акцент, и восхищенный его находчивостью Йон показал ему большой палец.
— Идиоты, ну сейчас я вам, — пробормотал Уолли, и дверь рубки открылась.
Это, конечно, был не «торчок из уличных», вроде Тофика. Если Уолли и не был пилотом, то, во всяком случае, бойцом он был очень сильным. Он не предполагал, что в холле — не охранники-астлины, поэтому оружия в руках у него не было, но среагировал он моментально.
На несколько секунд Йон увидел все столь медленным и подробным, что можно было бы книгу написать. Вот Уолли, высокий и плечистый негр, делает первое инстинктивное движение назад. Вот Реми ужом ныряет в дверь, чтобы не дать ей закрыться. Вот на лице Уолли вспыхивает ненависть и ярость, вот он разворачивается, чтобы схватить свое оружие. Вот в рубку прыгает Эвис и повисает на плечах Уолли; вот Уолли резко наклоняется, и Эвис, взмахнув в воздухе сапогами, рушится прямо на Реми.
Тогда в рубку прыгнул Йон. Он видел, что Уолли долю секунды колебался — сначала подать сигнал тревоги или перебить чужаков; и ненависть победила. Уолли схватил с пульта толстоствольный офицерский скрэчер и стремительно повернулся, поднимая страшное оружие.
И тогда Йон ударил его.
Он занимался форсблейдом лениво и давно бросил, да и когда еще занимался, его больше увлекал бой на мечах и техника владения телом, чем рукопашный бой без оружия. За всю жизнь ему только трижды приходилось применять форсблейд вне тренировочного зала: много лет назад на Мордоре — обороняясь от озверевшего наркомана, три недели назад на Акаи — восстанавливаясь после страшного удара в лицо и неделю назад во дворе лоринского купца — выбирая оружие. Этот раз был четвертым. Йон даже не успел ни о чем подумать. Тело сработало само: увидел ствол скрэчера и ударил. Уолли был выше, Йон прыгнул и в прыжке нанес незамысловатый прямой удар ногой в голову. Ему показалось, что он не попал, потому что Уолли почти успел поставить блок и нога чуть скользнула по его руке.
Йон вышел в оборонительную стойку и с некоторым даже удивлением увидел, что голова Уолли мотнулась в сторону, пальцы выпустили скрэчер, ноги подкосились, и враг рухнул навзничь, ударившись всем телом о пульт и кресло.
Мимо Йона стремительно проскочила Клю, схватила скрэчер и остановилась, наведя оружие на поверженного врага. Эвис и Реми поднялись с пола, все замерли.
Уолли не двигался.
В рубку вошла Ирам, приблизилась к Уолли и наклонилась.
— Осторожно, — звенящим голосом сказала Клю.
Ирам несколько секунд смотрела на Уолли, потом тронула его шею рукой, выпрямилась и обернулась к Йону.
— Он мертв. Отличный удар, братик.
Йон опустил руки и перевел дыхание. По лицу потек пот.
Эвис присел у тела, посмотрел, поднялся и изменившимся голосом сказал:
— Мертв. Ты спас нас всех, высокоученый писатель.
Высокоученый писатель не ответил: невероятным усилием воли он сдерживал тошноту. Йонас Лорд впервые в жизни убил человека. Убил защищаясь, убил врага — но убил.
Клю тронула его за руку.
— Ну, что ты?.. Тебе плохо? Не надо, Йон. Все потом. Что сейчас делать?
Йон несколько раз шумно вздохнул, глотнул. Провел рукой по лицу:
— Сейчас я его обыщу, и Эвис с Реми оттащат его туда, где нас держали. Нет, не туда… Лучше — в морозильник, здесь внизу должен быть. Я постараюсь заблокировать корабль. Потом будем думать, как взлететь.
Йон заставил себя ощупать Уолли. Он извлек из его комбинезона бумажник с пристегнутым к нему кеем, кералитовым оранжевым стерженьком, который носят все флотские офицеры: он служит универсальным ключом и усилителем сигналов радиобраслета. Кроме того, в нагрудном кармане у Уолли были сигареты и зажигалка, а во внутреннем — плоская, как игральная карта, записная книжка. Больше у Уолли ничего не было, и Реми с Эвисом поволокли его в морозильник.
Йон же сел туда, где Уолли сидел еще несколько минут назад — в кресло пилота.
Перед ним была пара такт-сенсоров, таких же, как на обычных инерционных кораблях; перчатки торчали из мощного, гладкого черного полукружья пульта, в толще которого удобно, логично и понятно даже для неспециалиста сияла индикация всех процессов, происходивших сейчас на корабле. Йон увидел, что внешний люк закрыт, а полностью раскрыв соответствующее меню — и что открыты двери рубки и кают-компании; увидел даже, как открылась и закрылась дверь морозильника. Обратившись к информации о корабельных системах, он узнал, что маршевый двигатель оттестирован и готов к запуску, а вот атмосферные и планетарные двигатели тестировались, но не активированы. Еще он увидел, что расходных материалов системы жизнеобеспечения есть всего 30 % нормы, то есть всего на 5 % больше неприкосновенного минимума; что в каютах наверху после заводского тестирования даже свет еще ни разу не включали, и так далее.
Подавляя дрожь в руках, Йон коснулся командной панели и вслух сказал:
— Корабль!
— Слушаю, — откликнулся корабль.
Клю сзади ойкнула.
— Корабль, имя, серийный и бортовой номера, — скомандовал Йон.
— Имя и бортовой номер не присваивались, — ответил корабль. — Серийный номер В039.
— Доступ к управлению, — скомандовал Йон.
Броня перед ним мгновенно стала прозрачной, он увидел ручей, болотистый мокрый луг и серо-серебристую громадину торпедоносца, возвышающуюся над унылыми соснами леса, как человек возвышается над травой. В толще брони зажглись графики, транспаранты и дисплеи управления.
— Процедура первичного доступа к управлению, — приятным тенором объяснил корабль. — Приветствую своего первого пилота! Введите свои данные: имя, звание, должность. Установите личный пароль.
Так значит, джампер действительно не сам прилетел, а был выгружен из брюха торпедоносца! Тем лучше, подумал Йон.
— Йон Лорд, гражданский пилот, должность — капитан, — уверенно объявил Йон. — Личный пароль ввожу с панели.
На панели возникла светящаяся клавиатура, и Йон ввел слово «Акаи».
— Подтвердите пароль, — попросил корабль, следуя традиции двухтысячелетней давности.
Йон ввел пароль еще раз.
— Приветствую, капитан Лорд, — почтительно сказал корабль. — Распоряжения?
Прошло не меньше получаса, прежде чем Йон сказал себе, что в целом разобрался в управлении. То есть, конечно, разбираться с ним всерьез нужно было месяцами. Йон не смог бы не только использовать тонкости гипернавигации или заложить простые подгиперные траектории — он не был уверен даже, что знает, как ввести джампер в гиперпереход. Во всяком случае — вручную. Но он понял, как поднять корабль с планеты, и этого было достаточно.
