Карамазов - Гоблин MeXXanik
Девушка отстранилась и посмотрела мне в глаза. А затем приложила ладошки к щекам, словно бы в притворном ужасе. Глаза стали большими, а пухловатые губы сложились в букву «О».
– Неужели я угадала?! Екатерина Сергеевна Калинина носит твоего ребенка?
Она выкрикнула это нарочито громко, и ее слова имели успех. Я услышал, как гневно фыркнула стоявшая на крыльце Екатерина. И сдавленно хохотнул с террасы Виктор.
В гостиную вошли Мэйхем и Иван, которые тащили несколько чемоданов. А следом за мужчинами шла Калинина.
– Решила перевезти все вещи? – Я удивился.
Девушка лишь махнула рукой.
– Нет, только самое необходимое. Остальное подвезут позже. Если мне у тебя понравится, и ты будешь хорошо себя вести, я задержусь тут надолго. Ты ведь не возражаешь, Лешенька?
Я медленно мотнул головой, понимая, что жизнь будет чуть сложнее, чем я хотел.
– Вот и хорошо. Спокойной ночи желать не стану. Сделаю это чуть позже, когда гости уйдут.
Щеки Кристины вспыхнули от ярости. И Екатерина победно усмехнулась.
Юсупова встала с дивана и взяла меня за руку.
– Ладно, мне пора.
– Проводите даму, мастер Алексей, – послышался с террасы голос Виктора.
Я зло посмотрел на него, и во взгляде читались обещание мук преисподней. Но Круглов был невозмутим. Он жаждал третьего акта спектакля.
Поэтому стоял у террасы, прислонившись к стене, и с интересом наблюдал за гостиной.
– Да, мастер Алексей. Уж проявите учтивость, – поддержала предложение Кристина.
Она взяла меня за руку, и я встал с дивана.
– Я надеялся, что ты останешься на ужин.
– Аппетита нет. Да и есть на ночь вредно.
Мы пошли к выходу под пристальными взглядами домочадцев. Кристина прильнула ко мне, словно ненароком сжала мою ладонь, и ее Сила тонкими нитями пронзила кожу, затопив мое сознание.
– Я же пришла, чтобы тебя подлечить, – мягко пояснила она. – Ничего, что при посторонних? Но ведь это для твоего здоровья.
Я едва мог передвигать ноги от пережитого и ухватился за дверной косяк.
– Слишком много? – уточнила Юсупова и шепнула мне на ухо: – Чтобы не было необходимости перекусывать всяким непотребным.
Мы вышли из дома, и Кристина зябко поежилась. Прижалась ко мне, как бы между делом покосившись на окна дома. Словно чувствуя, что Екатерина наблюдает за нами.
Мы прошли по дорожке, остановились у ворот.
– Ты пешком? – удивился я, не заметив машины.
– Устрою вечернюю пробежку, – хитро ответила девушка. Приподнялась на носочках и поцеловала меня в щеку. – Не скучай. Завтра забегу тебя проведать.
– Позвони, как доберешься, – хмуро ответил я, почему-то не желая ее отпускать.
Кристина сложила ладошки домиком и прижала их к груди.
– Волнуешься? О-о-оу, это так мило.
– Скорее не… – начал было я, но Кристина приложила пальчик к моим губам, словно призывая к тишине.
– Не надо все портить. Я побежала.
– Наталья, открой ворота, – скомандовал я.
И девушка вышла на улицу. Отойдя метров сто, она развернулась и помахала мне рукой. А затем побежала по тротуару. Ушки на капюшоне толстовки забавно запрыгали.
Глава 24
Обитель
Я брел не разбирая дороги. Ноги вязли в тягучей трясине, и с каждым шагом я замедлялся, пока и вовсе не остановился, чтобы хоть немного отдохнуть. От влажной почвы поднимался густой туман и облизывал мои лодыжки.
Мутные желтые огоньки плыли поодаль, но стоило на них посмотреть чуть пристальнее, как они тут же исчезали. Где-то рядом раздался хлопок, словно лопнул большой пузырь. Мерзкий запах подтвердил, что это и впрямь болото выдало порцию гниющего воздуха со своего дна. Послышался тоскливый вой, который тут же внезапно сорвался на рваный лай и заглох. Затихшие было лягушки снова принялись оглашать округу своим криком.
– Это ты… – донес до меня ветер.
Я вскинул голову, выискивая говорившую, и замер. Она стояла в десятке метров, окруженная туманом. Тот вился вокруг нее послушным питомцем, делая зеленую кожу чуть светлее. Высокая, тонкая, с шикарной обнаженной грудью, которая отвлекала внимание от хищного выражения ее заострившегося лица – девушка не была человеком. Тонкие губы растянулись в широкой улыбке, показывая ряд острых иглоподобных зубов. Вот только сердце мое запнулось не от ужаса, а от странного тягучего восторга. Мне хотелось подойти ближе, но ноги затянуло в болото, и я не смог высвободить их.
– Ты придешь. – Девушка медленно двинулась ко мне.
Она не шагала, а словно плыла над поверхностью топи, и я никак не мог рассмотреть ее ног.
Когда девушка оказалась прямо передо мной, я сделал то, чего больше всего хотел: обхватил ее плечи ладонями.
– Я ждала только тебя, – прошипела незнакомка, очертив мое лицо влажными пальцами.
Мне хотелось прижаться щекой к ее ладони, чтобы сохранить ее прохладу.
– Ты мне нужен, – продолжила девушка, гипнотизируя меня огромными темными глазами без белков. В их центре пульсировала зеленая искра.
– Кто ты? – смог я выдавить из себя хрипом.
– Приди и забери то, что твое по праву, – продолжила она шелестящим голосом. – Забери меня. Сделай своей. Я жду тебя…
Все мое существо корчилось от желания сделать то, о чем она просит, подчиниться, присвоить богиню себе и никогда не выпускать…
Она выскользнула из моих рук, словно вытекла из них. Оказалась от меня в паре шагов и ощерилась великолепными клыками.
– Приди, мой единственный. Забери свое. Я жду…
Я ненавидел ее. За то, что не мог коснуться. За то, что не мог вонзить в ее изумрудную кожу свои зубы…
Ухватив богиню за руку, я резко рванул ее на себя. Она оказалась в моих объятьях. И я не собирался ни с кем делиться ею.
Кто-то резко ударил меня по лицу и громко выкрикнул:
– Очнись! Скотина ты этакая!
Открыв глаза, я не сразу смог понять, что передо мной вовсе не зеленокожая дева. На меня смотрела взъерошенная Катерина и лупила меня наотмашь ладонями.
– Мне больно, – зло отчеканила она, когда поняла, что услышана.
– Прос… ти, – ошеломленно выдохнул я и ослабил хватку.
Калинина замерла и настороженно уточнила:
– Ты меня слышишь? Понимаешь, где находишься?
Вместо ответа я рассеянно кивнул и тут же мотнул головой.
– Не знаю. Я не знаю, что это…
– Что ты видел? Где был?
– О чем ты? – Я нахмурился и оглянулся.
Я находился в собственной спальне, в кровати, и был полностью раздет, как и привык. На моих ногах не было болотной грязи, но на щеке еще леденел след от прикосновения чужих пальцев.
– Что ты здесь делаешь? –
