Валерий Рощин - Пес войны
— Алло, Саша! Сашенька, родной мой!.. — раздался до боли знакомый голос.
— Я слышу тебя, Ильвира, — облегченно вздохнул он.
— Наконец-то ты позвонил… Боже, как я рада!..
— Ну, как вы там, девочка? Держитесь?
— Пока держимся…
— Они с вами нормально обращаются? — настороженно поинтересовался Александр. — Не обижают?
— Пусть только попробуют! — сквозь слезы заявила она, да тут же утеряв воинственность, проронила: — Я так устала от всего… От этой жестокости!.. От наших разлук!.. Мы скоро с тобой увидимся?
— Да. Думаю, дней через десять. Потерпи, еще немного милая. Скоро все закончится…
На этом Асланби прервал их короткий разговор…
— Ну что, удостоверился? — грубовато осведомился он.
— Вполне. Если все сложится удачно, ты получишь третью партию «товара». Но помни о своем обещании…
Закончив беседу с директором казино, агент ФСБ не стал далеко прятать телефон. Он и впрямь неторопливо выкурил сигарету, бросил точно в урну окурок и, восстановив в памяти заветный номер полковника Полевого, нажал несколько кнопок…
Глава первая
КисловодскНа очередную встречу со своим старым знакомым владелец «Южной ночи» приехал первым. Приехал на окраину Кисловодска — знаменитого курортного города, что располагался почти на половине пути от Кизляра до Ставрополя. Так в общении этих двух закадычных друзей и давних деловых партнеров было заведено не первый год — они созванивались, договаривались о рандеву и одновременно выезжали с разных сторон в Кисловодск…
С момента гибели пятерых людей Асланби Вахаевича на путепроводе Владивостока прошло уже более двенадцати часов. Упав с двенадцатиметровой высоты, темно-зеленая иномарка полностью сгорела и теперь над обугленными трупами ее пассажиров колдовали эксперты-криминалисты, пытаясь установить их личности. Трое оставшихся агентов «Слуг Ислама», недавно обосновавшихся в Дальневосточном краевом центре, рыскали по городу в поисках пропавших товарищей и пока не решались доложить в Кизляр всемогущему боссу о непонятной заминке. Посему настроение у директора казино «Южная ночь» было еще не испорченным…
— Ну вот, дорогой мой, видишь, насколько все великолепно складывается! Его доклад прогнозировался, и я его ждал. До оперативного дежурного Управления он не дозвонился бы никогда — ему был дан фиктивный, несуществующий номер. А ты переживал…
Довольно улыбаясь, Асланби Вахаевич кивал в такт словам приятеля и потихоньку потягивал прохладное «Ахашени»…
— Да… признаться, я не очень-то верил в эту затею, — кивнул он, посматривая в окно маленького придорожного кафе. — Знаешь, ведь проку от этих эмиссаров совсем немного — один из десяти добивается сносных результатов. В соседние с Чечней регионы мы давно не суемся — там твои коллеги — контрразведчики носом землю роют. А излишки нужного нам «товара» либо уже разворованы, либо охраняются так, что ни за какие деньги не добраться…
— Ты предложил осваивать север. А Дальний Восток, согласись, был моей идеей.
Владелец казино разливал по фужерам следующую порцию превосходного грузинского вина и соглашался:
— Не спорю. На севере мы с превеликим трудом сумели добыть всего два вагона, а тут вдруг такая удача!.. И где ты только откопал этого пробивного парня?
— Места нужно знать «рыбные», — самодовольно усмехнулся собеседник. — Ты не представляешь, сколько я повозился с Бариновым! Переворошил кипы архивных документов, разыскивая подходящую кандидатуру; затем выждал, пока наш спецназовец слегка оступится в своей карьере… И только после этого пошел с ним на контакт. Да с майором все получилось блестяще!
Полковник Полевой курил крайне редко, но под настоящее грузинское вино, регулярно привозимое с собой Асланби Вахаевичем на эти нечастые встречи, порой позволял себе расслабиться. Достав из металлической коробочки, что лежала на темной клетчатой скатерти, тонкую сигариллу, он прикурил от услужливо зажженной другом зажигалки и с наслаждением затянулся…
— Он настоящий аутсайдер!.. — выдохнув ароматный дым, молвил фээсбэшник, оглядываясь вокруг.
— Почему «аутсайдер»? — не понял замысловатой аналогии руководитель экстремистской организации.
— В живописи есть такое направление — аутсайдер-арт…
Асланби знал о страстном увлечении полковника живописью. Известно ему было и о немалой коллекции немного странноватых картин, украшавших роскошную квартиру приятеля.
— Я не слышал об этом направлении, — честно признался он. — Просвети, если не трудно — время у нас есть.
Тот приложился к фужеру, откинулся на спинку удобного стула и с видом величайшего знатока, начал рассказ:
— Мало кому известно истинное толкование понятия «аутсайдер» в искусстве, но определенно оно берет начало с работ знаменитых Ван Гога, Врубеля, Гойи, Чурлениса — людей, мягко говоря, не совсем нормальных с точки зрения остального мира художников. Что представляет собой обычный профессионал в этом виде искусства? Да, он в первую очередь — творец! Но, как бы глубоко он не уходил в свое творчество, где-то далеко в его подсознании все ж свербит мысль о выставках, галереях, деньгах — о делах мирских, одним словом. А вот душевнобольные художники или те, кто находится на опасной грани сумасшествия, творят бессознательно. Просто творят!.. И чем художник безумнее, тем он гениальнее! Вот их-то — людей искусства с патологической психикой и принято называть «аутсайдерами»…
— А причем же здесь наш Баринов? — не мог взять в толк хозяин «Южной ночи». — Он произвел на меня впечатление человека вполне здравомыслящего…
Разламывая остаток сигариллы в пепельнице, Полевой торжествующе улыбнулся:
— Я причисляю его к этому течению, конечно же, условно. Дело в том, что настоящий аутсайдер не должен знать понятий — картина, выставка, музей… И ни в коем случае не должен относить свое творение к произведениям искусства. А то, что он бессознательно делает — безусловно, выплеск безумного гения! Баринов гениально поработал, мало о чем догадываясь, добыв для нас целых двенадцать вагонов «товара». Разве ты не согласен с этим?
— Ну, в пути пока только шесть… — возразил Асланби. — А с остальными утверждениями я, пожалуй, спорить не стану. Аналогия прослеживается…
Допив вино, они покинули маленькое придорожное кафе на обочине загородного шоссе, уходящего за горизонт — на север — в сторону Пятигорска. Тепло попрощавшись, сели каждый в свой автомобиль и, довольные друг другом, разъехались в разных направлениях: Асланби — в Кизляр, Полевой — в Ставрополь. В своем пластиковом кейсе чиновник службы безопасности увозил причитавшуюся за удачную махинацию с оружием долю — двести пятьдесят тысяч долларов. На эти деньги полковник планировал приобрести несколько знаменитых картин аутсайдеров, давно пленивших его воображение…
Глава вторая
ВладивостокС отъездом все устраивалось легко и почти своевременно. Оставалось несколько часов, чтобы уладить важнейшие дела и сесть на теплоход под чужой фамилией. Отправить вчера в Японию Руслана и Мухарбека с семьей у знакомого портовика никак не получалось, но на отходящее сегодня круизное судно, он оформил их лучшим образом — без проволочек и шума.
Газыров ходил в подавленной задумчивости по кабинету, к кофе и коньяку не прикасался и почти не вспоминал о внезапно исчезнувшей Элеоноре. Вчерашнее сообщение Арсена — финансового директора компании, о гибели Хасана с молодым напарником не слишком-то удивило, еще раз подтвердив справедливость собственного предположения — таинственная организация, приславшая на Дальний Восток эмиссара, людей в свои ряды подбирает тщательно и не абы каких. С помощью пусть и осторожных, но все ж уголовников — с ними не справиться.
Конечно же, это была самодеятельность заместителя по безопасности — босс в разговорах с ним ни разу ни обмолвился о том, что хотел бы избавиться от посланника из Ичкерии. Хасан прекрасно знал о висящей на волоске жизни старшего брата Газырова, и тем возмутительнее выглядело его жестокое и безумное желание покончить с Рамзаном…
Сразу же после сообщения Арсена обеспокоенный Руслан стал названивать в Чечню. После долгих и упорных попыток ему удалось связаться с женой старшего брата. То, что он услышал, повергло его в шок — брат умер от инфаркта и был похоронен несколько дней назад. Отец же был жив и здоров, и теперь приходилось опасаться за него. А уж мысли о контрразведке и вовсе не давали покоя главе компании. Пожар одного из самых больших арсеналов Тихоокеанского флота; гибель его начальника; взорванный в своем автомобиле адмирал Скрябин… Все это не могло не взбудоражить чекистов и те предпринимали невиданные по масштабам следственные и оперативные мероприятия. Даже из Москвы примчалась группа высоких чиновников и следователей по особо важным делам. Смешно было предположить, что они не раскрутят дело с хищением «товара», и Руслан с отчаянием осознавал: дата его ареста приближается с каждой минутой…
