Андрей Таманцев - Двойной капкан
Риск был, конечно, очень большой. Если смена появится хоть на пять минут раньше времени, вохровцы услышат стрельбу и забаррикадируются в корпусе. Но и выигрыш мог быть тоже очень большим.
Первый вохровец появился через четыре минуты. Он был обвешан пивными банками, как моджахед гранатами. И прямо на пороге остановился, выливая в себя остатки «Хайнекена». По-моему, он даже не сообразил, что с ним случилось и почему он вдруг оказался с залепленным ртом, в наручниках, пропущенных через крепкую решетку, которой были забраны все окна административного корпуса.
И пошла у нас работа, только успевай поворачиваться! Охранники выходили по двое, ширина двери не позволяла вываливаться толпой. И тут же одного отключал я, другого — Артист, а Боцман довершал дело, цепляя их попарно к решетке и ловко заклеивая рты широкой лентой специального плотного скотча.
— Одиннадцать, — сказал он. — Нет двенадцатого.
Из-за угла появились, пятясь спинами. Муха и Док.
— Смена, — сказал Док. — Через пять минут будут здесь. Как у вас?
— Нет двенадцатого, — сказал я. — Все внутрь! А тут появился и двенадцатый. От неожиданности он поперхнулся пивом и так закашлялся, что Боцман сразу отказался от мысли заклеивать его рот скотчем, лишь приковал последней парой браслеток к решетке и откинул ногой его «калаш» в сторону. Мы нырнули в корпус.
— Засовы! — скомандовал я. — Аварийный щит! Мог бы и не говорить, все знали, что делать. Щелкнули замки стальных дверей, сверху опустилась бронированная плита аварийной защиты. И вовремя. Снаружи ударила автоматная очередь, тут же вторая.
Дверная сталь загудела от ударов пуль.
— Что за черт? — удивился Муха. — Боевыми же лупят!
— Не отвлекаться! — прикрикнул я. — Сейчас появятся еще шестеро — внутренняя охрана. Артист, Боцман, на перехват!
Эти шестеро появились без пива, с «Макаровыми» и ТТ в руках. Их пришлось упаковать и уложить в небольшой комнате, примыкавшей к вахте.
— В кабинет главного инженера! — скомандовал я. — Бегом! Натянуть «ночки»!
Артист и Муха — на коммутатор. Отключить внешнюю связь! Док и Боцман, за мной!
…Очень вовремя мы появились в кабинете Юрия Борисовича, заставленном ящиками и коробками гуманитарной помощи. Сам главный инженер, а с ним Генрих, Люси и корреспонденты стояли у окон, пытаясь понять, что происходит во дворе, отчего стрельба и почему воет сирена общей тревоги. Но кабинет был на третьем этаже, окна его не мыли со времен, наверное, пуска энергоблока, поэтому разглядеть что-нибудь вряд ли кому удалось. А тут еще какой-то мудила из старой смены или из новоприбывших полоснул автоматной очередью по освещенным окнам. Даже из коридора я услышал, как брызнули стекла.
Я распахнул дверь и приказал, для убедительности передернув затвор «узи»:
— Всем сохранять спокойствие. Оставаться на местах, никаких лишних движений.
Станция захвачена.
— Какой шарман! — сказала Люси.
Гарри включил камеру и завопил:
— Еще раз, парни! Сделайте это! Всего раз! Это же супер! Прайм-тайм!
Ну, чего не сделаешь для хорошего человека. Мы вышли, затем снова ворвались, я повторил приказ. Гарри не отрывался от объектива, а Крамер без остановки сверкал фотовспышкой.
— А теперь очередь, в потолок! — попросил Гарри. — Хоть одну! За каждый выстрел ставлю бутылку водки! Смирновской!
Генрих незаметно кивнул мне. Я не заставил себя упрашивать. Полоснул по потолку двумя короткими очередями, дал знак Гарри прекратить съемку, после чего стянул «ночку» и обратился к Юрию Борисовичу:
— Прошу извинить. Осуществляется проверка системы охраны станции. Проверка завершена. Первый энергоблок захвачен. Где у вас громкая связь с персоналом первого блока?
— Фи! — разочарованно протянула Люси. — А я-то думала, что и вправду захват! Ну что за страна?! Куда ни ткнись — везде сплошная туфта!
Однако. Нервы у нее были прямо-таки воловьи.
— Тут рядом, в кабинете директора, — ответил мне главный инженер. — Есть еще у дежурного диспетчера.
Мы прошли через пустую приемную в директорский кабинет, Юрий Борисович взял микрофон, щелкнул тумблером и вопросительно посмотрел на меня:
— Что говорить? Я подсказал:
— Говорит главный инженер станции. Прошу всех соблюдать спокойствие. Тревога учебная. Он повторил мои слова.
— Что еще?
Я взял у него микрофон:
— Дамы и господа! Производится проверка охраны станции. Говорит командир группы захвата. Первый энергоблок захвачен и изолирован от внешнего мира. Весь персонал, непосредственно не занятый обслуживанием систем энергоблока, должен перейти в комнату отдыха. Остальным оставаться на своих рабочих местах. Все приказы членов группы захвата прошу выполнять немедленно. Операция проводится в интересах обеспечения безопасности стратегических объектов. Прошу извинить за причиненные неудобства.
Я выключил микрофон.
Из небольшой комнаты, примыкавшей к кабинету директора, выглянул белобрысый компьютерщик Володя.
— Что происходит? — спросил он.
— Объявление по громкой связи слышал?
— Ну.
— Это и происходит. Первый энергоблок захвачен.
— А-а! — протянул он и скрылся за дверью. Я знал, что через минуту эта информация будет в Москве.
— А мне что теперь делать? — спросил Юрий Борисович.
— Понятия не имею. Ждать.
— Чего?
— Пока не знаю, — честно ответил я. — Откровенно говоря, ни разу в жизни не захватывал атомные электростанции.
— Эту, однако, захватили за полчаса.
— Обижаете, Юрий Борисович. Всего за двенадцать минут.
Я оставил его за столом директорского кабинета и вышел в приемную. Там меня поджидал Генрих.
— Прекрасно, Серж, — одобрительно проговорил он. — Вы заработали вторую половину гонорара.
— Можем получить?
— Чуть позже. Операция еще не закончена.
— Раз вы уже здесь, можно не подавать условленного сигнала? — спросил я.
— Напротив. Дайте мне передатчик. Я протянул ему коробочку рации. Он включил и сказал в микрофон только два слова:
— Подход открыт.
После чего выключил рацию и бросил ее в мусорную корзину.
— Больше она не понадобится.
— Пастух, я Артист! — ожило у меня в кармане «уоки-токи». — Внешняя связь отключена. Работает только прямой телефон в кабинете директора. Как понял?
— Понял тебя. Идите в комнату отдыха, успокойте людей. До связи.
Я заглянул в директорский кабинет. Юрий Борисович сидел с трубкой в руках и судорожно набирал какой-то номер. От волнения пальцы у него срывались с диска, и приходилось начинать все сначала.
— Положите трубку, — проговорил я, — и пройдите в комнату отдыха. И вам будет спокойнее, и всем вашим людям.
— Это приказ?
— Да, приказ.
— Вынужден подчиниться.
Из кабинета главного инженера высунулся Гарри и тут же нацелил на нас телекамеру. Генрих закрылся рукой и приказал:
— Выключите! Когда и что снимать, я сам вам скажу.
— А будет еще что-нибудь для прайм-тайма?
— Будет, — пообещал Генрих. — Прямо сейчас. Пойдемте.
Вслед за ним мы вошли в кабинет главного инженера.
— Пойди погуляй, — кивнул Генрих Люси. Но она лишь повела плечом:
— Вот еще! Мне тоже интересно!
Генрих помедлил, но решил, видно, что спорить не стоит. Он отпер сейф Юрия Борисовича, извлек из него небольшую картонную коробку из-под принтера и перенес на стол. В этой коробке был не принтер. В этой коробке были радиовзрыватели и детонаторы. Те самые, испытание которых мы проводили несколько дней назад и маркировка на которых так не нравилась Доку.
— Можете снимать, — разрешил Генрих, выкладывая на стол содержимое коробки. — Здесь набор современного террориста. Этот небольшой блок с пусковым кодом и кнопкой так называемое инициирующее устройство. Эти четыре коробочки — радиовзрыватели, настроенные на одну частоту. А это — детонаторы. В данном случае они начинены не тротилом, а обыкновенным детским пластилином, но для наглядности мы сейчас их отделим… вот так. Отложим подальше в сторону и произведем пробу. Сейчас я наберу шифр, открывающий доступ к пусковой схеме… Гарри, если вы еще раз шевельнете объективом камеры, я разобью ее и вы останетесь без сенсации. Снимайте только мои руки и приборы. Вам ясно?
— Ну, ясно, ясно! — недовольно согласился Гринблат.
— Продолжайте, Генрих, — попросил Блейк. — Если это будет неинтересно, при монтаже вырежем.
— Это будет интересно, — успокоил его Генрих. — Итак, я набрал код, а теперь нажимаю пусковую кнопку. Обратите внимание: на пульте загорелся зеленый светодиод. Это значит, что инициирующий сигнал послан на спутник связи. Через тридцать секунд он вернется к взрывателям. Засекайте время.
Я нажал секундомер своей «Сейки». Ровно через тридцать секунд вспыхнули красные светодиоды всех четырех взрывателей, в тот же миг с легким треском между электродами пробежали искры электрического разряда.
