Баян Ширянов - Пономарь
Он прогулялся по комнатам. Вот изрезанное кресло. Тут стояли когда-то образа. А здесь его били.
Как же давно это было… Почти две недели назад…
За это время на полу скопился тоненький слой пыли. Пономарь ходил, и за ним оставались следы. Заметив это, он взялся за веник и минут двадцать тщательно выметал все помещения. Закончив уборку, целитель сел в испорченное кресло.
Брат должен был появиться, как стемнеет, а до этого, у Игоря Сергеевича была куча времени. Если вчера вечером он медитировал для собственного удовольствия, хаотично блуждая по мирам, то сейчас необходимо было заняться серьезной работой.
После глобальной прочистки энергетики у тантристов, выход в тонкие пространства происходил необычайно легко.
Дарофеев вышел на социальные поля. Перед его взором во множестве плавали медузоподобные существа. Эгрегоры.
Сами по себе они были целителю неинтересны. Давно прошли те времена, когда он выходил на этот план из чистого любопытства. Понаблюдать, как эгрегоры проникают своими щупальцами-отростками в разных людей. Как один и тот же человек принадлежит к бессчетному количеству эгрегоров. Как внутри больших эгрегоров живут и умирают эгрегоры малые.
События в этом мире полностью повторяли или предвосхищали, все, что происходило в мире людей. Но для того, чтобы понять это, необходимо было научиться “читать” эгрегоры. Определять, какой из них за что отвечает, и уметь “видеть” тенденции их развития.
Дарофеев все это мог.
Настроившись на эгрегор Отдела по борьбе с организованной преступностью, Игорь Сергеевич зафиксировал его характеристики. Это энергетическое образование служило целям прогресса, и вибрации его выходили за границы обычных социальных образований. Конечно, по своей высоте он не дотягивал до религиозных организаций, но светлое начало в нем объективно присутствовало.
Впрочем, и “чернухи” там было предостаточно. Карательная таки организация…
Второй структурой, параметры которой просканировал целитель, были их враги. Бандитские организованные формирования. Попросту говоря, мафия. Их эгрегорам было не до духовных высот. Низкие, плотные, внушающие своим членам эгоистичные побуждения, эти сущности плавали почти у самого “дна” мира, в котором находился Дарофеев.
Теперь оставалось самое сложное – просмотреть людей, связанных с обеими структурами.
Полученные Игорем Сергеевичем сведения привели его в замешательство. Почти треть сотрудников правоохранительных органов каким-либо образом контактировала с преступниками. У одних эти связи были сильными, у других – очень слабыми. Но сама цифра – треть – внушала трепет.
Абстрагировавшись ото всех остальных, Дарофеев нашел отдел Дроздова. У самого Петра Никитовича было все чисто. Но среди его подчиненных были трое, связанные с различными мафиозными группами.
Но ни один из них не “работал” на Рыбака или Сивого. Запомнив этих осведомителей, целитель переключился на группировку Ивана Анатольевича.
В ней было около пяти тысяч членов. Без труда определив сотрудников милиции и ФСБ, целитель задумался. Внедренных “органами” насчитывалось более пятидесяти человек. Большинство из них стояли на невысоких местах в иерархии Сивого. Но двое подобрались к нему очень близко. Раскрывать их Ивану Анатольевичу было нельзя. Дарофеев не секунды не сомневался в их судьбе после раскрытия.
Но, с другой стороны, если Сивый и так про них знает?
Так это же можно определить!
Но сделать это Игорю Сергеевичу не дали. В дверь требовательно позвонили, и Дарофеев пошел открывать.
Будучи мыслями все еще в тонких мирах, целитель отпер.
– Мы от Ивана Анатольевича. – Сказали пришедшие. – Собирайтесь. Он хочет вас видеть.
2.
Сивый поселил Рыбака на своей даче. Тот сразу потребовал телефон:
– Надо спасать, что осталось.
Посомневавшись, Иван Анатольевич исполнил просьбу старика. Наркоделец тут же развил бурную деятельность.
Каждый разговор его записывался, и Сивому сообщали о содержании бесед. Рыбак пока держался в рамках договора. Он объявил о слиянии двух организаций, переподчинил своих людей Сивому, но оговорил, что это временно, пока он не поправит свое здоровье.
Эмиссарам Ивана Анатольевича в разных странах он был вынужден сообщить пароли, благодаря которым поставщики отправят партии наркотиков без примеси “пустой породы”. Связавшись с несколькими торговцами наркотиками, Рыбак подтвердил новые цены и опять, ссылаясь на плохое самочувствие, поручил им поддерживать связь с людьми Сивого.
Пока все шло удачно.
После того, как наркобарон сделал последний звонок, к нему пришел Иван Анатольевич.
– Что скажешь, Сивый? – Рыбак развалился на диванчике и нагло скалил зубы:
– Доволен?
– Чем?
– Кончай придуриваться. – Лениво махнул рукой наркоделец: – Ты же все мои беседы слышал. Твои психологи их уже по косточкам разобрали. Не болтанул ли Рыбак лишку? Или скажешь не так?
– Так. – Согласился Сивый. – Но я к тебе за другим пришел…
– Ну-ка, ну-ка, интересно…
– Можешь ли ты рассказать мне про Гнуса?
Старик в упор посмотрел на Сивого, словно оценивая, стоит ли доверять этому человеку такую тайну. Игнорируя этот взгляд, Иван Анатольевич продолжил:
– Что тебя с ним связывало? Какие были отношения?
После этих вопросов Рыбак прикрыл глаза и несколько минут лежал молча. Сивый ждал. Наконец наркобарон произнес:
– Это самый страшный человек, которого я встречал. А встречался я со многими. Внешне – он никакой. Словно и нет его. Иногда замечаешь, что он тут, только когда он чего-нибудь скажет. Он умен, хитер и безжалостен.
Все, что он делал, было подчинено какой-то цели. И когда я узнал, что цель эта – отомстить Дарофееву, я был ошарашен. Сам понимаешь, для мести он мог бы набрать команду. Но тогда он был бы к ним привязан. И он воспользовался моими людьми.
Это первый предавший меня, против которого я ничего не могу сделать. Он ускользает, как угорь. Он знает все твои ходы. И если они идут ему на пользу – не мешает. А если нет, что бы ты не предпринимал – все равно будет, как он задумал.
Я люблю своих ребят. Видишь, чтобы их спасти я пошел с тобой не сделку. Гнус же не любит никого. Он убивал за провинности, за которые я бы даже не наказывал…
У него есть ВЛАСТЬ над людьми. Я видел, как он скручивал несколько моих ребят, не прикасаясь к ним. Я видел, как он убивал взглядом. Бойся его, Сивый. Бойся, как боюсь его я…
Утомленный такой речью, старик расслабился на своем диванчике. Иван Анатольевич лихорадочно обдумывал услышанное.
“Если то, что говорил старик, хоть на половину правда, значит опасность грозит и мне. Гнус мстит Пономарю. И, если мои планы относительно Дарофеева идут против Гнуса, он мне помешает. А если нет? Это надо немедленно проверить!..”
Стараясь не потревожить Рыбака, Иван Анатольевич тихо вышел. Поднявшись к себе, он приказал как можно скорее доставить Пономаря на одну из московских квартир.
“Против Гнуса у Пономаря шансов почти нет. Если все пройдет гладко, я выжму из этого Дарофеева все, что можно.”
Снабженные всеми адресами целителя, за ним поехали двое из личной охраны Сивого.
3.
Подходя к дому на “Филях”, Костя увидел, как из подъезда вывели Дарофеева-старшего. Бросив сумку с продуктами, младший брат кинулся к нему, но было уже поздно.
Целителя посадили в машину, она резко взяла с места и выехала на проспект.
Побежав за ней, Константин остановился на обочине и лихорадочно замахал рукой, пытаясь остановить попутку. По Кутузовскому непрерывным потоком шли машины, но, как назло, никто не останавливался.
Через пару минут, поняв бессмысленность преследования, Дарофеев-младший, вынужден был отказаться от этой затеи. Он побежал в квартиру. Там, под телефоном, его ждала записка от брата.
“Костя, – Писал Игорь Сергеевич, – У меня все в порядке. Один из моих пациентов вызвался мне помочь. Я переезжаю к нему. Выясни, пожалуйста, все, что можно про мое дело. Скоро я позвоню.”
Под посланием был росчерк: Дарофеев.
Прочитав этот текст, Константин успокоился. Но у него оставались еще какие-то смутные подозрения: уж слишком бандитского вида были сопровождающие у Игоря. Потом последовал звонок Петру Никитовичу. Дроздов снял трубку:
– Слушаю.
– Говорит Константин Сергеевич, брат Дарофеева. Вы знаете, что его обвиняют в изнасиловании Светы?
– Да. Я читал эту статью.
– Видите ли, он не мог этого сделать…
– Константин Сергеевич, я не поверил в это ни на секунду. Насколько я знаю Дарофеева, он высоконравственный человек…
– Да, да. Но мне хотелось бы узнать, кто ведет это дело. Какие доказательства? Что можно сделать, чтобы снять с Игоря это дурацкое обвинение?
– Константин Сергеевич, сегодня уже поздновато, но завтра я все узнаю.
– Видите ли, Игорь настолько испугался этого дела, что решил скрыться.
– Ну, это не самый разумный поступок…
