Александр Тамоников - Мститель
– Хорошо! Наблюдайте за объектом, держа в поле зрения и соседний пост. Работайте по очереди. Очередность установите сами. Режим связи остается прежний, по необходимости.
Шепель отключился. Тимохин переключился на Крымова. Руководитель операции сообщил, что разведка группы «Мираж» сбросила информацию, подтверждающую разведданные Шепеля.
Крымов приказал Тимохину выйти на рубеж подготовки штурма, другими словами, к подножию перевала, к 21.00. Разведке продолжать работать на вершине. При выходе к первому рубежу связаться с Кабадзе. Затребовать от него данные по охране аула, режиму несения ею службы, по количеству боевиков на базе, местонахождению Хана и общей обстановке.
Тимохин ответил кратко:
– Есть!
Вторник, 5 октября. Район горной базы Хана. 21.15.
Группа «Орион», благополучно и скрытно пройдя балку, рассредоточилась у подножия невысокого, пологого, но покрытого густой растительностью склона северного перевала. До этого в 21.00 Шепель доложил, что на посты вершины и прикрытия восточного направления вышли дозорные, вооруженные пулеметами ПК. Крымов сообщил, что к вершине южного хребта вышла и группа «Мираж». Приняв сообщение, Тимохин по радиостанции малого радиуса действия вызвал Кабадзе:
– Дон! Я – Орион! Как слышишь?
Кабан подал сигнал, что в настоящий момент говорить не сможет. Пришлось ждать. Бандит вышел на связь через полчаса:
– Орион, я – Дон!
– Почему не мог ответить сразу?
– Был у Хана.
– Как он?
– Спокоен! Ваш подход остался незамеченным.
– Доложи обстановку.
– Обстановка спокойная, база живет обычной жизнью. Недавно Хан выслал часовых на посты, которые находятся на вершине северного перевала прямо над аулом и с востока примерно в ста метрах. Западный пост, расположенный в двухстах метрах от базы, функционирует круглосуточно. На каждом посту по одному наемнику, вооруженному ручным пулеметом. Но службу они несут пассивно, уверенные в безопасности базы.
– Мы видим аул, участки сохранившихся зданий и развалин. Кто конкретно проживает в сохранившихся домах?
– Если вы контролируете аул, то видите, что дома, пригодные для жилья, стоят в два ряда, примыкая к подножию южного перевала. В каждом ряду по семь зданий. Посередине каждого ряда – два больших дома. В том, на котором установлена спутниковая антенна, находится Хан. Вместе с сожительницей. В другом – я. Ко мне тоже в десять часов придет женщина, так что не обращайте на нее внимание. Не исключено, что ночью и на посты пойдут бабы.
Тимохин удивился:
– Зачем?
Кабадзе усмехнулся:
– А вы не догадываетесь? Чтобы ублажать дозорных. Здесь это в порядке вещей, хотя и строжайше запрещено. Но контингент банды Хана подобран такой, что особо дисциплиной себя не утруждает. В общем, бардак.
– Ясно. Дальше?
Кабан продолжил:
– Рядом с большими домами – четыре обычных здания. В них размещена охрана, свободная от дежурства.
– Которая также принимает ночью женщин?
– Кто принимает у себя, кто уходит к рабыням. Кто отдыхает.
– Да, действительно бардак. Как же охранялись девушки, впоследствии отправляемые за «бугор»?
– О, тогда все менялось. Их охраняли с соблюдением всех установленных правил. Но те бабы, что сейчас в ауле, не девочки стоимостью в несколько миллионов долларов. Сейчас на базе расходный материал, шлюхи, рабочие лошади.
Тимохин спросил:
– Что еще?
– В остальных домах ютятся рабы.
– Подходы к аулу?
– Их три: две тропы южного перевала, одна – ведущая к посту на вершине северного хребта. Ну и ущелье. С запада. На востоке оно непроходимо.
– Что еще скажешь?
– Вы обещали, что сообщите, когда планируете нанести удар по базе.
Командир «Ориона» поинтересовался:
– Ты сейчас дома?
– Да!
– Тогда прикинься больным и ни сегодня ночью, ни завтра, ни послезавтра на улицу не выходи. Это все, что я могу тебе посоветовать, дабы гарантированно сохранить жизнь. По крайней мере, наши бойцы тебе вреда не принесут. Ну а уже с боевиками решай проблемы сам. Хотя, думаю, решать их станет не с кем. И все же будь на стреме, не расслабляйся!
Кабадзе ответил:
– Я все понял!
Тимохин задал еще один вопрос:
– Да… Хан сможет в ходе штурма выйти на связь с Тимуром?
– Вряд ли, если вы будете действовать быстро и снесете с крыши спутниковую антенну.
– У него нет портативной станции?
– Есть, но ее надо еще привести в рабочее состояние. Стационарная же находится в полной готовности.
– Я тебя понял.
Кабадзе добавил:
– И еще! Развалины внешне выглядят безобидно, но на самом деле там можно организовать достаточно мощный укрепрайон. Так что будет лучше, если вы не допустите прорыва людей Хана к развалинам.
– Похоже, ты решил действительно оказать нам существенную услугу.
– Я делаю это исключительно в целях облегчения собственной участи.
– Ясно. У тебя все?
– Да.
– Тогда до встречи в ауле, Дон. И не вздумай совершить глупость. Не пытайся уйти из аула. Тогда все наши соглашения утеряют силу, а ты будешь обречен на смерть.
– Я себе не враг. До встречи, Орион.
Тимохин переключился на Крымова и сообщил ему результаты переговоров с Кабадзе. Кабан, по сути, подтвердил уже полученные спецназом разведданные. Крымов объявил о выходе групп на рубеж штурма в 7.00 среды, 6 октября.
В горах стемнело. Наступила жуткая тишина, прерываемая воплями шакалов, мечущихся стаями где-то на востоке, и резким лаем сторожевых псов, которых в ауле было немного. Наступила ночь перед штурмом. Долгая, тревожная ночь.
Впрочем, не для всех она была тревожной и долгой. Наемники, решившие провести время в обществе проституток, закрылись в своих комнатах с женщинами или ушли в соседние дома. Охранник привел к Кабадзе Лейлу. Статную, красивую женщину, которая нравилась Кабану. Но она была нужна бандиту не как любовница, сожительница или просто женщина из Хаба-Юрта, которой он решил помочь. Лейла была нужна Кабадзе для других целей. Поэтому ему предстояло разыграть спектакль. Как только она переступила порог его дома, Кабадзе указал на комнату:
– Проходи, женщина!
Лейла подчинилась.
В комнате спросила:
– Зачем ты позвал меня, Лечо? Среди рабынь много шлюх и моложе и красивей меня. Как Мари, которую пригрел Хан.
– Ты жалеешь об этом?
– Нет! Но мне обидно. Я не рабыня, хотя меня и подарили Зелимхану, как вещь.
– Тебе было хорошо с ним?
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Ответь, Лейла!
– Нет! Но я старалась доставить ему удовольствие. А он... отправил меня на кухню!
Кабадзе подошел к женщине, резко притянул ее за талию к себе:
– Если бы ты знала, как я хотел чувствовать рядом твое тело, видеть твои глаза, твои зовущие губы. С первого раза, как я увидел тебя, понял: ты – та единственная, кто нужна мне. И плевать на прошлое. Но я ничего не мог сделать, пока ты жила с Ханом. Теперь все изменилось. И я спрашиваю тебя: хочешь ли ты стать моей женой? Одной, единственной женой?
Женщина изумленно переспросила:
– Женой? Я не ослышалась, Лечо?
– Да, женой!
– Но я же...
– Лейла, мне плевать на твое прошлое.
– Я не чувствую искренности в твоих словах.
– Это потому, что я давно не общался с женщинами не как со шлюхами. Я растерян, взволнован, влюблен. И я в ожидании.
Женщина обняла коварного Кабадзе:
– Да, Лечо, я согласна! Обещаю быть тебе верной женой. До могилы. Но позволит ли Хан нам жить вместе?
Кабадзе отпустил Лейлу, предложив:
– Пойдем в спальную комнату, я хочу тебя!
– Мне надо принять душ.
– Я позаботился об этом, вода нагрета. Прими душ и приходи в спальню, я зажгу свечи, приготовлю бутылку настоящего грузинского вина и разберу постель, которая станет нашим брачным ложем.
– Я не верю своим ушам.
– Верь мне, Лейла! Я – не Хан, я другой! И ты убедишься в этом!
– У меня нет с собой нижнего белья!
– Там, в душевой, висит моя рубашка. Она заменит тебе белье.
– Но я выйду почти голой.
Кабадзе улыбнулся:
– Так это же хорошо! Это только усилит желание, кипящее внутри меня!
– Хорошо, Лечо. Я скоро вернусь.
Отправив женщину в душ, Кабадзе прошел в спальню, открыл бутылку с выдержанным грузинским вином, наполнил два бокала, снял рубашку, оставшись в спортивных брюках, сбросил с кровати одеяло. Взял в руки бокалы, встав посреди спальной комнаты.
Быстро приняв душ, Лейла вошла в спальню. Кабан протянул ей бокал:
– Давай, дорогая, выпьем за наше счастье!
Женщина пригубила вино.
Кабадзе отбросил бокал, сорвал с Лейлы рубашку, стянул с себя спортивные штаны вместе с плавками, опрокинул женщину на кровать. Он старался. И после страстных движений Лейла вскрикнула. Удовлетворившись, она прижалась к бандиту:
– Как давно я не испытывала оргазм, Лечо. Ты прекрасен! Сделай теперь для себя.
Удовлетворив собственную страсть, Кабадзе нагнулся над женщиной:
– Лейла, нам надо бежать отсюда. И бежать ночью.
