Виктор Доценко - Награда Бешеного
— Что задумался? Или не знаешь, что ответить? — раздраженно бросил Рассказов.
— Нет, шеф, просто сначала хотелось бы взвесить все «за» и «против».
— Ну и как? Взвесил? — Рассказов криво усмехнулся.
— Знаете, Аркадий Сергеич, а мне тоже кажется, что вам лучше на эту встречу не ходить.
— Но ты же прекрасно знаешь, что это за встреча! — попытался напомнить Рассказов скорее для того, чтобы тот еще поотговаривал.
— Думаю, и сам Богомолов сильно заинтересован: вряд ли у него когда-нибудь еще появится шанс за такое короткое время заработать такие бабки! — Красавчик-Стив словно почувствовал состояние Рассказова и решительно добавил: — Да, я согласен с Тайсоном!
— Значит, предлагаешь отложить? — Рассказов досадливо причмокнул.
— А ты помнишь, что послезавтра, вернее, завтра кончается срок, назначенный продавцами?
— Конечно, помню, Аркадий Сергеич! И потому предлагаю не откладывать встречу. Она должна состояться в любом случае, но не с вами, а с вашим доверенным лицом!
— Но Богомолов, насколько мне помнится, согласился только на встречу со мной!
— Но не в ультимативной форме, — возразил Красавчик-Стив. — Более того, встретиться с вами предложил я, а не он, причем намеренно не называя вашего имени! — Он улыбнулся.
— Ну ты и бестия! — Это уже звучало как похвала. Настроение Рассказова явно улучшилось. — И кого же ты выдвигаешь моим доверенным лицом? — хитро прищурился Рассказов.
— Если бы не разговор с ним по телефону, то я предложил бы себя, тем более что я его помню еще по Москве! — задумчиво проговорил Красавчик-Стив.
— А что такого в том разговоре? — удивился Рассказов.
— Нет, ничего, конечно, но моя настойчивость и ссылка на важную персону, под которой явно подразумевались вы… — Он пожал плечами. — И вдруг, после столь настойчивых уговоров, вместо вас приду я! Не насторожит ли его это? Как бы не испортить все дело.
— Я пожилой, больной человек… — по-старчески играя, проговорил Рассказов. — Могу же я после длительного перелета неожиданно почувствовать себя плохо? — Он хитро подмигнул.
— Вообще-то это мысль! — без особого воодушевления проговорил Красавчик-Стив.
— Лично мне по душе именно твоя кандидатура! Кроме того, ты единственный человек, которому я доверяю полностью и потому могу предоставить генеральную доверенность на совершение любых сделок.
— Спасибо огромное за доверие! — в волнении Красавчик-Стив соскочил с места. — Я изо всех сил постараюсь его оправдать! — После столь лестных слов в свой адрес он готов был немедленно идти на встречу. — Знаете, Аркадий Сергеич, у меня есть еще одна мысль, не Бог весть какая, но все же…
— Давай, выкладывай? — улыбнулся Рассказов.
— Мне кажется, что до самого последнего момента Богомолов должен быть уверен, что он встретится именно с вами, но неожиданно раздастся телефонный звонок, по которому нам с ним сообщат о вашем плохом самочувствии и о том, что вы просите провести переговоры меня и высылаете для этого генеральную доверенность. — Красавчик-Стив победно взглянул на Рассказова.
— А что, мысль действительно толковая! — одобрил Рассказов. — А я, пожалуй, для пущей убедительности вызову к себе в номер врача.
— Отлично! — радостно воскликнул Красавчик-Стив, про себя благодаря и Бога, и Тайсона, что гроза из-за пятидесяти тысяч долларов, кажется, миновала.
Словно подслушав его, Рассказов открыл сейф и бросил на стол несколько банковских упаковок:
— Сходи в полицию и выкупи нашего парня! Рассказов своих в беде никогда не бросает! — с гордостью повторил он.
— Слушаюсь, шеф! — Красавчик-Стив открыл «дипломат» и поспешно затолкал туда пачки долларов, а затем стремительно выскочил из номера, радуясь столь мирному исходу. Да еще ему теперь предоставляют генеральную доверенность!..
Не успел Красавчик-Стив выйти из номера, как Рассказов взглянул на часы и с нетерпением постучал по трубке мобильной связи. Словно услышав его нетерпение, тот нежно пропиликал.
— Да, Рассказов!
— Это Джерри, Хозяин!
— Что скажешь?
— Наш «приятель» только что покинул свой особняк и отправился к своему шефу, судя по машине и посыльному. Думаю, это ненадолго.
— Как идет подготовка?
— Все готово, с завтрашнего дня приступаем к мучениям.
— Нет, Джерри! Мои планы несколько изменились, и потому прошу вас сделать все сегодня. Удастся попугать-помучить хорошо, нет — кончайте сразу!
— Как скажете. Хозяин! — обрадовался Джерри. — Это куда проще. Только у меня один вопрос…
— Слушаю!
— Поживиться можно?
— А не слишком рискованно? — засомневался Рассказов.
— Вы ж нас знаете: понапрасну рисковать не будем!
— В таком случае, как всегда: сотня тысяч ваша, а все сверх того — шестьдесят процентов мои!
— Но вы же раньше семьдесят брали? — удивился Джерри.
— Ничего, считай, что заработали!
— Вот спасибо, Хозяин! Можете в нас не сомневаться! — воскликнул благодарный Джерри.
— Желаю удачи!
— Спасибо, Хозяин! Вам тоже!.. Рассказов отключил связь и лукаво улыбнулся. Вон как этот Джерри его благодарил! Ну и чудненько! Теперь он на любые безрассудства готов ради своего Хозяина…
Петр Ефтимьевич что-то писал, когда к нему постучали.
— Да, кто там еще? Я же просил не беспокоить! — раздраженно бросил он.
— Извините, господин, но к вам человек от Великого Магистра! — смущенно доложил личный охранник, который жил, спал и даже ел рядом с его дверью, когда Петр Ефтимьевич находился в своем особняке.
— Что ж ты сразу-то не сказал? Зови быстрее! — всполошился Петр Ефтимьевич.
В дверь вошел начальник охраны Великого Магистра: огромный, за два метра ростом, верзила с пудовыми кулаками. И с соответствующими почестями торжественно произнес:
— Уважаемый Пятый член Великого Магистрата! Великий Магистр просил меня сопровождать вас для личной беседы с ним.
— Когда?
— Сейчас, мой господин!
— Кто еще будет на этой встрече?
— Только вы, мой господин!
— Хорошо, подождите в кресле: через пять минут мы будем готовы отправиться к Великому Магистру!
Согласно давним традициям, Пятый член Великого Магистрата, удостоенный аудиенции с Великим Магистром, должен был надеть на шею специальный золотой знак на золотой цепи.
Итак, Петр Ефтимьевич стоял сейчас у покоев Великого Магистра, который, несмотря на свое тяжелое состояние, решил переговорить с ним с глазу на глаз. Первым к нему вошел начальник охраны, тихонько постучавшись в дубовую старинную дверь. Через секунду он вышел и торжественно произнес:
— Великий Магистр просит Пятого члена Великого Магистрата проследовать в его покои!
Великий Магистр, сухощавый седой старик, иссохший от времени и от многочисленных телесных недугов, возлежал то ли в огромном кресле, сделанном по специальному заказу, то ли на небольшой кровати, обитой пурпурным атласом, В высокой малиновой шапочке на голове, в малиновой мантии, с золотым гербом Великого Братства в левой руке и с коротким мечом с золотой рукояткой — в правой. Он выглядел слишком торжественно для простой светской беседы.
Лицо Великого Магистра напоминало печеное яблоко, но глаза блестели совсем молодо, даже с каким-то вызовом. Петр Ефтимьевич остановился в трех шагах от Магистра и преклонил правое колено.
— Приветствую тебя. Великий Магистр! — торжественно произнес он. — Ты звал меня, и я пришел!
— И тебе привет, Пятый член Великого Магистрата! — Великий Магистр говорил с расстановкой, четко и ясно проговаривая все слова, делая небольшие паузы, чтобы не сбивать дыхания. — Встань, Брат мой, и подойди поближе!
Петр Ефтимьевич удивленно посмотрел на него: такой ясной речи от главы Великого Братства он давно уже не слышал. Он встал с колена, подошел, потом, повинуясь какому-то внезапному порыву, быстро наклонился и прикоснулся губами к морщинистой руке, испещренной набухшими синими венами.
— Отец наш! — с горечью прошептал он и непрошеная слеза медленно скатилась по его щеке. Стало ясно, что физическое состояние Великого старика вовсе не соответствует состоянию его духа и он вряд ли доживет до утра.
— Не стоит так переживать за того, кто скоро предстанет перед Всевышним нашим! Мне девяносто три, и я прожил долгую, богатую событиями жизнь. Я не оставляю долгов, но оставляю потомство из четырнадцати внуков и пяти правнуков, а потому ухожу из жизни вполне счастливым! — Он устало вздохнул и умолк на мгновение.
Петр Ефтимьевич, дабы не смущать старика, отвел взгляд, но стоило только Великому Магистру восстановить дыхание, как Бахметьев сразу же весь обратился в слух.
— Чувствуя, что силы покидают меня, я решил завершить свое последнее дело! — Он снова прервался, но на этот раз как бы собираясь с мыслями, а потом вновь продолжил: — Этот крест я нес почти двадцать лет и в силу своих скромных возможностей старался быть достойным звания Великого Магистра!
