Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел
Очередной поворот. Впереди открылся черный провал уходящего под землю туннеля. Машина нырнула в эту черноту, не снижая скорости. Мелькнули, размазываясь в светящуюся линию, нечастые фонари. Первый зал. Длинные ряды однотипных ящиков. Оставленный у стены грузовик. Второй зал. Здесь мы остановились.
– Приехали, – сказал тот, что за рулем.
Я потянулся к дверной ручке и обнаружил, что ее, этой ручки, нет. Снята. И ручки, которой можно было бы опустить стекло, тоже нет.
«Они меня украли», – сказала Ольга. Меня, как оказалось, тоже. Только я этого сначала не заметил.
Какой-то человек открыл мою дверцу снаружи.
– Выходи!
Едва я выбрался из машины, этот тип, не говоря ни слова, грубо развернул меня и швырнул на машину. Ему на помощь пришел тот, который ехал на заднем сиденье. Вдвоем они споро меня обыскали. Я было дернулся, но тут один из них ударил меня под колено резиновой дубинкой, и я рухнул на бетонный пол. У меня забрали ключи от машины, бумажник с деньгами и даже сняли с руки часы.
– Напрасно вы так, – попенял я им.
И тогда они ударили меня дубинкой еще раз – чтобы я не очень-то задавался. После чего рывком подняли на ноги и подтолкнули в спину:
– Иди вперед!
Я пошел, прихрамывая. Никогда бы не подумал, что эти удары такие болезненные.
Вошли в большой коридор. Все двери закрыты. Не видно ни души. Одна дверь, другая, третья. Кажется, пришли. Один из моих провожатых не без труда распахнул тяжеленную металлическую дверь. Там, за дверью, сумрачно, только горит на столе единственная лампа. За столом курящий сигарету Борис. Увидел меня, прищурился – то ли от попавшего в глаза дыма, то ли от моего появления.
– Заходи, – пригласил на правах гостеприимного хозяина. – Поговорим.
Я зыркнул по сторонам. Ольги здесь не было.
– Ольга где?
– Об Ольге поговорим позже, – пообещал Борис.
Поднялся из-за стола, приблизился. Он был ниже меня и сейчас смотрел снизу вверх. Выражения его глаз я не видел, он стоял против света.
– Где Ольга? – повторил я.
– Дает показания, – хмыкнул Борис.
– Какие показания?
– По факту исчезновения Жихарева Константина Андреевича.
Борис чуть повернулся, и вот теперь я увидел выражение его глаз. Решимость и жестокость. Нехороший такой коктейль.
Но особенно мне не понравились сказанные им слова.
– А ведь я до тех самых пор, пока о смерти Жихарева не знал, на тебя и подумать не мог, если честно, – сказал Борис таким тоном, будто сожалея о собственной недавней недальновидности.
* * *– Рассказывай, – предложил мне Борис.
– О чем?
– О Жихареве. Как это вы с ним?
– С ним – никак.
Он посмотрел на меня долгим недружелюбным взглядом. После чего посоветовал:
– Ты только хорошо подумай, прежде чем что-то говорить.
– Уж это непременно.
Борис сделал вид, что не разгадал иронии в моих словах, сказал как ни в чем не бывало:
– Так меня эта история с Жихаревым интересует.
– Спрашивай, я отвечу.
– Расскажи, как дело было.
– Какое дело?
– Ну, с бабками этими.
– С какими бабками?
– Которые были у Жихарева.
– Я ничего об этом не знаю.
– И про ценности не знаешь? Про те, которые из банка увели?
– Ну, милиция ищет, – просветил я его.
– Как ты думаешь – найдут? – озаботился Борис.
Мне послышалась издевка в его голосе.
– Может, и найдут, они ребята расторопные, – сказал я.
– Ну, это вряд ли. Ты ведь им не поможешь.
– Почему же?
– А какой тебе смысл? Невыгодно. Ты сам хочешь на этих деньгах сидеть.
Борис потянулся ко мне, даже на цыпочки привстал, и прошептал заговорщицки:
– И все равно у тебя ничего не получится. Придется делиться.
– Делиться – чем?
– Деньгами, братан. Бабки – они в работе должны быть, крутиться, а не в заначке прятаться. Когда ты мне их отдашь – большая польза будет всем. Улавливаешь?
– Нет, – искренне признался я.
– Мне подружка твоя все рассказала. Про то, как вы это дело крутанули, про то, как Костяна несчастного грохнули.
– Что за подруга? – спросил я, хотя по логике вещей кандидатура тут была одна-единственная – Ольга.
И мою догадку Борис тотчас же подтвердил.
– Мадам Бояркова, – сказал он. – Сидит сейчас в соседней комнате, сама на себя донос строчит. Бабы – они слабые. Чуть на них нажмешь, и вот он, результат.
Борис качнулся с пятки на носок.
– Ну ладно, братан, к делу. Бабки где?
– Какие бабки?
– Еще раз предупреждаю: думай, прежде чем отвечать.
Борис едва заметно кивнул кому-то за моей спиной. Жестокий удар дубинкой свалил меня с ног. Я корчился на бетонном полу и орал – от собственного крика в этом тесном бетонном мешке закладывало уши. Хорошо они меня приложили.
Когда я затих, Борис склонился надо мной.
– Восемьсот тысяч долларов, – сказал он внушительно. – Где?
Мне нечего было ему ответить. И тогда они всыпали мне еще. Двумя дубинками отмолотили так, что мне уже и подниматься не хотелось. Остаться бы вот так лежать, да и сдохнуть в конце концов. Все же легче, чем сносить побои. Борис следил за происходящим, сидя на краю стола и выкуривая сигарету за сигаретой злыми короткими затяжками.
– Мне ничего от тебя не надо, – проявил он добрую волю. – Отдай баксы и катись отсюда на все четыре стороны.
Мое истерзанное тело так нестерпимо болело, что я с удовольствием отдал бы ему эти деньги. Но вот незадача – их у меня не было.
– Я уже тебе говорил, сначала я и подумать не мог, что это ты, – сказал Борис. – Думал, Костян решил фраернуться. Сорвать банк и уехать под пальмы вместе с бабой своей. Потом смотрю, вроде и не его это баба, а твоя. Ну и ну, думаю. Костян там, на далеких островах, за жизнь свою трясется, а эта уже с тобой шашни крутит. И только когда я по телеку про Жихарева услышал, тогда наконец просек эту фишку. Ну, что вы его подставили, в смысле.
Я понимал, для чего он это все мне рассказывал. Демонстрировал собственную проницательность и то, что нас с Ольгой он видит насквозь.
– Ты ошибаешься, – сказал я. – Мы оба – ни я, ни Ольга – не имеем к этому никакого отношения. Я до сих пор не знаю, что там такое произошло.
– Я тебе расскажу, – с готовностью вызвался Борис. – Дело-то плевое, что там непонятного. Решили вы под шумок грохнуть этот банк. Ничего не имею против. Даже уважаю. Но тут вам под руку подвернулись еще и мои баксы, которые я Жихареву передал для наших с ним дел. И вы их тоже прибрали к рукам. Вот тут ни фига у вас не получится. Потому что за эти бабки вы мне ответите головой.
– Никаких денег я не видел.
Амбал с дубинкой выразительно взглянул на Бориса – позволь, мол, врезать этому фраеру еще разок. Но Борис не торопил события.
– Мы работаем лучше, чем менты, – сообщил Борис. – И бабу твою проследили, и тебя. Все сходится. Рано вы осторожность потеряли. Оно, понятно, если бы жихаревский труп не нашли, на вас бы никто не подумал.
Как много в жизни зависит от случайностей. Если бы жихаревский труп не нашли. Или нашли, но не допустили бы утечки в прессу. Ведь кто-то слил информацию журналистам. И даже, наверное, получил за это деньги. Теперь вот его дети жуют купленный на те деньги вкуснейший торт, а я корчусь на бетонном полу, и мне совсем не хочется жить.
– У тебя одна дорога отсюда, – сказал Борис. – Через баксы. Отдаешь баксы – уходишь с миром.
Я вдруг впервые за время нашего сегодняшнего с ним общения подумал о том, что не знаю, чем вся эта история закончится. Ольгу они захватили по пути на работу. Меня тоже фактически застали врасплох. И никто не знает, где я, где Ольга. Получалось, что с нами могут сделать что угодно, и никто не сыщет никаких концов. Вокруг бункера лес, и если хорошенько закопать трупы… А можно и не закапывать. Замуровать прямо здесь, в бункере. В лучшем случае найдут лет через сто.
– Ты подумай, – предложил мне Борис. – Минут пятнадцать. А потом я приду, и разговор у нас с тобой будет четкий. Сугубо конкретный разговор будет, братан.
Он ушел, а двое амбалов с дубинками остались. Один приблизился, вроде бы примерился ударить, но не решился. Приказа не было. И он отошел с явным неудовольствием.
* * *Борис появился очень скоро, как и обещал. Вбежал в комнату, суетливо потер руки и спросил, не глядя на меня:
– Ну что, поговорим?
Я даже не успел ему ничего ответить. Он вдруг будто что-то вспомнил, потянул меня за рукав:
– Иди-ка сюда. Посмотришь.
Провел по коридору. Одна из дверей была распахнута. Борис подвел меня к ней, но через порог переступить не позволил. Я видел небольшую комнату и Ольгу в ней. Ольга сидела на стуле, ее руки были заведены за спину. В лице – ни кровинки. Я только сделал шаг вперед, как два Борисовых абрека тут же перехватили меня под локти. Ольга обернулась на шум, вскочила со стула:
– Женя!
Я видел, что у нее или связаны руки, или наручники на них – но она не свободна. Сразу же появилось новое действующее лицо – какой-то парень. Он грубо толкнул Ольгу обратно на стул. Она едва не упала. Борис предусмотрительно захлопнул перед моим носом дверь.
