Гарольд Койл - Крещение огнем
Сначала у него не ёыло особых сложностей с перемещением людей, оружия и денег внутри Мексики. Однако развертывание войск сельской обороны, переброска регулярных воинских частей к границе и растущая среди населения популярность Совета тринадцати привели к тому, что операции к югу от границы становились все опаснее.
Ситуация усугублялась еще и тем, что Совет тринадцати постепенно забирал в свои руки финансовые учреждения и организации страны. Банки, которые он теперь контролировал, резко ограничили денежные суммы, переводимые как в страну, так и за ее пределы. Уцелевшие после "чистки" тамбженные чиновники, а также полицейские в морских портах твердо усвоили ее уроки и, во всяком случае, в настоящее время демонстрировали полную неподкупность. А чтобы упрочить такое положение дел, и таможенников, и полицейских время от времени меняли, причем всегда неожиданно и нерегулярно. Против таких шагов правительства и Аламан, и Делапос оказались бессильны. Все труднее стало контрабандой перебрасывать, в страну оружие и боеприпасы. Даже связь и передвижение внутри Мексики были сопряжены с определенным риском. Незнакомых людей брали на заметку и проверяли. Телефонные разговоры при малейших подозрениях прослушивались. А дорожные патрули, неожиданно появляющиеся в самых разных местах, осложняли планирование операций.
В Соединенных Штатах все обстояло иначе. Перемещение активности к югу значительно упрощало обстановку. Несмотря на то, что набеги террористов вызвали в Техасе панику и мобилизацию Национальной гвардии, никто, даже сам губернатор штата, не помышлял о том, чтобы ограничить гражданские свободы, объявив военное положение или приостановив передвижение гражданских лиц. Поэтому люди Делапоса — особенно те из них, кто были американцами или европейцами, — беспрепятственно разъезжали на своих "пикапах" неподалеку от границы, выбирая новые места для засад и наблюдая за развертыванием и маневрированием Национальной гвардии. Некоторые, по примеру Чайлдресса, даже наведывались на наблюдательные пункты. Американец, заведя разговор с солдатами, как бы невзначай вспоминал, что у него в "пикапе" есть холодное пиво, и, угощая гвардейцев, развлекал их военными байками. А пока солдаты пили, Рэндел запоминал, какое у них вооружение, задавал, на первый взгляд, невинные вопросы о полученном задании и выслушивал ответы. И никому даже в голову не приходило, что перед ним — враг: ведь он говорил без малейшего акцента, выглядел стопроцентным американцем и тоже служил в армии.
А враги, если верить командирам, — маленькие трусливые мексиканцы. Чайлдресс же, с какой стороны ни посмотри, — свой парень, который, к тому же, знает, как уважить своего бра- та-служивого.
Но Рэндел занимался этим скорее из любви к искусству, чем по необходимости. У Аламана и без него хватало источников информации. Чтобы надежно перекрыть границу и не создавать помеху для нормальной жизни гражданского населения, все планы пограничных дозоров, дорожных застав и наблюдательных пунктов составлялись заблаговременно и согласовывались с местными властями и властями штата. Если наблюдательный пункт предполагалось разместить на территории частного владения, необходимо было известить об этом хозяина. Таким образом, Аламан мог без особого труда, используя свою сеть осведомителей, собирать нужные сведения, которые ежедневно проходили через множество рук. К тому же, некоторые местные и даже высшие чиновники, имевшие дело с этой информацией, состояли на службе у эль Дуэньо с давних пор, когда он занимался переброской через границу наркотиков и нелегальных иммигрантов.
Так что переброска новых наемников, денег и даже вооружения не представляла большой сложности. Можно даже сказать, что благодаря старым связям Аламана все это удавалось на удивление легко.
Его агенты в Никарагуа и на Кубе закупали бывшее в употреблении оружие и переправляли его в Колумбию. Там оно соединялось с потоком наркотиков, который организовывали и регулировали местные сподвижники Аламана, и самолетами перебрасывалось в США. Доставленные в Штаты новые люди, деньги и снаряжение следовали дальше на грузовиках компании, принадлежавшей еще одному соратнику Аламана.
Таким образом, уже через несколько недель Делапос сумел вооружить свои отряды противотанковыми управляемыми и портативными зенитными ракетами. Это несколько устаревшее, но по-прежнему мощное и точное оружие сразу дало отрядам Дела- поса перевес, о котором Национальная гвардия даже не подозревала. Когда же все открылось, и американская разведка стала распутывать это дело, ей удалось добыть очень мало полезных или неопровержимых фактов, поскольку никарагуанцы поставляли такое же оружие мексиканской реіулярной армии. Даже эта часть операции была продумана так, чтобы создать у американской разведки превратное впечатление, будто здесь умышленно или по недомыслию замешано мексиканское правительство.
Стараниями того же полковника, который занимался поставкой оружия и в мексиканскую армию, Аламану удавалось запутать следы. И его люди, и мексиканская армия снабжались оружием из одного и того же источника. Полковник-никараіуанец заботился о том, чтобы серийные номера оружия и боеприпасов, попадающих к эль Дуэньо и в мексиканскую армию, шли не подряд, а вразбивку. Например, партия зенитных ракет подбиралась так, чтобы мексиканская армия получада ракеты с серийными номерами от одного до трех, пять и шесть, а Эктор — с номерами четыре, семь и восемь. Таким образом, если бы американцам удалось узнать заводские серийные номера ракет и проследить их путь через Никараіуа, вполне могло оказаться, что часть их находится на вооружении мексиканской армии, а часть надежно спрятана в тайниках на территории Соединенных Штатов.
Поэтому Делапос считал, что Национальная гвардия не представляет для них особой угрозы. Пока она остается без движения и занимается своими делами, его "армия", перевооружившись и рассредоточившись к северу от границы, была готова по приказу Аламана перейти ко второму этапу террора.
Облетая приграничный район на штабном вертолете командующего дивизией, Скотт Диксон несколько секунд наблюдал за двумя "хамви", движущимися по дороге. За последние десять дней он уже три раза вылетал к границе. А если учесть, что федеральное правительство постоянно усиливало нажим, требуя, чтобы армия взяла на себя активную роль в обеспечении безопасности границы, можно было предположить, что он — далеко не последний.
Разведка, которой занимался Диксон и другие офицеры 16-й бронетанковой, имела целью подготовить дивизию к неизбежному развертыванию в южном направлении. Однако, вместо того чтобы .дать более подробное представление о местности и таким образом повысить боевую ГОТОВНОСТЬ; каждый новый вылет только усиливал у Диксона дурные предчувствия и опасения. Даже Джен, во время их коротких встреч, успела заметить, что Скотт относится к плану использования вооруженных сил США на границе с явным беспокойством. В глубине души Диксон знал: если армия окажется на границе, кто-нибудь обязательно нацдет повод ввести ее в Мексику. А если это случится, то мир по обе стороны границы будет нарушен на долгие годы. Если же добавить сюда большой процент выходцев из Латинской Америки, проживающих в юго-западных районах США, и антиамериканские настроения в Мексике и Центральной Америке, то может завариться такая каша, что по сравнению с ней израильско-палестинский конфликт на Среднем Востоке покажется детской забавой.
Стараясь не думать о политической подоплеке проблемы, которая его никоим образом не касалась, подполковник выглянул в открытую дверь вертолета. Под ними находился район расположения 16-й дивизии. Заглянув в карту, Скотт попытался сориентироваться, но понял, что, пытаясь решить мировые проблемы, потерял то место, где они должны находиться. Не сумев соотнести увиденную внизу местность с изображением на бумаге, он перевернул карту и сложил ее так, чтобы был виден следующий квадрат. При этом Диксон ни на миг не забывал крепко держать карту, чтобы ветер не вырвал ее из рук и не унес из кабины. Потеря карты — кошмар для любого офицера. Когда Скотт был новоиспеченным командиром роты, как-то раз, во время первых тактических учений в Германии, с ним приключилась такая незадача. Эта карта, которая, лениво кружась, улетает вдоль длйнной колонны танков, врезалась ему в память как один из трех самых неприятных моментов в его жизни. И хотя Диксон не привязывал карту шнурком, как рекомендовали в пехотном училище, тем не менее, находясь в движущемся танке или вертолете, он всегда обращался с ней с величайшей осторожностью.