Сэйити Моримура - Коммандо
— Хорошо, я заеду, — пообещал он матери Кадзами и условился о времени.
К инспектору Китано, жившему в одной из городских гостиниц, явился неожиданный посетитель. Это был Горо Уракава. Он сразу предупредил, что за ним, возможно, следят. Инспектор выглянул из окна, но ничего подозрительного не заметил, — как сотрудник уголовной полиции, он знал, как обнаружить слежку. Нет, Уракава не привел за собой «хвоста».
Журналист рассказал инспектору, как они вместе с Адзисава и Норико Ямада собирались нанести удар по империи Ооба. Однако главный организатор исчез, его ищет полиция, а Уракава не может шагу ступить — люди мэра не спускают с него глаз. Бывший редактор отдела местных новостей изложил Китано суть аферы с дамбой и, сетуя на свою беспомощность, попросил:
— Я понимаю, что Хасиро не входит в вашу юрисдикцию, но все же призываю вас заняться этим делом. Ведь преступление нешуточное, в нем замешано даже министерство строительства! Вы можете обратиться в отдел контроля за предпринимательской деятельностью, можете задействовать Департамент полиции.
Уракава передал инспектору все имеющиеся у него материалы, которые собрали когда-то Адзисава и Томоко.
Китано ответил согласием. Дело действительно было крупным, его стоило расследовать. Комиссар Такэмура уже в общих чертах рассказал об афере своим коллегам из второго отдела полицейского управления Иватэ, те наверняка не сидят сложа руки.
Уракава уходил от Китано воодушевленным. Стоя на пороге, он вдруг вспомнил:
— Да, знаете, тут на днях был один очень странный звонок.
— Какой звонок? — насторожился Китано.
— Звонил мужчина, он себя не назвал. Сказал, что Адзисава-сан якобы сообщил ему, будто я собираюсь разоблачить злоупотребления клики Ооба, и спросил, правда ли это.
— А вы?
— Я не знал, с кем говорю, и поэтому молчал. Тогда мужчина сказал, что его сын убит, и убили его, вероятнее всего, по приказу Ооба. Он спросил, считаю ли я, что такое возможно. Если, говорит, это правда, он тоже встанет на сторону господина Адзисава.
— У него убили сына по приказу Ооба? Так-так!
— Да. Мне показалось, что он не лжет, и я ответил: да, очевидно, это правда, шайка Ооба способна на все.
— Это Кадзами! — воскликнул Китано. — Ну конечно! Отец убитого Сюндзи!
— Что? Что вы сказали?
— Адзисава… Господин Адзисава, очевидно, прячется у отца Кадзами. Как я мог не додуматься до этого! Опять проклятое «пятно Мариотта»! Смотрите: улики против вашего Адзисава сфабрикованы. Я полагаю, что родители Кадзами не очень поверили в его виновность, а тут появляется сам Адзисава и доказывает, что он невиновен. Кадзами-старший звонил вам, чтобы окончательно рассеять свои сомнения, это точно. Итак, Адзисава скрывается в доме Кадзами.
От волнения Китано уже забыл при журналисте величать Адзисава «господином».
— Вы полагаете?
— Ай да ловкач, вот придумал! Люди Ооба ни за что не станут искать его у родителей парня, которого он якобы убил. А ведь совершенно ясно: стоит отцу и матери Кадзами понять, что Адзисава невиновен, как они сразу захотят найти подлинного убийцу. Вот тебе раз — главный враг нашего с вами знакомого стал его верным союзником, да еще каким!
— Да, Адзисава-сан сделал блестящий ход. Кстати, я еще в прошлый раз собирался спросить, а чем вызван ваш интерес к нему?
— Думаю, что скоро смогу ответить на ваш вопрос.
«В принципе, можно бы и объяснить», — заколебался Китано, но передумал: не стоило пугать человека, так явно симпатизировавшего Адзисава, рассказом о чудовищном преступлении в поселке Фудо. Тем более, что пока им обоим надо было выручать бывшего «коммандос» из беды.
— Это связано с убийством Мисако Оти? — почти угадал журналист.
— Я все расскажу вам, когда истина будет окончательно установлена.
— Ну что ж, раз интересы следствия требуют соблюдения тайны… Я только одно хочу вам сказать: если вы каким-то образом подозреваете господина Адзисава, то, уверяю вас, вы на ложном пути. У этого человека необычайно развито чувство справедливости, он ненавидит зло. Невозможно представить, чтобы он мог кого-то убить, тем более сестру своей невесты.
— В то время Томоко Оти еще не была его невестой… Но сейчас мы должны думать о другом: как спасти Адзисава от ложного обвинения, — перевел Китано разговор в более безопасное русло. — Никому не говорите о том, где скрывается Адзисава. Если они узнают, то попросту убьют его.
6От Верхнего Города, где находилась резиденция мэра, до Среднего, где жили когда-то самураи средних слоев, было рукой подать, и Наруаки отправился к дому Кадзами, даже не взяв с собой телохранителя. Весь путь и пешком занял бы всего несколько минут, но Наруаки, желая соблюсти престиж рода Ооба, отправился на своем новеньком спортивном «СТ». Этот так называемый «суперавтомобиль» обошелся его папаше в десять с лишним миллионов иен :— таких во всей Японии насчитывались единицы, а уж в Хасиро подобным чудом владел один Наруаки. Он вообще предпочитал четыре колеса двум и на мотоцикл садился, только отправляясь в очередную вылазку со своими «Бешеными псами».
«Суперавтомобиль» домчал юного Ооба до дома Кадзами в мгновение ока. Родители Сюндзи почтительно встретили гостя у входа, и Наруаки величественно, словно наследный принц, удостоивший посещением своих вассалов, прошел в гостиную.
Там его оставили одного, но ненадолго — почти сразу в комнату вошел какой-то мужчина. Увидев его, Наруаки вскрикнул и рванулся из кресла.
— Я впервые имею честь лицезреть вас, прекрасный юноша, — одними губами улыбнулся мужчина, — но вижу, вы меня узнали.
Адзисава остановился перед Наруаки, и невидимая сила словно вдавила того в кресло. Юнец понял: перед ним человек крайне опасный, который шутить не станет.
— Выходит, меня надули! — поднял голос Наруаки, пытаясь изобразить гнев, но тело охватила противная дрожь.
— Ай, как нехорошо! Кто же вас надул?
— Я… я приехал за письмом, — запинаясь, пробормотал Наруаки.
— Вот оно, — Адзисава показал конверт, который заготовил заранее.
— Дай… дай его сюда!
— Ну непременно. Оно же адресовано тебе, мой мальчик.
Взяв конверт, Наруаки не знал, что с ним делать.
— Ну что же ты не читаешь? Неужели боишься? — Словно подбадривая, спросил Адзисава и нагнулся пониже.
— Чего это мне бояться? — огрызнулся парень.
— Ну вот и славно. Читай. Мне тоже интересно послушать, что пишет тебе твой друг Сюндзи.
Наруаки вскрыл конверт. На листе бумаги было написано всего несколько строк. Прочитав их, отпрыск могущественного семейства изменился в лице.
— Что пишут? — поинтересовался Адзисава.
Наруаки не мог совладать со своим голосом.
— Читай! Вслух читай! — придвинулся к нему еще ближе Адзисава. От него дохнуло такой яростью и силой, что парню показалось, будто на него наведено жерло гигантской пушки.
— Это вранье! — храбрясь из последних сил, крикнул Наруаки. — Чушь собачья!
По его лицу сбежала струйка пота.
— Чушь? Что ж ты тогда потом обливаешься? Так будешь читать или нет? Ну хорошо. Давай я прочту.
— Чего ты от меня хочешь? Да ты знаешь, кто я?! Я — Наруаки Ооба!
Наруаки надеялся криком заглушить собственный страх, однако он увидел, что его имя, такое грозное для всех, этого человека не испугало.
— Знаю, знаю, — кивнул Адзисава. — Ты — бешеный сынок нашего мэра. А заодно и убийца Сюндзи Кадзами. Видишь, и в письме это написано.
— Ты все врешь!
— Нет, это правда. А еще ты изнасиловал и убил Томоко Оти.
— Бред сумасшедшего! У тебя что, доказательства есть?
— Сюндзи мне все рассказал.
— Подумаешь — доказательство. Сюндзи мертв.
— Есть и еще кое-что.
— Ничего у тебя нет! А если есть — скажи!
Наруаки был уверен, что никаких других доказательств быть не может, и смотрел на Адзисава с торжеством.
— Ну-ка, взгляни на это. — Адзисава показал крошечный белый осколок, похожий на камешек. Приглядевшись, Наруаки понял, что это зуб, сломанный у самого корня. Парень непонимающе уставился на своего грозного обвинителя.
— Запамятовал? Это же твой собственный зуб, мерзавец!
— Мой?!
— Твой, твой. Я тебе напомню. Ты ведь и раньше вместе с Цугава и Кадзами пытался изнасиловать Томоко. Если бы вам не помешали, вы бы своего добились. А помешал вам не кто иной, как я. Помнишь тот хук справа по твоей мерзкой роже? Я на всякий случай подобрал тогда осколок, думал, пригодится, отыскать негодяя.
— Это не мой зуб!
— Нет, приятель, тебе не отвертеться. Надеюсь, ты не забыл, кто тебе протез вставлял?
Наруаки замер от ужаса. Зуб теперь казался ему страшной уликой.
— Да, вставлять зуб ты пришел к отцу твоего приятеля Сюндзи. Мы проверяли — осколок совпал с формой. После первой, неудачной, попытки ты не угомонился и в конце концов подстерег Томоко. Сюндэй был важным свидетелем, и его убили. По чьему, спрашивается, приказу? А? Что же ты молчишь?
