Александр Тамоников - Гордость спецназа
Таранов возразил:
– Ну не совсем так, товарищ генерал! В итоге замысел неизвестных преступников потерпел полный крах.
Скориков согласился:
– Да, применение твоего отряда они не смогли просчитать.
– Просчитывать, может, и просчитывали, но пришли к ошибочным выводам. Они решили, что спецназ не будет в своей оптимальной форме и, как результат, не сможет эффективно действовать! Мол, после Чечни люди расслабятся, разъедутся по отпускам, а оставшиеся займутся доукомплектованием, отработкой боевой слаженности, ну и так далее, – высказался Таранов.
Генерал и с этими доводами подчиненного согласился:
– Да, скорее всего, так и было, но закончу тему. Я тебе говорил об ответе на свой запрос, об окружении Кедрова. Я им, этим окружением, заинтересовался не случайно. Еще в Чечне я думал, почему Палачу легко удается уходить от нас? Койот, тот сразу сгорел, а за Палачом мы охотились долго. Он всегда опережал нас на ход вперед! Почему? Тогда-то и возникла мысль, что планы бригады Палачу известны! Но каким образом? Из самой бригады утечки информации быть не могло. Сам знаешь, что командиры отрядов получали задания непосредственно перед боевым выходом. Только я и начальник штаба знали о планах действий бригады в перспективе! И еще один человек был посвящен в них. Кто? Догадаться нетрудно. Да, да, именно господин Кедров, который уж очень опекал соединение и интересовался всем, что мы планировали.
Таранов спросил:
– Вы допускаете, что генерал Кедров мог быть связан с Палачом?
Помолчав, Скориков ответил:
– Сначала это были лишь предположения, но с сегодняшнего дня я уверен в этом!
– Почему с сегодняшнего дня?
Генерал протянул Таранову документ, который получил на свой запрос.
– Ответ, Женя, в этом документе! Там много фамилий, Кедров был общительным человеком и имел знакомства в разных сферах, но вот две фамилии, которые, следует признать, я и ожидал увидеть в ответе, присутствуют в нем и объясняют многое!
Майор спросил, еще не совсем понимая бывшего комбрига:
– Что за фамилии?
Генерал, сделав паузу, ответил:
– Басманов Игорь Владимирович и Максимов Леонид Максимович! Обычные фамилии обычных пенсионеров. Но... Басманов в недалеком прошлом трудился заместителем директора того самого завода цветных металлов, откуда и вышла обреченная золотая колонна, и, заметь, Игорь Владимирович был заместителем директора по режиму! А Максимов – бывший полковник КГБ. И не простой сотрудник центрального аппарата, кем официально числился всю службу, а профессиональный диверсант-убийца, выполнявший секретные акции в стране и в основном за рубежом. Он провел не одну боевую операцию, результатом которых становились смены целых правительств и глав государств, как тогда говорили, «третьего мира».
У Таранова невольно сорвалось:
– Ни хрена компания? Извините, товарищ генерал!
– Ничего! Но это еще не все. Эту троицу объединяет не только личная дружба. Следом за так называемым самоубийством генерала Кедрова, который, кстати, застрелился, если следовать официальной версии следствия, не из личного табельного оружия, пистолета «ПМ», который хранил под рукой, в верхнем ящике стола, что было бы логично, а из пистолета одного из погибших в Келое, офицера внутренних войск. Откуда у Кедрова ствол из Чечни? Уж не подарок ли Палача, забравшего все оружие разгромленного отряда ВВ? Или из него специально застрелили Кедрова, оставив на месте преступления, чтобы указать на чеченский след? Но это ладно, со временем мы узнаем все. Так вот, следом за Кедровым исчезают и Басманов с Макcимовым.
Майор спросил:
– В смысле, исчезают? Сваливают за бугор?
– Если бы, – ответил Скориков, – исчезают в прямом смысле этого слова. Вместе с новой «БМВ» бывшего полковника КГБ.
Таранов только и смог сказать:
– Да, дела! Может, дорожные бандиты напали, чтобы завладеть дорогостоящей техникой?
– Бандиты оставили бы трупы! Эти ребята особо следы за собой не заметают, оттащили бы тела в лес и бросили бы! Да и следит сейчас ГАИ за такими иномарками! Бандитов отловили бы!
Таранов вновь повторил:
– Дела!
Генерал кивнул головой:
– Да, Женя, дела! Подведем итоги. Басманов знал порядок и режим транспортировки золота, а также все, что с этим связано, вплоть до графика движения и контрольного выхода на связь начальника колонны. Максимов вполне мог разработать реальный план захвата золота. Он же прекрасно знал о том, что будет после самоубийства высокопоставленного генерала Федеральной службы, а именно о тщательном и долгом расследовании, и мог предложить вариант устранения Кедрова. Сам Кедров держал нас в Чечне, перед этим создав нам цель в виде Палача с его отрядом, руководя и его, и нашими действиями, почему бандиту и удавалось опережать нас! Затем, отработав свою задачу в Чечне, Палач с небольшим, но подготовленным отрядом, имитировав собственную гибель, прибывает сюда и приводит план Максимова в исполнение!
Таранов задумался:
– Меня смущает устранение верхушки банды, если предположить, что в нее входили Басманов, Максимов и Кедров. Ну, с генералом все ясно, но зачем ликвидировать Басманова с Максимовым?
– А вот здесь, я думаю, произошло следующее: у верхушки банды, естественно, был руководитель. Его тебе умирающий Доулетхан не назвал, но что сказал тебе перед смертью помощник Палача?
Таранов напрягся, пытаясь точно восстановить в памяти последние слова Доулетхана:
– Он сказал... сейчас... нет, слово в слово передать не смогу, но типа возьмешь Палача, все узнаешь!
Генерал подошел к майору:
– Вот, Женя! В этих его последних словах и ответ на твой последний вопрос. Из них можно сделать один вывод. А именно: Палач сумел стать самым близким лицом неизвестному пока руководителю банды. Этот Баркаев, заматерев в Чечне, вернулся в Центр России не тем Мурзой, которого посылали в бой год назад. Он уже не был слепым исполнителем чужой воли. Палач стал настоящим, авторитетным, обладающим реальной властью над преданным ему вооруженным отрядом полевым командиром. Вдоволь познавшим вкус крови! И это он, даю руку на отсечение, подчинил себе самого руководителя преступной верхушки. Палач предложил убрать лишний баланс, то есть всех свидетелей, включая и собственный отряд, и силы, привлеченные со стороны, чему также есть доказательства! Ну и верхушку преступного сообщества, претендующую на долю в общем деле. И долю неплохую, если бы дело выгорело! Именно деньгами Палач аргументировал свой план. Зачем делиться с кем-то, если можно взять все себе? И свидетели ни к чему, тем более в ходе подготовки акции заминировать остров на болоте и буксир Палачу не составляло никакого труда. А кого нельзя было подорвать, он хладнокровно расстрелял. Не пожалел даже личного друга и помощника Доулетхана. И его кровавый путь еще не закончен. Он не оставит в живых неизвестного и, судя по всему, богатого руководителя банды. Ему не нужен лишний свидетель и нужны деньги, знать бы, кто этот руководитель!
Таранов проговорил:
– Да, это нам не мешало бы знать!
Закончив тему, генерал в очередной раз закурил, сел за стол, указал сигаретой на майора, сказал:
– И это большая удача, что Доулетхан успел сказать тебе несколько слов! Теперь мы знаем, кто такой этот неуловимый Палач. В СИЗО сохранилось его дело, почему-то не переданное конвою при отправке в неизвестность.
Майор, сев напротив, попросил:
– Генерал, командир! Одна просьба – дайте мне возможность самому рассчитаться с Палачом. За все! За Серегу. За ребят группы, за бойцов в Келое, за всех тех, кого уничтожил этот шакал! Я возьму его, командир!
Скориков задумался.
Вообще-то план захвата бандита такого уровня и круг лиц, привлекаемых к операции, он должен был согласовать непосредственно с директором Службы. А тот вполне и резонно мог отклонить кандидатуру офицера бригады спецназа. Для подобных дел в Службе существовали особые группы захвата.
Группы, натренированные на различные цели и способные действовать в любых условиях. Отклонить не в обиду, естественно, майору, а лишь в целях гарантированно успешного проведения акции.
Но по-человечески понимая и лично зная Таранова, отказать своему лучшему подчиненному значило бы оскорбить того! Таранов не станет вникать в причины отказа. Он подаст рапорт на увольнение, и никто и ничто уже не заставит его изменить свое решение. Таков уж характер у майора! Но справится ли он? Он же не владеет теми навыками, которыми в совершенстве владеют бойцы особых групп. А с другой стороны, ну и что, что не владеет? Он умен, грамотен, хладнокровен. Это здесь, в кабинете или на совещании Таранов может выплеснуть свои эмоции наружу и высказать все, что думает по тому или иному вопросу. И ему без разницы, какой чин будет присутствовать при этом, равный по должности или сам директор Службы. Генеральские погоны не смутят майора, если он будет отстаивать свою точку зрения.
