Валерий Горшков - Реаниматор
Все было кончено.
Руслан успел ощутить, как из желудка к горлу поднимается скользкий ком. В следующую секунду его тело изогнулось пополам. Его вытошнило несколько раз подряд, тяжело, до звездочек в глазах. Пистолет выпал из ослабевшей руки в вязкую, зловонную лужу. На то, чтобы отдышаться и прийти в себя, Руслану потребовалось не меньше минуты.
— Ни фига себе струя! — только и смог прошептать уже давно стоявший за спиной Флоренского Спиногрыз. — Кто бы мог подумать, что этот поп останется здесь на ночь... Ты как, братан, отошел?
— Тебе что приказано делать?! — медленно обернувшись, Руслан смерил подельника таким яростным взглядом, что Спиногрыз невольно попятился.
— Так я... это... услышал, — пролепетал он.
— Вот и занимайся тем, чем должен! — Флоренский-младший с силой ударил бывшего каскадера-раллиста кулаком в грудь. — Бегом!
— Ладно, ладно, ты че гонишь, в натуре?! — огрызнулся Спиногрыз. — Совсем охуел... Подумешь, попа грохнул! У него что, три яйца?! Или кровь синяя?! Придурок лагерный...
Все последующее Руслан видел словно через мутное искривленное стекло.
Вот он находит за выдвижной стенкой сканирующее устройство с красным огоньком светодиода. Вставляет в него чип. Вместо красного тут же загорается зеленый огонек. Сигнализация отключена. Он плывет в зал, краем глаза замечая, как надувший щеки Спиногрыз с сосредоточенной рожей острым тесаком вспарывает брюхо лохматой беспородной псине, прибитой гвоздями к кресту. Спиногрыз достает коробку со слабительными таблетками, высыпает на ладонь несколько штук и глотает. В ожидании действия лекарства ходит по храму с пластиковой коробкой и разбрасывает приобретенных в зоомагазине живых пупырявых лягушек. Некоторых сразу же, с хлюпаньем и хрустом, давит ногой... Достает из рюкзака баллончик с алой нитрокраской и, высунув от усердия язык, малюет на покрытых фресками стенах и на иконостасе пентаграммы и «число зверя» — три шестерки...
Тем временем Руслан без труда освобождает Тихвинскую икону от бронированного стекла, достает старинную доску, бережно заворачивает в мягкую детскую пеленку с зайчиками и ежиками, прячет в легкую спортивную сумку, ставит на место оригинала копию, надевает спецназовский противогаз. Натягивает поверх хлопчатобумажных специальные защитные перчатки, открывает литровую бутыль с коктейлем из двух видов кислоты и тщательно, со всей осторожностью поливает подделку этой адской смесью. Доска мгновенно чернеет, краски превращаются в кипящую пену...
Наконец бутыль почти пустеет. «Для контраста можно побрызгать остатками кислоты на две соседние иконы. Эти горят еще лучше... Бутылку разбиваем об колонну. Как там дела у Спиногрыза? Ага! Закончил рисовать, суетливо ставит на пол аэрозоль, страдальчески кривит рожу, бежит к распятой на кресте, очень натурально оскалившей пасть выпотрошенной псине. Торопливо стягивает джинсы, приседает...
Ну вот, кажется, закончили... Чип от сигнализации! Чуть не забыл... Вернуться в комнату, к трупу, и положить на стол. Пусть сыскари ломают голову, дубликат это или поповский оригинал. Они как близнецы. А где старик прятал свой ключ — хрен кто знает!..
На Спиногрызе лица нет. Иссиня-бледный. Третий раз снимает штаны, с матюками садится на корточки и гадит на пол храма. Дерьма в животе уже нет, а его все несет и несет... На этот случай с собой есть памперс для взрослых, страдающих недержанием. Надевай, мудила, хватай рюкзак и быстрее рвем когти!
Свежий воздух, наконец-то!.. Дверь храма оставляем открытой, как положено... На ней рисуем еще три шестерки... Хватит, и так утром рехнутся... Теперь кустами, через сквер, к проходному двору. Еще сто метров до оставленной в переулке форсированной «субару»...
Все! Кажется, вырвались! Эй, Спиногрыз, чего такой кислый?! Опять нахлыстом пошло?! Это ничего, братан, за двадцать пять кусков зелени можно и обхезанным посидеть! Ха-ха! Отец, бляха муха, будет ва-аще в отпаде...
Вот только сердце... Жмет, спасу нет. И дышать тяжело, воздуха не хватает. Там, на углу, кажется, будет дежурная аптека. Нужно тормознуть и купить нитроглицерин. Да чтоб тебя, сука! Словно клещами дерет... Больно-то как, Господи!»
Глава 39
На заключительную стрелку с гонцом парижского адвоката Леонид Александрович и Руслан, сопровождаемые тремя вооруженными телохранителями и начальником службы безопасности «Полярной звезды» Лакиным, выехали спустя трое суток после ограбления храма. К запястью правой руки Флоренского-младшего был пристегнут наручниками несгораемый «дипломат», внутри которого лежала копия Тихвинской Пресвятой Богородицы.
К тому времени милиция, спецслужбы, представители духовенства северной столицы России буквально стояли на ушах. Да и весь город роптал, призывал к возмездию. Верующие пребывали в шоке. Представители радикальных группировок, быстро смекнув, призывали громить помещения и частные квартиры, где могли собираться разного толка сектанты, в том числе и сатанисты. От призывов крепкие парни в черных рубашках сразу же перешли к действиям. От пудовых кулаков бритоголовых молодчиков под горячую руку досталось всем. Кровавый сатанинский шабаш с неслыханным актом вандализма третий день подряд был главной темой местных СМИ. Бульварные газетенки соревновались в публикации самых шокирующих фотографий, сделанных в оскверненном храме. Писаками всех мастей благодатная тема обсасывалась многократно, с мазохистским удовольствием. И, как это обычно бывает, высказывались десятки версий и оценок случившегося.
Но, среди этого бурлящего информационного потока, изучаемого Флоренским все эти три дня, к его несомненному удовольствию, не нашлось ни единого упоминания о том, что происшедшая в храме трагедия — всего лишь ширма, прикрытие для похитивших ценную икону банды грабителей.
Значит, мысленно усмехаясь, думал владелец казино, имитация сатанинского шабаша удалась на все сто процентов! Руслан и бедолага Спиногрыз, все еще страдающий резями в кишечнике, постарались на славу. Озлобленные, доведенные до белого каления спецслужбы и менты теперь будут носом рыть землю в надежде найти хоть какие-нибудь концы. Легавые станут пачками хватать всех религиозных фанатиков, наркошей и прочий сброд. И при этом вселенском шухере даже глазом не поведут в сторону братвы!.. Правда, на пути к полной, гарантированной безнаказанности оставалось последнее препятствие — экспертиза уничтоженной кислотой иконы. Ее результаты пока не оглашались. Но, по словам Руслана, от политой «царской водкой» трухлявой доски практически ничего не осталось. Следовательно, шанс идентифицировать подделку и направить следствие по иному направлению выглядит ничтожным...
Одним словом, на стрелку с Жаком Гийомом в гостиницу «Прибалтийская» Леонид Александрович и Руслан, после акции заметно осунувшийся и часто бросавший под язык таблетки от сердца, ехали без страха. Правда, несколько смущало место обмена, но прихвативший кейс с хитрой аппаратурой контроля Лакин гарантировал перед началом базаров с французом однозначное обнаружение «жучков» и потайных видеокамер, ежели таковые будут в номере установлены. Но такое стремное развитие ситуации представлялось маловероятным. Зачем платить в качестве аванса двести тысяч долларов наличными, а затем сдавать похитителей мусорам или ФСБ? Абсурд. Адвокату нужна икона, а им нужны деньги. В благополучном завершении сделки заинтересованы обе стороны. А что касается настоятельного требования Гийома провести обмен доски на чемодан долларов именно в снятом им сразу по приезде в Питер номере «Прибалтийской», то здесь, как ни плюй, у француза был карт-бланш. Кто платит, тот и заказывает музыку.
Как ни старался Леонид Александрович держать себя в руках, нервное напряжение давало о себе знать. На лбу хозяина казино то и дело выступал холодный пот.
Флоренский перевел взгляд на тупо уставившегося в окно бронированного «мерседеса» сына. Тот, казалось, был безразличен ко всему. Леонид Александрович заметил, что после той ночи Руслан сильно изменился. Стал молчалив, много курил, непрерывно сосал валидол и совершенно не походил на себя прежнего — агрессивного и жестокого боевика. Словно внутри у него внезапно иссяк источник жизненной энергии. Причину такой перемены — убийство пожилого священника — Флоренский знал, но предпочитал помалкивать и не упоминать об этом в разговоре с сыном, справедливо полагая, что время — самый лучший доктор в мире. К тому же незримую черту, отделяющую человека от убийцы, Руслан перешагнул уже несколько лет назад. Убитый им старик — далеко не первая жертва. И, скорее всего, не последняя.
«А как вы хотели? Делать в современной России по-настоящему большие деньги чистыми руками, ни разу не кинув, не обманув, на крайний случай — не „зачистив концы“, просто нельзя! Потому что, в отличие от Европы, это невозможно даже теоретически!»
