Александр Маркьянов - Ген Человечности - 1
— Умница. Энджи, присмотри за ней. Пит, придется тебе сесть за руль. Как нога, выдержит?
— Справлюсь… — перекривился Пит.
— Тогда начинаем. На всякий случай — место встречи — на пересечении Юнивесити Бельведер и Коронадо. Запасное — поле для Гольфа Лос Альтос, если там чисто. Еще одно запасное — в районе национального парка, на пересечении шестьдесят шестого и сорокового шоссе. Вопросы? …
— Тогда пошли!
Вместе с Питом, который прихрамывал, но держался бодро пошли к Хаммеру. Слава богу, одержимых в парке видно не было — хоть небольшая передышка…
— Окно держи закрытым, но на всякий случай прицепи Кольт на пояс, пока я там наверху управляюсь…
— Давай быстрее… — Пит нервно посмотрел по сторонам — что— то мне не нравится находиться на одном месте.
Мне это тоже не нравилось, но деваться было некуда. Пока Питер размещал на поясе снаряжение, я стал готовиться к нескольким нелегким часам в роли стрелка…
Первым делом проверил пулемет. Осталось чуть больше трехсот патронов, думаю вырваться из города хватит. По хорошему — надо бы до пятисот добить, патроны есть, но времени совершенно нет. Бандиты или одержимые, а может и те, и другие могут появиться в любой момент. Пулемет я поставил на заднее сидение, так чтобы до него легко можно было добраться.
Свою Мк14, которая неплохо сегодня потрудилась, я отложил в сторону. Все-таки нужно более легкое и в то же время более скорострельное оружие, да и магазин желательно более емкий. Как раз на этот случай я и взял XCR. С длинным стволом и компактной оптикой, с режимом автоматического огня — то, что прописал доктор в этом случае. Достав коробки с патронами и магазины, половину сыпанул на переднее сидение рядом с Питером, половину оставил себе, начали набивать. Как ни странно, к этой винтовке подходили стандартные магазины от М16 — вот и еще одно преимущество этой винтовки и этого патрона. По длине он идентичен стандартному НАТОвскому патрону 5,56.
— Куда сейчас едем? — уточнил брат, щелкая патронами.
— Я так думаю. Надо по любому прорываться на крупную магистраль. Пусть там и бандиты — но крупную магистраль нормально все равно не перекрыть как следует. Поэтому предлагаю — тут я отвлекся, глянул на карту, которая теперь была в Хаммере, не прекращая механически набивать магазины — предлагаю прорываться переулками к шестьдесят шестой. Спрюис стрит, Сикамор стрит, Марпл стрит. Какие — то все равно не перекрыты.
— Может, проедем на Пресвитерианский госпиталь и на Оук Стрит. Или там, рядом — двадцать пятое шоссе?
— Э, нет… — протянул я — вот к госпиталю точно соваться не стоит.
— Почему?
— Как думаешь, заболевших куда свозили? А если даже и не заболевших — госпиталь это суперприманка для одержимых! Куча больных, много лежачих — все равно, что шведский стол. Жри — не хочу. Так что от госпиталя надо держаться как можно дальше…
За несколько дней до катастрофы Детройт
19 мая 2010 года
— Феликс… Ты что делаешь?
— Уничтожаю все к чертовой матери! Вот что я делаю!
— С чего!
Доктор Феликс Каплан закашлялся, открыл окно, чтобы выпустить дым. А дымом тянуло и впрямь изрядно — в железном ведре дымились сожженные жесткие диски компьютеров и ДВД-диски на которых хранились материалы исследований, бумагорезка была забита мелкой белой пылью. Рядом с разоренным столом валялись два распотрошенных компьютера.
— Ты у себя дома материалы исследования держишь?
— Держу, конечно. Все перенесено на диски, хоть это и не приветствуется. Как-то раз я полгода работы потерял только из-за того, что не создал резервную копию. Да что с тобой такое, мать твою ты можешь мне сказать?
— Сядь-ка! — Каплан показал своему другу место на продавленном диване — сядь и послушай! Как думаешь, насколько далеко продвинулись наши исследования?
— Ну, дальше всех остальных групп. У нас по плану на следующий месяц намечено экспериментальное опробование.
— А вот и не хрена! Эксперименты уже были, причем на людях!
— Что? Не говори ерунду, этого быть не может.
— Может и еще как! Послушай меня! — доктор Феликс Каплан повернул Пита Маршалла лицом к себе, вцепившись в плечи, его глаза горели каким-то нездоровым, фанатичным огнем — не одному только Денмонту лазать по чужим лабораториям! Вчера я влез в его лабораторию и накопал много чего интересного!
— Что именно?
— Ну, например — что в одном из центральных штатов США некто купил заброшенную военную базу. И там строится аналогичная нашей лаборатория с высшей степенью биологической защиты, а заодно и завод. По производству лекарств. Интересно, кому и зачем строить завод по производству лекарств под землей, а?
— С чего ты это взял?
— Да с того! Я за этим ублюдком Денмонтом давно наблюдаю. То-то он зачастил в одно ничем не примечательное место, и причем все эти поездки проходят как командировки. За четыре месяца он побывал там шесть раз!
— И почему ты решил, что там завод, лаборатория и все прочее? Откуда такие выводы?
— А с того! Этот идиот свои записи оставляет в журнале на самом видном месте! Там много чего интересного прописано — на несколько пожизненных хватит! Вот что! Давай, решай. Сейчас! Ты со мной или…
— Или — что? Каплан вскочил с кровати, сделал несколько шагов к стене.
— Как думаешь, чем мы занимаемся? Ты никогда над этим не задумывался? Мы разрабатываем смерть — для нас и для всего рода нашего. Для человечества. Когда-то нацисты истребили шесть миллионов человек моего народа. А сейчас я, Феликс Каплан разрабатываю средства, чтобы уничтожить сотни миллионов, миллиарды! Мы хотим Нобелевскую премию — а получим ад на Земле! Прости, Питер, но я больше так не могу. Я решение принял — принимай теперь ты!
Доктор медицины, военный врач Питер Маршалл задумался. Нобелевка нобелевкой, но сомнения терзали его уже давно. Тем более этот вирус… Питер удивлялся его поражающим свойствам. Настоящий вирус ненависти, не признающий никаких границ, никаких рас, ничего. Все попытки модифицировать его, сделать так, чтобы при сохранении тех же характеристик зараженные сохраняли возможность мыслить и подчиняться приказам — проваливались. Увеличение гипоталамуса подавляло другие участки мозга, в результате заболевший был способен только на самые примитивные действия. Удалось добиться только снятия болевого синдрома — за счет выработки организмом эндорфина.[69] Вирус порабощал зараженных, они становились настоящими одержимыми, одержимыми злом и ненавистью, стремлением убивать. Пока эксперименты проводили только на макаках-резусах, о том что некая группа проводит испытания на людях, под руководством этого подонка Денмонта, Питер Маршалл узнал только сейчас. Провалом закончились и попытки разработать лекарство, вирус излечению не поддавался. Вакцину же с огромным трудом удалось разработать и наладить ее синтез — на экспериментальном лабораторном оборудовании — процесс пока даже не был описан. Помогло только то, что вирус был искусственно выведен и разработчики изначально знали всю его цепочку ДНК. В промышленных масштабах это сделать было невозможно. Пока… И, в конце концов, автором вируса являлся именно Каплан — значит и решение об уничтожении всей сделанной работы должен был принимать именно он.
— Я с тобой, Феликс…
— Вот и хорошо. А то я уж думал… — с этими словами доктор Феликс Каплан достал из кармана девятимиллиметровый Глок…
Альбукерк, штат Нью-Мексико
18 июня 2010 года
— Короче так! — я закончил набивать последний магазин, засунул его в разгрузку — УЗИ положи вон туда, в карман двери, под руку. Пусть не до конца влезает, но пусть будет. Питер протянул руку к переднему пассажирскому сидению, взял автомат…
— А почему там не оставить?
— При резком торможении — слетит на пол. Положи лучше в дверной карман, так под рукой будет, хотя и неудобно. Прорепетируй.
— Что?
— Ну, пару раз попробуй схватить автомат одной рукой, вторую держа на руле.
Питер прорепетировал, первый раз получилось хреново, второй и третий — чуть получше.
— Хватит, все равно времени нет. На досуге потренируемся получше. Хеклер будет вот здесь, прямо в кобуре, прицепленным, понял?
ХеклерКох МР7А1 я прицепил к переднему пассажирскому сидению. К УЗИ у меня были патроны — он жрал обычные девятимиллиметровые пистолетные, а вот магазин был только один — тот что в автомате. Последними словами проклял себя за то, что не решил эту проблему в магазине Штайнберга — у него-то наверное магазины запасные были. Вот и мучайся теперь, мудак! Хоть и не до раздумий там было — а все равно соображать должен был. К МР7 были и магазины и патроны — да только вот пополнить боезапас было негде, в гражданской продаже этих патронов не было, да и на военных складах — из десяти дай бог если на одном. Такое оружие — легкое, удобное для стрельбы с одной руки, с емким магазином, с глушителем — и негде взять патроны! Хоть плачь. Пока патроны были — но это на самый крайний случай. Когда уже совсем край подходит — так патроны надо поберечь.
