Данил Корецкий - Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь
И тут же затронутый крепким рукопожатием нейрон и рожденная им ассоциация развилась в мысль. Он вспомнил, что когда Ребёнок ни свет ни заря поднялась, чтобы сделать ему завтрак, и когда она почти перестала ходить по кабакам со своими подружками, как раз в это время он обнаружил, что она вся в синяках. Синяки были на запястьях, на предплечьях, на плечах, на бёдрах, на щиколотках…
– Откуда это? – спросил Лис.
Катя осмотрелась и, вроде бы, тоже удивилась.
– Не знаю. Наверное, на массаже Мария перестаралась. Надо ей сказать, чтобы потише сжимала, а то от меня вообще ничего не останется.
И когда она давала ответ на вопрос мужа, наверное, оба вспомнили одно и то же: как она рассказывала о жалобах Миледи на Антона, от которого она всегда уходит в синяках…
Лиса как будто кипятком обдало. Неужели этот взгляд, это высокомерие победителя и эти синяки – это звенья одной цепи? Тогда цепь должна быть завязана на шее у этого возомнившего о себе бог весть что бандита!
– Что вы так смотрите, Филипп Михайлович? – спросил Антон.
Он был неглупым человеком и хорошо чувствовал других людей, потому он столько лет сохранял жизнь в криминальной стае. И сейчас он, наверное, почувствовал мысли полковника, а возможно, прочёл вспыхнувший в глазах огонь ненависти. Во всяком случае, сам он отвёл взгляд и вида победителя уже не имел. Но было поздно. В конце концов, Лис не обязан спасать жизнь бандиту ни при каких обстоятельствах. Особенно при тех, которые сложились сейчас.
«Разбирайся сам со своей жизнью, брателло, – подумал он. – А я разберусь у себя в семье…»
– Ну, ладно, – как ни в чём не бывало, сказал Лис. – Если узнаешь что-то про машины, то звякни.
Антон улыбнулся, показав неровные зубы.
– Если я узнаю, это значит, братва узнала. А у ребят-то друзей много было. Я думаю, никто не побежит заявление писать. Сами с гадами разберемся.
– Ты самостоятельный стал, – Лис свысока похлопал Антона по плечу.
Это получилось не случайно. Он, полковник, снисходительно похлопал по плечу бандита, будущее которого весьма туманно, и этот бандит должен знать своё место. И он ему это место указал!
– Я вижу, ты теперь сам всё решаешь, сам ответственность на себя берёшь. Вижу, ты уже созрел. «Крестить»[13] тебя пора!
– Я человек скромный, – настороженно улыбнулся Антон. – Если люди скажут, что пора, то я отказываться не стану. А сам я никогда к постам не рвался, вы же это знаете, Филипп Михайлович?
– Знаю, – кивнул Лис, хотя он знал прямо противоположное.
Они снова обменялись рукопожатиями – зачем раньше времени спугивать врага? И Антон снова крепко сжал Лису руку. Когда Лис ехал в управление, он даже посмотрел на свою кисть: не остались ли там синяки? Но на грубой руке полковника полиции синяков не остается. В отличие от нежной кожи его супруги.
Седой
Один из тайников оказался разорённым: на его месте проложили теплотрассу. Что подумали обнаружившие его люди, найдя там оружие, патроны, гранаты и прочее военное снаряжение, сказать трудно. Седой заглянул в Интернет, но упоминаний об этом случае не нашёл, что могло говорить о том, что на него не обратили внимания или, наоборот, придали особое значение.
Однако и по городу, и в пригороде у него было много тайников – привычка, которую он получил при обучении основной работе, дала свою поросль и в период работы на Колдуна. Сейчас он нашёл тайник, где было оружие и инженерное оборудование, в частности, сканер для прослушивания телефонных переговоров и код-граббер для отключения противоугонных систем. Впрочем, против такого зверя, как «Майбах», он, скорее всего, был бесполезен, как пистолет против слона.
Теперь следовало установить график передвижений Антона. Седой приобрел парик, изменил походку, купил цивильный костюм и снова перевоплотился в бизнесмена, комерса, может быть, чиновника средней руки. Он даже нанял водителя с машиной, который возил его по делам, вроде бы, бизнеса. На самом деле он разведывал нужные места: где живёт Антон, где находятся его офисы, где он чаще бывает, с кем, где и когда встречается.
Ездил Антон всегда с водителем, как и положено на машинах такого класса. За рулём обычно сидел Проводник. В сопровождении – одна-две машины охраны: три-шесть человек. Седой лишний раз убедился, что они ничего не умеют и ничему не обучены. В прямом нападении он один мог взять всю охрану на себя. Но работать надо было тихо.
Около десяти дней он вёл наблюдение с нанятой машины, потом, чтобы не вызывать подозрений у водителя, угнал неказистую «Ладу», а через три дня обновил её таким же способом. График Антона вырисовался довольно простой. Дни его не отличались разнообразием. Выезжал из дома он около полудня, дома, как правило, никого не принимал, хотя делал исключения для нескольких женщин, одну из которых называл «Миледи», а вторую – «мой Тигрёнок». Об этом Седой узнал, прослушивая телефон, хотя сделать это было не так легко, ибо все разговоры за Антона вёл его так называемый Проводник по прозвищу Хитрый. Он выполнял роль и телохранителя и водителя, но главное – он всегда носил телефон Антона и отвечал на звонки. Именно через него Антон решал вопросы, давал указания, назначал встречи, и только в довольно редких случаях лично брал трубку. С Тигрёнком и Миледи были как раз такие редкие случаи. Очевидно, записей любовных переговоров Антон не боялся.
Седой отследил, как положено, его связи – Тигрёнка и Миледи, регулярно слушал их телефоны, установил, где они живут, где проводят свободное время. Девочки вечерами тусовались в каком-либо из тиходонских клубов или ресторанов, иногда их забирал оттуда Антон, чаще – другие мужчины. Похоже было, что они не обязаны хранить Антону верность, да и само слово «верность» в этих кругах не употреблялось, так же, как слова «денонсация» и «синхрофазотрон».
Сам Антон выезжал в полдень, за рулём сидел, по большей части, Хитрый, а иногда – другой, толстый водитель, имени которого Седой не знал. В офисе «Майбах» стоял в запираемом дворе, дома – в гараже. Специально машину не охраняли, но хозяина всегда сопровождали охранники, и поэтому выбрать момент, когда машину можно угнать без шума, стрельбы и крови, было довольно затруднительно. Особенно вечером, когда Антон крутился в развлекательной карусели клубно-ресторанной жизни, его окружали десятки друзей, своих и чужих охранников, девушек, которые набивались в машину десятками…
Впрочем, Седой заметил одну особенность. Иногда Антон ездил обедать в престижные рестораны – «Шатёр» или «Аквариум» не с девочками или друзьями, а с городскими чиновниками. В этих случаях он обходился без охраны, очевидно, чтобы не производить плохого впечатления. Всё-таки какая может быть охрана у честного российского гражданина? И зачем? Еще больше предосторожностей он предпринимал, если ехал в краевую администрацию, мэрию или какое-либо из ее управлений. В последнее время он чаще всего заезжал в Управление коммунального хозяйства: немудрено – эта служба, как известно, в последнее время является настоящей золотой жилой…
Так вот, когда Антон ехал в присутственные места, то мало того, что оставлял охрану, но и машину ставил так, чтобы её не было видно из окон, очевидно, чтобы не вызывать зависть… Потому что если у сильных мира сего появится зависть, то Антона очень быстро пересадят из «Майбаха» в автозак…
Поэтому Седой решил проводить операцию днем, причем тогда, когда Антон поедет обедать с кем-либо из своих чиновных друзей. Ему повезло: в разговоре с «Тигренком» Антон сообщил, что завтра днем он занят: обедает в «Шатре» наедине с важным гостем из Москвы, а когда освободится, то ей позвонит.
Контролировать передвижение Антона на первом этапе должен был Берц. Он уже прошел что-то вроде первоначальной подготовки: Седой научил Берца обращаться с рацией и с пистолетом-пулемётом «Кедр», который очень легко спрятать под одежду, и, вместе с тем, он является весьма эффективным оружием в ближнем бою. Он даже вывез Берца в песчаный карьер и дал ему расстрелять несколько магазинов. В принципе у Берца получалось неплохо, хотя Седой делал поправку на то, что стрелять по консервным банкам или в людей – это две большие разницы.
Берц поехал в аэропорт и доложил по рации, что Антон лично встретил самолёт из Москвы, причём прибывшего мужчину встречала еще одна машина с двумя сопровождающими, но они поехали отдельно, следом за «Майбахом». Седой поставил неброский «Хендай» на стоянке «Шатра» и сидел в нем, изображая ожидающего хозяина водителя.
Антон привёз гостя около двух часов и провел его в специально облюбованное местечко – отдельно стоящий, хорошо проветриваемый шатёр, который стоял над водой, и чтобы зайти в него, надо было пройти метров пятнадцать по деревянному мостику. К такому месту трудно незаметно подобраться, а разговор засечь практически невозможно, даже с помощью направленного микрофона – шум ветра и волн делают его неразборчивым, как специальный генератор «белого шума». Стол был накрыт на двоих, Хитрый ждал на стоянке, там же остановилась вторая машина – «Мерседес» с номерами краевой администрации, водитель и пассажиры которого внимательно осмотрели «Майбах», а потом курили и разговаривали с Хитрым то ли о достоинствах лидера немецкого машиностроения, то ли о чем-то другом.
