Алексей Суконкин - Поход на пенсию
Второй помог вставить шланг подачи воздуха на место и в рот выпавший загубник. Неподвижное тело аккуратно спустили на дно и уложили между двух красивых ракушек.
Через минуту возле трупа криминального «положенца» ничего не напоминало о присутствии посторонних.
Серый и Артур подняли тревогу только после того, как истек срок запаса воздуха в баллонах…
28 августа 1996 года. Владивосток
Утром, забрав Олега из дома, Денис спросил:
— Олег Сергеевич, это, конечно, не мое дело, но что–то в нашей жизни не то происходит…
— Что еще не то?
— Позавчера грохнули Семена.
— Правда? — Олег действительно это услышал впервые.
— Да.
— Каким образом?
— Нырнул с аквалангом и не вынырнул.
— Ну, а что здесь не так? Вполне нормальное развитие событий…
— Даже если это сделали и не вы, но блатные сейчас начнут копать и непременно выйдут на нас. Они же знают, на что мы способны. Вернее вы способны.
— Если они это знают, тогда чего ты боишься?
— Я не боюсь. Просто, зачем нам эти проблемы…
— Это, Денис, не проблемы. Поверь.
— А что тогда проблемы?
— Проблемы — это когда у тебя беременна подруга, на которой ты не хочешь жениться…
— Откуда вы это знаете? — удивился Денис.
— Ну, я же должен знать, чем живут люди, которым мне иногда приходится полностью доверяться…
— И что мне делать?
— Дай ей денег на аборт, а потом разыграй ссору. Чтобы расстаться совсем…
— Да я просто жениться не хочу, а так она мне нравится…
— Ну ты молодец! — рассмеялся Олег, больше радуясь тому, что смог увести тему разговора в другое русло.
Оставшись один, он позвонил Черкасову:
— Василий, зачем вы это сделали?
— Что именно?
— А ты не знаешь?
— Пока нет. Что ты имеешь в виду?
— Семена.
— А что с ним?
— Ничего. Совсем ничего. Нырнул с аквалангом и не вынырнул. Очень смахивает на работу наших «халулаевцев».
— Нет, честно ничего не знаю.
— Я позвоню Эдику.
— Думаешь, он тебе что скажет? Лучше сразу спроси у Волка. Если это их работа, то, скорее всего именно он и исполнял…
Олег позвонил Волкову:
— Вадим, нужно встретиться.
— Я тоже хотел тебе это сказать. Подъезжай в забегаловку.
— Когда?
— Сегодня. В три часа.
— Хорошо.
— Только я буду не один.
— А с кем?
— Увидишь. А ты бери с собой Черкасова. Дело есть.
В три часа дня Олег и Василий вошли в придорожное кафе, где часто проводили свои встречи. За столом в отдельной кабинке уже сидели Волков и Лихой. Генерала увидеть, там не ожидали.
— Зачем вы это сделали? — спросил Олег вместо приветствия.
Лихой посмотрел на Олега:
— Ты это о чем?
— Да, о чем? — спросил Волков, улыбнувшись.
Василий тоже застыл от вопроса.
— Меня не могли предупредить, что будет проводиться операция такого рода? — спросил Олег.
— Твоя задача заключается совершенно в другом, — сказал генерал.
Олег и Василий сели за столик. Лихой сказал:
— Завтра будет проведена специальная операция по обнаружению радиозакладок американской разведки. Именно поэтому я вас и собрал здесь.
— Что, нашли судно, под которым ранее проводился неудачный вывод крейсера? — спросил Василий.
— Да. Нашли, — кивнул Вадим. — Мои ребята обследовали днище, но никаких датчиков они не обнаружили.
— Плохо искали? — спросил Олег.
— Искали три раза. Датчиков на судне нет. По крайней мере, снаружи, — сказал Вадим. — Именно поэтому мы пришли к выводу, что, возможно, на судах датчиков вообще нет.
— А где тогда? — спросил Олег.
— Вспомни, Райт, ныряя на острове Путятина за морскими ежами, израсходовал запас воздуха вдвое быстрее, — сказал Лихой. — Есть мнение технических специалистов, что датчики установлены вдоль фарватера, по которому выводится из бухты крейсер. Или на дальности, допускающем точную идентификацию подводной лодки. Именно туда он и мог плавать, пока вы хлопали глазами на берегу.
— А дальность связи таких датчиков с самолетами противолодочной авиации? — спросил Василий.
— Если антенна выведена из–под воды, дальность связи практически не ограничена, — отозвался Волков. — Коллинзу остается только проводить регламентное обслуживание этой системы…
— Попытаетесь выводом крейсера спровоцировать радиообмен датчиков с «Орионами» и все это дело зафиксировать? — спросил Олег.
— Да, — кивнул генерал. — Двести семнадцатый полк радиотехнической разведки флота уже выставил в районе Павловска, Путятина и Анны четыре поста радиоперехвата, а в море выведены два корабля радиотехнической разведки. Всеми задействованными в операции силами мы намерены осуществить перехват радиосообщений и провести пеленгацию радиостанций этих датчиков. Более того, за час перед крейсером по фарватеру первым пройдет атомоход другой конструкции и по размерам меньше, чем «Тайфун». Посмотрим, чем будет отличаться радиообмен при проходе многоцелевой лодки от радиообмена при проходе «Тайфуна».
— Когда начнется операция? — спросил Олег.
— Завтра в шесть часов утра, — ответил генерал.
— А продлится?
— Шесть — семь часов, максимум десять. После операции атомоходы будут возвращены на базу. Даже командиры кораблей не имеют представления об истинных целях этого выхода.
— Значит, на футбол успеем? — пошутил Олег.
Лихой подарил ему тяжелый взгляд.
29 августа 1996 года. Павловск
Все было как всегда до противного обычно. Особенно было противно от той мысли, что выход крейсера из базы был, если можно так сказать, тренировочным. Командир покрыл матом приказание штаба флота, но ничего не поделаешь — люди военные и приказ выполнять надо.
Головин быстро отразил весь маршрут на рабочей карте и откинулся на кресле, понимая, что на этом его работа закончилась.
Буксиры вытолкали огромное тело крейсера к выходу из бухты, и командир с мостика дал средний вперед. Огромные винты забурлили за кормой, и позади крейсера потянулся широкий кильватерный след.
Командир вызвал на мостик штурмана и Дмитрий, мысленно ругая своего начальника за оборванный отдых, поднялся наверх. Небо было затянуто темными тучами, где–то правее, за островом Путятина шел дождь.
— Слушай, ну для чего нам это надо? — спросил штурмана командир.
Головин пожал плечами:
— Представления не имею…
— Сейчас только выйдем в море, опять пожалует «Орион» и все плавание насмарку… Как ты думаешь, как эти америкосы нас вычисляют?
— Представления не имею, хотя много раз уже думал над этим.
— Ведь все делаем правильно! Заходим под гражданское судно, выдерживаем режим наибольшей тишины… а все равно они нас находят… вот как?
Обогнув в надводном положение мыс Развозова, командир указал рукой в море:
— Наши…
Дмитрий поднял бинокль. В двух милях от крейсера он увидел один из тех корабликов флота, которые носили название «гидрографических», но почему–то несли на борту оборудование, совершенно не относящееся к гидрографии…
— Радиоразведчики… — констатировал он. — Им–то что здесь надо?
Чуть дальше маячил эскадренный миноносец «Безбоязненный». Эсминец уходил мористее и вскоре почти исчез из поля зрения. Часто он обеспечивал вывод «Тайфуна» на боевое патрулирование. Сейчас, видимо, он делал тоже самое. Через двадцать минут на горизонте показалось гражданское судно, под которое и решено было «нырнуть».
— Приготовиться к погружению, — сказал в микрофон командир крейсера.
Огромное сигарообразное тело атомного подводного ракетоносца разрезая толщу воды, начало погружение. Вода захлестнула рубку, заплескалась на обтекателе антенн и сошлась во встречной волне, когда исполинское творение человеческих рук кануло в глубину…
Все прошло по старому сценарию. Ракетоносец был ювелирно подведен под днище ничего не подозревающего «торговца», прошел в таком положении два часа, а потом с эсминца по звукоподводной связи сообщили, что крейсер обнаружен и с воздуха сопровождается американским противолодочным самолетом «Орион».
После этого командир приказал развернуть крейсер и еще через четыре часа крейсер уже входил в свою бухту, чтобы пришвартоваться к своему пирсу…
30 августа 1996 года. Владивосток. Штаб Тихоокеанского флота
— Службой радиоперехвата флота было зафиксировано восемнадцать выходов в эфир в интересующем нас районе во время выхода обоих подводных лодок из базы и следовании их к точке разворота. Из этих восемнадцати опознаны и не относятся к разрабатываемой нами теме двенадцать выходов в эфир. Предположительно опознаны, как радиотелефоны китайского производства с широкой девиацией частоты, три выхода. Еще один выход опознан как электромагнитный импульс, сопровождающий грозовую молнию. Оставшиеся два выхода, по всей видимости, и есть то, что и явилось целью операции, — доложил помощник начальника разведки Тихоокеанского флота всем присутствующим на совещании. — Это были выходы с мгновенным выбросом предельно сжатой информации в момент прохода «Тайфуна» через контрольные точки. Сейчас мы занимаемся дешифровкой записей, но есть большая вероятность того, что ничего прочитать не удастся — скорее всего, это телеметрия, то есть техническая информация. Особое внимание было уделено «Ориону», но самолет на протяжении всей операции имел связь только со своей базой в Японии в известном нам привычном режиме. Никаких странностей в его радиообмене нами не вскрыто. Кстати, хочу особо подчеркнуть, что эти два сообщения передавались достаточно мощными передатчиками, что предполагает наличие хороших антенн.
