Валерий Горшков - Контрольный выстрел
Ну, с угонщиками все было ясно заранее, хотя бабу, их руководительницу, стало почему-то жалко. Красивая телка. Хоть и явно отмороженная.
Я обвел взглядом своих соседей. Через стул от меня сидел здоровенный скинхед с тяжелой золотой цепью на бычьей шее. Он пил пиво — после каждого глотка облизывал перемазанные белой пеной вывернутые наизнанку губы и причмокивал.
А ведь я его где-то видел? Ну-ка, Кирсанов, напряги память! Я уставился на него, силясь вспомнить имевшее место «дежа вю». «Знакомая харизма!» — подумал я, но оказалось, эту мысль я озвучил, и довольно громко.
— Ты че, мужик? Устал от жизни, да? — Бритоголовый смерил меня тяжелым взглядом.
— Шел бы ты лесом! Я к тебе не лезу, и ты ко мне не лезь! — протянул я и махнул рукой.
Чего этому долбоебу от меня надо? Вот возьму и врежу по сальной харе, чтобы не таращился. Но ведь я его знаю! Точно… Где же я его видел? Точно, ведь это он вместе с тремя бритоголовыми друганами тискал Лику возле ночного гастронома.
— На свежий воздух тебе надо, зема! — рыкнул парень. — Пошли, что ли, прогуляемся…
— Пошли, прогуляемся… А я тебя знаешь, где видел? В общественном туалете… Ты ссал мимо писсуара… Ты точно не снайпер…
— А вот это мы сейчас проверим!… Ну что, сам начнешь ботинки мне лизать или помочь? — пробасил бритоголовый, когда мы оказались на улице. Он махнул кому-то рукой.
Я моментально протрезвел и оглянулся.
Из стоявшего чуть поодаль от входа в бар раздолбанного «фольксвагена» вывалились трое таких же отмороженных лбов. Не торопясь, они направились к нам. Я посмотрел направо, потом налево… Четверо на одного! Рисковая ситуация…
— Что, обосрался, ко-з-зел?!. — ощерился мой супротивник. — На колени, сучий потрох! Умоляй опрощении! Только погромче, а то я плохо слышу!
Я вспомнил, что мой верный «Макаров» остался дома, на тумбочке, и понял, что дело — дрянь. Но страха не было никакого. Я уже устал бояться.
Озираясь по сторонам, я оценивал свои скудные шансы. Если двое из четырех умеют как следует шевелить конечностями, тогда мне точно не поздоровится…
— Щас, только шнурки завяжу! — прорычал я и пяткой правой ноги с разворота врезал стоявшему у меня за правым плечом бритоголовому в оттопыренное ухо.
Я навесил скинхедам около десятка нехилых ударов и в ответ, правда, получил столько же, прежде чем увидал стальное лезвие выкидухи. Спустя мгновение оно вошло мне по самую рукоятку в грудь, слева.
Я задохнулся, словно в легких оказался расплавленный свинец. По глазам резанул желтый свет мотоциклетного фонаря.
Плохо помню, что было потом. Правда, вспоминаются отдельные кадры.
Кто-то нагибается надо мной, выдергивает из груди нож. Я пытаюсь закричать и не могу… Нестерпимая боль пронзает меня насквозь.
Этот кто-то и еще один волокут мимо меня третьего…
Взревел мотор и затих в отдалении.
Высоко в небе вроде бы сверкнула молния, и сильно громыхнуло.
Я лежу на земле. Капли дождя секут меня по лицу. За что? Что я такого сделал? Я живу или умираю? Трудно дышать…
Помню, я закричал:
— Мама-а-а-а…
Эпилог
Осень в Питере, городе моего детства, отрочества, юности да и всей сознательной жизни, каждый год бывает одинаковой. В конце сентября вдруг как-то сразу становится слякотно, и почти все время моросит нудный мелкий дождик. По ночам иногда случаются заморозки. Дует ледяной арктический ветер. Кажется, вот-вот завьюжит и на землю ляжет снег, и тогда о погожих летних деньках останутся печальные воспоминания.
И вдруг небо проясняется, выглядывает из-за редких облаков приветливое солнце, и сразу на душе становится тепло и уютно. А ведь до зимы еще далеко! — радуетесь вы, и на сердце расцветает весна.
Первый день бабьего лета, пришедшего на смену ненастью, в этом году мне запомнится надолго. Мой лечащий врач отменил постельный режим и разрешил, наконец, выйти на улицу и подышать свежим воздухом.
Восторг души! Теплынь, вековые зеленогорские сосны, морской воздух с Финского залива… Я почувствовал себя вновь рожденным.
Я шел по лесной аллее, вороша опавшую листву. Подходя к корпусу главврача, решил взглянуть на его новенький «рено». В этой истории главный, лихо орудуя скальпелем (или какие у них там еще есть инструменты?), спас мне жизнь. Лезвие ножа задело сердце, но лишь по краю. Хотя, конечно, если бы я оказался на операционным столе на полчаса позже, не пришлось бы мне гулять сейчас среди зеленогорских сосен.
Подойдя к «рено», я чуть сдвинул боковое зеркало машины, невольно увеличив обзор больничного лесопарка, который в это самое зеркало можно было наблюдать.
Сделал я такой жест без всякой задней (или какой угодно другой) мысли — просто решил наконец взглянуть на свою физиономию. Как-то противно было в последнее время ею любоваться. И точно! На меня смотрело бледное небритое лицо с глубоко запавшими глазницами. Однако в зеркало теперь с увеличенным мною обзором я увидел еще кое-что!
Бесшабашно размахивая каким-то ярким пластиковым пакетом, явно ко мне приближалась одна из самых сексапильных девиц, которых я когда-либо видел, — Элеонора.
Мы встретились губы в губы.
— Ты уж не пугайся, — начала она с ходу. — Но кое-кто, дорогой мой, тебя очень скоро должен навестить. Твой почитатель и близкий друг. — Она заговорщически подмигнула, вытащила из пакета пластмассовую коробку с киви и два огромных грейпфрута и передала их мне. — Посиди пока в нетерпеливом ожидании. — Вдруг лицо ее изменилось. — Знаешь, дружок, а за тобой объявлена настоящая охота… — И уже совершенно неожиданно она двумя изящными пальчиками вынула из того же пакета мой «табельник»! — Держи, а то этими грейпфрутами тебе явно не отбиться! А я, пожалуй, побегу. Моя миссия выполнена…
Она чмокнула меня в щеку, как-то странно, я бы даже сказал, виновато, улыбнулась и двинулась по аллее своей особой походкой, глядя на которую ни один мужчина не мог оставаться индифферентным.
А через минуту передо мной возникло белокурое создание с тонкими чертами лица. Кристина! Конечно, именно ее имела в виду Эля, говоря о близком друге посетителя.
— Слушай меня внимательно и не перебивай, Володя! — начала щебетать секретарша «Цербера». — Мой папа сделал мне царский подарок — двухнедельный тур по Австралии. Поездка состоится через три недели. Тур на двоих; предполагалось, что со мной поедет моя подружка. Но у нее неожиданно изменились обстоятельства и в итоге я осталась одна, без спутницы. У меня вопрос. Не желает ли Володя Кирсанов прокатиться со мной до Сиднея? Побродить среди эвкалиптов, полюбоваться на кенгуру и мишек-коала? А? Не подумай, что я тебе навязываюсь. Ты ведь сам еще в первый же день нашего знакомства пытался назначить мне свидание? А потом так все закрутилось… А ведь я ждала… Мой домашний телефон, — чуть смущенно улыбнулась она, достав визитную карточку из своей сумочки. — Я надеюсь, ты запомнишь его уже сегодня же.
После чего Кристина коснулась своими теплыми губами моей небритой щеки и тут же исчезла.
Наконец-то на четвертом десятке жизни произошло то, что принято называть настоящим счастьем. Прекрасная Кристина. Диковинный континент с самыми экзотическими в мире животными. И как все просто произошло… А я — то дурак!…
Проходя мимо больничного корпуса, я снова решил поправить боковое зеркало, диапазон которого так нечаянно расширил.
Это зеркало — стало настоящим героем дня. Я сразу увидел в его стекле две фигуры в черных кожаных куртках и таких же черных джинсах. Разумеется, на них были полумаски.
Было уже достаточно темно, и киллеры надеялись подобраться ко мне незамеченными.
Времени для контрдействий больше не оставалось; и тут мне в башку пришло неожиданное решение. Я не бросился ничком на пожухлую траву и не стал кататься по земле, стреляя на ходу.
Передо мной было зеркало «рено».
Я неожиданно и резко лег навзничь, корректируя свою стрельбу по отражениям киллеров в зеркальном стекле; отработал всю обойму через свою голову, даже не оборачиваясь.
Оставив последний патрон (на всякий случай), я осторожно перевернулся, так же осторожно поднялся…
Оба тела были недвижны. Впрочем, нет — одно шевелилось.
Я подошел к нему и сразу узнал его, хотя «церберовский» охранник был на этот раз без униформы.
Я почему-то никак не мог запомнить его имя — он мне запомнился только тем, что все время ошивался возле Кристины.
— Это все она, тварь, устроила… — прохрипел охранник. — Кристина — племянница Большого Босса… Босс мне приказал все обделать самолично. Но сучка эта навязалась, устроила тут показательную пальбу.
— Ну, с Боссом все ясно. А Кристине-то это зачем?
— Ревновала она тебя к какой-то Лике…
Это были последние слова издавшего предсмертный хрип охранника.
Да, выходит и утконосая Австралия оказалась обыкновенной подсадной уткой. А я — то губищи раскатал!…
