Стивен Хантер - 47-й самурай
Свэггер старался не думать о Нике, о бедняге Нике. Старался прогнать прочь ярость, боль и отчаяние. Ему вспомнились слова Досю: «Только настоящее». Только настоящее. «Да, хорошо, но уберите меня поскорее с этой проклятой застывшей звезды, из этого чужого места, где всех, с кем я только заговариваю, тут же здорово бьет по голове. Я столкнулся с теми, кто прячется в тени, невидимый, и ведет игру, в которой я ничего не понимаю».
Только настоящее. Только настоящее. Думай, думай об этом.
Сьюзен ничего не говорила, лишь сидела совершенно неподвижно. Взгляд ее миндалевидных глаз был устремлен в пустоту; быть может, она смотрела вдаль, чтобы увидеть близкое.
— Бедный Ник, — наконец пробормотала молодая женщина. — Наверное, ему в конце концов удалось все выяснить.
— Умница. Храбрец. Лучший из лучших.
— Бедняга…
— Послушай, я вовсе не собираюсь на тебя давить, но мы должны хорошенько подумать. Раз Ник перерезал себе горло, значит, Кондо Исами его нашел и он понял, что его будут пытать. Он знал этих ребят. И поступил как настоящий самурай.
— Не хочу даже думать об этом.
— Видишь ли, дорогая, кому-то нужно думать, так что, полагаю, этим придется заняться мне.
— Знаешь, меня порой тошнит от того, насколько ты опытен в таких делах.
— Я тебя прекрасно понимаю. От меня многих тошнит. Я сержант, это моя работа. Мы на войне, вокруг нас умирают люди, кому-то угрожает опасность, поэтому давай определимся со следующим шагом.
Сьюзен молчала. Наконец она сказала:
— Я не могу думать в машине. Нам нужно зайти в кафе. Я больше не в состоянии оставаться на улице.
Заведение оказалось полупустым, и никто не обратил на них внимания. Взяв у стойки кофе, они выбрали уединенный столик в дальнем конце зала. Растворимый кофе «Старбакс». Казалось, они находятся где-нибудь в Айове.
— Ну хорошо, — начал Свэггер. — Я буду шаг за шагом двигаться вперед. Остановишь меня, если я буду не прав. Ты у нас умная, а я только среднюю школу окончил.
— Новое правило: любой сарказм запрещается. Для сарказма больше нет места, — сердито одернула его Сьюзен. — Это понятно?
— Приношу свои извинения. Это было глупо. Больше такое не повторится. Ну хорошо, вот что мы имеем. Ник что-то нашел. Что именно, мы не знаем. Однако Кондо каким-то образом проведал об этом и заявился к нему. У Ника хватило времени спрятать то, что у него было, и позвонить тебе. Он дал тебе подсказку: «Сьюзен, я накормил дракона». После чего перерезал себе горло, понимая, что, если он попадет в руки Кондо живым, его будут пытать и он все выдаст. Маленький щуплый Ник, самурайского духа в нем оказалось больше, чем во многих верзилах. И я подумал еще вот о чем. Посмотрим, согласишься ли ты со мной.
— Слушаю.
— Дом сожгли не просто так. Кондо понял, что Нику удалось что-то найти, и он опасался, не осталось ли это где-то спрятанным. Отыскать это он не смог. Вот почему сожгли весь дом — чтобы это «что-то» не досталось и тому, с кем работал Ник. В противном случае сжигать дом не было никакой необходимости. Пожар лишь привлек внимание, а этим людям меньше всего нужно привлекать к себе внимание.
— Пожалуй, своя логика в этом есть.
— Хорошо, а теперь давай подумаем о подсказке, которую передал тебе Ник. Возможно, я несу полную чушь, но ничего сложного тут быть не должно. Это что-то простое. Ник состряпал это за считанные секунды. Ты сказала, его голос был полон страха. Ник знал, что за ним пришли. Он быстро спрятал то, что у него было, быстро придумал подсказку, быстро сообщил ее тебе. И это что-то такое, что понятно только тебе. Эта подсказка предназначалась тебе одной.
— Но что это нам дает?
— Это означает, что Ник сыграл на чем-то таком, что тебе известно. «Я накормил дракона». Нет, «Сьюзен, я накормил дракона». Не каких-то драконов вообще, не драконов из истории, из поэзии, из кино или из песни, а дракона, которого знает Сьюзен. Так что нам нужно найти точку соприкосновения этих трех линий: Сьюзен, Ник, дракон. Что Сьюзен известно о драконах?
— Ничего.
— Ты никогда не говорила с Ником о драконах?
— Никогда.
— А он когда-нибудь упоминал тебе про драконов?
— Нет. Никогда. Впервые слово «дракон» я услышала из его уст вчера вечером.
— Какая мысль пришла тебе в голову первой, когда Ник сказал: «Я накормил дракона»?
— О, это нам много чего даст. Я подумала: «О чем это он, мать его?»
— У тебя в прошлом не было никаких драконов?
— Ну, с двумя я встречалась, и только. За одним даже была какое-то время замужем.
— Подумай о том, что может быть связано с драконами. Быть может, это название команды? Не сомневаюсь, ты была капитаном школьной футбольной команды. Она случайно называлась не «Драконы»?
— Ты прав, я была капитаном. Но наша команда называлась «Пантеры».
— А ты никогда не увлекалась этими… как их там… динозаврами?
— Палеонтологией, археологией, геологией? Нет, никогда. Только русской и японской литературой.
— О, а вот это нам точно много чего дает. На этом можно зашибить большие деньги.
— Свэггер, один раз я уже предупредила тебя насчет сарказма. Еще одно нарушение — и ты отправишься прямиком в Арканзас.
— В Айдахо. Ладно, я буду говорить тебе разные вещи про драконов. А ты слушай. Может быть, у тебя что-нибудь шевельнется в памяти.
— Валяй.
— Летающие драконы.
— Ничего.
— Спящая красавица.
— Нет.
— Прекрасный принц.
— Пусто.
— Пресмыкающиеся.
— А что, драконы пресмыкающиеся?
— Ну, они зеленые и покрыты чешуей. Они похожи на динозавров или больших крокодилов.
— У них двухкамерное сердце? Они холоднокровные?
— Не знаю.
— И я тоже не знаю.
— Китайские драконы?
— Нет.
— Драконы на парадах? Знаешь, когда много людей несут одного длинного дракона.
— А разве это не китайский дракон?
— Кости дракона? Крылья дракона? Следы дракона? Дыхание дракона?
— Нет, нет, нет, нет.
— Летающие драконы.
— Ты это уже говорил.
— Некая банда под названием «Драконы».
— Нет.
— Триада, называвшаяся драконами?
— Нет.
— Удар «летающий дракон» из карате?
— Нет.
— «Спящий дракон»? Это удар мечом снизу вверх.
— Уж это-то я знаю. Нет, не то.
— Китайский ресторан «Дракон»?
— Нет.
— Святой Георгий?
— Нет.
— Святой Андрей?
— Нет.
— Прекрасный принц?
— Это ты уже спрашивал. Так у нас ничего не получится.
— Да, я практически выдохся. Мне больше не приходят на ум никакие драконы. Может быть, картина, кино, книга, стихотворение, статья, научный труд, сочинение…
— Гм, — вдруг встрепенулась Сьюзен.
Боб увидел у нее в глазах что-то. Тот самый отрешенный взгляд, когда смотришь на далекую гору, словно та совсем рядом.
— Статья?
— Сочинение. Если драконы пресмыкающиеся, можно считать их ящерицами?
— Поскольку на самом деле драконов нет, они могут быть кем угодно.
— Ну, ты сам говорил: зеленые и покрыты чешуей. То есть их можно считать пресмыкающимися. Так разве нельзя их считать ящерицами?
— Наверное, можно. А что?
— Просто… Да нет, ничего.
— И все же попробуй. Чем черт не шутит?
— Ящерицы. В своей жизни я сталкивалась с ящерицами. Возможно, я упоминала об этом Нику.
— Но точно сказать ты не можешь.
— Свэггер, ни один человек не способен помнить все, что говорил случайному знакомому на протяжении пяти лет.
— Конечно. Извини. Но ты сказала про сочинение. Школьное сочинение, посвященное ящерицам.
— Да, я много раз рассказывала об этом в посольстве, на приемах, на вечеринках и тому подобное. Говорила ли я Нику? Возможно. Я познакомилась с ним на приеме в резиденции японского посла на Небраска-авеню в Вашингтоне лет пять назад. Наш интерес друг к другу был взаимно профессиональным: я должна была разговорить Ника, он должен был разговорить меня. Мы немного выпили. Возможно, я ему и рассказала.
— Расскажи мне.
— Мной владели честолюбивые мечты окончить школу со средним баллом четыре. Для этого нужно было последние три года быть во всем просто идеальной. Но в старшем классе я потеряла пару десятых балла из-за современной биологии. Мне нужно было любой ценой исправить положение, иначе о среднем балле четыре можно было забыть, а это значило для меня очень много. И вот я пошла к учителю и сказала: «Понимаете, оставшиеся экзамены меня уже не спасут. Даже если я сдам их все на „отлично“, все равно я получу лишь три целых девяносто девять сотых. Я могу каким-нибудь образом заработать дополнительные баллы?» Он был неплохим человеком и сказал: «Сьюзен, если ты напишешь доклад и полностью раскроешь тему, я, так и быть, поставлю тебе „отлично“, которое тебе так нужно». Вся беда заключалась в том, что у меня не было никакого интереса к биологии. Я просто заучивала ее. Я понимала, что написать хороший доклад по биологии мне не по плечу. У меня абсолютно не было вдохновения. Но я пошла в библиотеку, взяла подшивку журналов «Нэшнл джиографик» и просто начала их листать. Я искала что-нибудь такое, что пробудило бы мое воображение.
