Сергей Соболев - Октановое число крови

— Айвен, вы как?! — донесся будто сквозь вату хорошо знакомый голос. — Вы меня слышите?

— Что-то припозднились вы, босс. — Иван с трудом вытолкнул из пересохшего горла эти несколько слов.

— Вы в порядке? — спросил Сэконд. — Не ранены? Идти сами сможете?

Козак криво усмехнулся, хотя эта ухмылка вряд ли кому-то была видна на его окровавленном лице. Вот такой он, Майкл Сэконд. Всегда вежлив, даже к рядовым сотрудникам обращается исключительно на «вы». Появляется на месте событий всегда в самый последний момент, когда на его помощь, как в этот раз, уже перестаешь рассчитывать.

Сэконд убедился в том, что с его сотрудником все более или менее в порядке, и жестом показал, чтобы Козак шел за ним. Иван двинулся было за Майклом, но увидел Бойко, распростертого на полу с выкрученными и прихваченными за спиной руками. Он остановился, потом подошел к нему вплотную и поставил западенцу, шестерке Доккинза, ногу на хребет, меж вывернутых лопаток. Когда он перенес вес на эту ногу, Мыкола протяжно застонал.

— Хотите его пристрелить? — спросил Майкл. — Этого — можно. Дать ствол?

Козак сплюнул вязкой слюной и заявил:

— Не хочу пачкать руки! Может, когда-нибудь позже, если только даст повод.

Питер и еще четверо боевиков лежали лицами вниз, со связанными сзади руками, рядом со стеной ангара, возле синего микроавтобуса. Как минимум двое из них были ранены. У здоровяка Питера вдобавок лицо заливала кровь. Кто-то его не слабо приложил!

У Козака продолжало звенеть в правом ухе, но левым он уже слышал сносно, пусть и как через вату.

— Глотните, Айвен! — Сэконд протянул ему металлическую фляжку. — Должно помочь.

Иван сделал несколько глотков. Во фляжке был коньяк, очень даже приятный на вкус. Майкл отобрал у него фляжку, зато протянул пачку сигарет. Вокруг сновали какие-то парни, большей частью в камуфляжной форме. Рядом держались двое бойцов в масках. Это были телохранители Сэконда. Майкл со всех сторон оглядел человека, которому в свое время составил протекцию в «Армгрупп» и чьим куратором являлся по сию пору.

Потом он покачал головой и заявил:

— Айвен, вы выглядите, как мясник, отработавший полную смену в скотобойне.

Козак сделал такую глубокую затяжку, что в груди у него что-то хрипнуло.

— Так и есть, босс, — сказал он, выпустив облако дыма. — Я только что завалил быка.

— Видел. Хорошая работа, Айвен.

— Почему вы так припозднились, босс? — повторил вопрос Козак. — Я подумал, что вам захотелось умыть руки.

— Я разве давал вам повод так думать обо мне? — сухо поинтересовался Сэконд. — Вы начали дело на пять минут раньше, чем нами было запланировано.

— Простите, что я не позволил им себя прикончить и тем самым невольно нарушил какие-то ваши планы, — съязвил Козак.

— Да и так, в общем-то, неплохо вышло, — Майкл заметно смягчил тон. — Вам не мешало бы умыться.

— Сначала я хочу услышать новости, — сказал Козак.

— Операторов и прочую телевизионную банду, присланную одним известным вам деятелем сюда, в Карачи, сейчас вяжут. Их будут выводить из ангара на причал.

— Меня интересует другое. Но раз вы сами затронули эту тему, то я спрошу. Что с ними будет?

— Это вопрос торга, цены, которую они смогут заплатить.

— А эти? — Козак кивнул в сторону боевиков, все еще лежащих у стены. — Их поместят в местную тюрягу?

— Вы шутите, Айвен, не так ли? — Сэконд удивленно посмотрел на него сквозь прорези маски. — Они, конечно, плохие парни и все такое. Но местные стражи порядка сами наложат в штаны, если им привезти вот эту компанию. Нет! — Он покачал головой. — Это невозможно. В отличие от некоторых — не стану вслух называть их имена — мы-то играем по правилам.

Иван едва не расхохотался в голос. Уж он-то знал, как легко преступают через любые не то что правила, но и законы люди из его фирмы.

— Еще вопрос по данному эпизоду, чтобы потом не возвращаться. Меня должны были?..

— Да, — поняв, что он хочет спросить, сказал Сэконд. — Они не повезли бы вас обратно, я в этом уверен. За эти дни была отснята масса материалов с вашим участием. В Стамбуле, в самолете, в аэропорту.

— Еще в тюрьме.

— Да, и там тоже. Но не думаю, что эти материалы, изготовленные там, они решились бы вставить в разоблачительный телепроект, задуманный ими. — Майкл поднял указательный палец. — Многосерийный и долгоиграющий! Согласно их замыслу, это была бы настоящая бомба. Полагаю, вы и сами уже все поняли.

— Возможно, я тугодум, сэр, но лично мне не все ясно, — хмуро сказал Козак. — Зачем им понадобился этот эпизод, который они намеревались отснять в Карачи?

— Он должен был стать одним из начальных, — сказал Сэконд. — По их сценарию, эпизод в Карачи — это завязка событий. Соответственно, эти материалы стали доступны журналистам «Аль-Джазиры».

— Вроде бы у них имелся информатор?

— Верно. Этот человек якобы снимал скрытой камерой то, что происходило здесь, в одном из терминалов. Дело якобы было в конце мая, то есть чуть более месяца назад. По их замыслу, вы, Айвен, играли роль посредника тех персон, которые подписали вас на это, оплатили все. Вы встречались в Карачи с людьми из «Аль-Каиды» и местным представителем группировки «Сеть Хаккани», передали им деньги…

— Да, я видел сумки.

— В них действительно сложены пачки денег. Но это не доллары или евро. В основном старые афгани.

— То есть мусор, резаная бумага? — Козак кивнул. — Я не видел содержимого сумок, но так и подумал, что там какое-то фуфло.

— Так вот, — продолжил Сэконд. — Согласно их замыслу, вы — и некто через вас — оплатили действия в Дохе. В Катар должны были заслать партию взрывчатки, детонаторы и прочее оборудование. Переправить это хозяйство в Доху не так сложно, как кажется на первый взгляд. Вот, например, отсюда, с этого самого терминала регулярно отгружают контейнеры назначением в морской порт столицы Катара.

— Благодарю, сэр, что просветили меня.

— Майкл.

— И все же мне кое-что не понятно, Майкл. Я ведь месяц назад находился совсем в другом месте. Вы-то знаете, где именно. И в фирме это известно.

— В руководстве нашей компании начались некоторые трения. Но это строго между нами.

— Вот как? — Козак изобразил удивление, причем постарался, чтобы оно не выглядело наигранным. — Наверное, это плохо, сэр.

— А что в этом может быть хорошего? Так вот. Вашу персональную карточку, хранившуюся в кадровом департаменте компании, а также файл с данными и анкетами просто уничтожили.

— Никогда бы не подумал, что такое возможно.

— Естественно, это все будет восстановлено в самое ближайшее время. Но при неблагоприятном исходе дела нам всем пришлось бы туго.

— И вам тоже?

— Мне — в первую голову.

— Еще такой вопрос. Если позволите, конечно. Со мной из Стамбула летел один господин. Кажется, он все это и затеял, не так ли?

— Его настоящее имя — Махмуд аль-Хамаз.

— Кто он по жизни?

— Совладелец медиаимперии «Аль-Джазира» и большой друг Америки.

— Значит, человек состоятельный. Зачем же он тогда летел экономклассом?

— Махмуд аль-Хамаз любит изображать из себя душку-демократа. Он иногда летает обычными авиарейсами, общается с простыми людьми в тех местах, где бывает. Это американская школа популизма. Но я так думаю, что этот господин хотел лично посмотреть на вас, Айвен, — уточнил Майкл, выдержал небольшую паузу и продолжил: — Возможно, имеет место рудимент восточной традиции. Прежде чем купить товар, его следует хорошенько осмотреть, пощупать.

Иван вспомнил сентенцию, прозвучавшую из уст катарца: «Чтобы разбудить человека, нужно всего лишь коснуться открытого участка его кожи», и задумчиво кивнул.

— Вы, дружище, должны были сыграть ключевую роль в их построениях, — продолжил Сэконд. — Вот почему этот непростой человек, как мне представляется, решил составить вам компанию во время перелета из Стамбула в Доху. Он хотел понаблюдать за вами вблизи, находясь на расстоянии вытянутой руки. Махмуд аль-Хамаз желал понять, тот ли вы человек, который ему — или им, поскольку он не один в этом деле — нужен для реализации задуманного плана.

— А он не боялся, что вскроется вот это обстоятельство, станет известно, что он летел со мной одним рейсом? Впоследствии выяснится, что именно Махмуд аль-Хамаз провел меня через служебный проход в аэропорту!

Прозвучал сухой короткий смешок.

— Вижу, вы еще не окончательно пришли в себя, дружище, — заявил Сэконд. — Если вы статист или даже актер, исполняющий главную роль, в вашем случае злодея, то это еще не означает, что вам известен конечный замысел. Ленту могут смонтировать и так, и эдак. Тут все зависит исключительно от воли и желания режиссера, а таковым в данном случае является Махмуд аль-Хамаз. Еще тот человек, который за ним стоит. Может, и не один. Тут надо еще помнить, для какой аудитории предназначался данный продукт.