Олег Алякринский - Большой шмон
Минут через пятнадцать к «Москвичу», остановившемуся у деревянного барака с вывеской: «Прокат лодок и водных велосипедов», урча, подкатил красно-желтый грузовик. Из кабины вылез Степан, все в той же оранжевой спецовке, с металлическим чемоданом в руке, и сел на заднее сиденье.
— Здорово, Гепардик! — тепло поприветствовал он старого питерского знакомого. — Давненько не виделись! А ты чой-то даже не загорел! Был в Испании, и на тебе — никакого загару. Ну ничего, теперь тут позагораешь. А то мне как-то уже надоело. Пять дней тут тусуюсь. Во, видал, какая штука! — Он потряс в воздухе чемоданом. — Японская техника. Особо чувствительный приемник для электронного прослушивания. На прошлой неделе установил на том фонарном столбе, в который ты чуть не врезался, приемник, а запись идет сюда — в чемодане магнитофон. Можно и в режиме реального времени прослушивать… — Сержант любовно погладил чемоданчик ладонью. — Эта игрушка с пятисот метров может улавливать даже человеческий шепот сквозь кирпичные и деревянные стены.
Но на Гепарда эти слова не произвели никакого впечатления.
— Знакомая игрушка. Самому такими баловаться приходилось. Кстати, по просьбе Варяга. Только вот что я тебе скажу, Степушка… Сильно ты рискуешь, что в непосредственной близости от дома повесил свои «уши» — рано или поздно пацаны Кайзера заметят, что твой стремный грузовик маячит возле дачи слишком часто, и возьмут тебя за теплое место… По-моему, было бы разумнее твой приемник, раз уж он такой дальнобойный, незаметно поставить на соседней участок в траву!
— Ладно тебе! Мы тоже не лыком шиты. Думаешь, я все время на этом грузовичке там пасусь? — махнул рукой Степан. — Слушай лучше. У Кайзера в доме сильная активность пошла с вечера. Крутые тачки понаехали, люди важные, все в коже, с оравой охраны. Джипан «мерседесовский» видел, только что подвалил? Не автомобиль, а танк… Некто Паша Сибирский, судя по тому, что я успел услышать… Большая шишка. Так что, Гепардик, тебе будет чем тут позабавиться. Вот держи ключики от грузовичка.
— Вот что, Степа, — озабоченно прервал его Гепард. — Это все чудесно. Но не пройдет и двух часов, как охрана Кайзера засечет твой грузовик и обшмонает со всех сторон. Ты что же, мне предлагаешь на этой развалюхе круглые сутки дежурить?
— Зачем круглые сутки? — Сержант быстро скинул оранжевую спецовку и бросил ее на переднее сиденье рядом с Гепардом. — Валяй переодевайся! Ты меня недооцениваешь, ты думаешь, у них больше других забот нет, как пялиться на ремонтный грузовик? Да они тебя от меня не отличат в этом маскараде. Так вот, уши мои вот тут спрятаны! — И он постучал ладонью по металлическому чемодану. — Я на этой аллейке первый раз появился пять дней назад и вот сегодня… Надо было там кое-что подладить, а то помехи пошли. А на ночь я свою колымагу ставлю на окраине поселка, у футбольного поля или у железнодорожной станции… Сам же передвигаюсь и ночью в серой «волжанке», она сейчас как раз возле станции на стоянке. Так что здесь все тип-топ. Игрушка моя работает по принципу радиопередатчика на ультракоротких волнах. Так что мне нет нужды торчать вблизи этой самой дачи. И тебе не советую. Ты, главное, чемодан из рук не выпускай. И учти: сегодня будет самое интересное. Иначе я бы тебя не дернул из теплой московской квартирки. Сейчас у них там, видно, малый хурал собрался. Так что надо слушать. Можешь в лесок зайти, включи на прием — и внимай… — Сержант рассмеялся. — Владик просил, что, если что-то особо интересное и срочное начнут обсуждать, сразу звони ему на мобилу… Ну а если дело может подождать до утра, то и жди. А я завтра вернусь. Как наш «Москвич» себя чувствует, не встанет посреди трассы?
— Машина зверь, можешь не сомневаться, — буркнул Гё-пард, взял чемоданчик в руки, с интересом откинул крышку, под которой обнаружился смахивающий на диковинный магнитофон прибор с массой кнопок и тумблеров, а в центре располагался небольшой дисплей. По дисплею, как по экрану осциллографа, безостановочно змеились ломаные линии электроакустических разрядов. Сержант покрутил круглую головку, и магнитофон ожил, заговорив наперебой сразу несколькими голосами:
— Дядя Толя, ты по старшинству садись здесь, а вы тоже не стесняйтесь… Чем богаты, тем и рады…
— …О, вот и Пашка подвалил… Ну, Макс, вроде как все в сборе! Давай Пашка, присаживайся, прими для сугрева…
* * *— Давай, Пашка, присаживайся, прими для сугрева! — Старый московский вор в законе Дядя Толя похлопал высокого худого вожака омских воров и выдвинул ему стул. — Как там, в Сибири? Морозы еще не ударили?
— Да я и не знаю, — осклабился Паша. — Меня ж Кайзер с Канар выдернул… Я даже на солнышке не успел погреться. К чему такая спешка, а, Макс?
Кайзер покачал укоризненно головой и жестом пригласил всех, кто находился в просторной гостиной на втором этаже, к накрытому столу. Сегодня к нему в Кратово пожаловали пять воров в законе, люди, с которыми он провернул немало дел и был повязан многим и на чью поддержку рассчитывал прежде всего во время большого сходняка. Для полного благополучия не хватало сейчас только самого верного и самого опытного — Шоты Черноморского, который неизменно бывал на всех застольях у Максима Кайзера на правах старейшины и тамады. Но Шота уже почти год как пребывал в лучшем мире, и Максим его отсутствием до сих пор тяготился: покойный Шота был ему вроде отца или старшего брата. А теперь все большие дела приходилось обмозговывать и осуществлять самому. Причем если недавний облом в Кусково, где бригада Сашки Сухаря так облажалась во время налета на особняк Медведя, еще можно было скрыть от авторитетных людей и откреститься, то в случае провала тщательно обдуманного им сценария перевыборов смотрящего Кайзеру вообще пришлось бы, может быть, тайком линять из России и обосноваться в какой-нибудь солнечной Греции…
— Присядь, присядь, Паша, отдохни с дороги, а коли тебя кровь не греет, то опрокинь еще рюмашку-другую «Юрочки» — сразу согреешься! — подзадорил законного Ге-ша Прыщ, он же Геннадий Прыщаков, смотрящий шахтерского города Кемерово, который в последний год навел большой шухер в крае, бесцеремонно растолкав кулаками и стволами своей многочисленной братвы старых кемеровских блатарей и, по слухам, скупивший на корню местную ментуру, прокуратуру и адвокатуру. С тех пор как полтора года назад Прыщ возглавил кемеровских, Кайзер специально стал приглашать его за этот стол, поначалу желая приглядеться к новоявленному авторитету, а потом с намерением заручиться его расположением: влияние Прыща росло как на дрожжах во всей Сибири и скоро он вполне мог по авторитету сравняться, а то и превзойти Пашу Сибирского, чей голос пока что был непререкаем на всех региональных сходках.
Шестеро, посмеиваясь, шумно расселись за длинным столом. Пустили по кругу литровую бутыль водки «Юрий Долгорукий», стуча вилками, принялись накладывать себе в тарелки нехитрую закусь, обычную на застольях у Кайзера: ветчинку, сырокопченую колбаску, соленые грибочки да маринованые корнишоны, ароматную квашеную капустку, нарезанную толстыми ломтями селедку под кольцами душистого репчатого лука… Все приглашенные в Кратово законные воры прибыли почти без охраны, зная, что никакой беды им ждать не приходится: Кайзер заведомо гарантировал всем гостям безопасность.
— Ну, люди, вот что я вам скажу… — начал хозяин дома негромким голосом, дождавшись, когда тарелки и рюмки у всех наполнились. — Речь пойдет о смотрящем. О покойном смотрящем Варяге…
Произнеся с нажимом слово «покойном», он взял длинную паузу, проверяя реакцию присутствующих. Кайзер хоть и доверял этим шестерым, которые на больших сходах за последние три-четыре года по любому вопросу неизменно поддерживали сторону Шоты, Царство ему Небесное, но все же немного и побаивался их, потому как все они, ну за исключением разве что самого молодого, Леонида Хитрова, по кличке Хитря, регионального смотрящего из Магадана, имели за плечами по три-четыре ходки, в воровских кругах пользовались уважением и высоко держали воровскую масть на воле и на зоне. И еще непонятно было, как они отнесутся к предложению Кайзера, которое он обдумывал уже дней пять, с того самого момента, как Сергей Гурьевич Тялин встретился с ним на Ленинградском рынке и посвятил в свой каверзный план…
— Да, люди, вы не ослышались: Варяг погиб… — со вздохом тихо выговорил он, оглядев сидящих за столом. — Тело Варяга нашли менты и уже опознали…
Паша Сибирский отодвинул тарелку и привстал.
— Гонишь, Максим, или крест даешь? — Он нахмурился, но потом даже не попытался скрыть злорадную улыбку, растянувшую его и так широкое лицо. — Неужели все ж таки Владика настигло?
«Ишь ты, сука, как обрадовался, — подумал Кайзер, — хоть бы для приличия промолчал бы. Хотя что тут удивляться: Паша давно на Варяга зуб имел».
