Андрей Воронин - Победитель всегда прав
Когда машина с главным редактором отъехала от дома, Гаспаров осклабился:
– Вы слыхали?
– Слыхали, Эдуард Таирович, – сказал Тимур.
– Ну и что думаете?
– Если это правда, – вставил свои пять копеек Су-понев, – то надо брать и этого благодетеля, и его деньги. Я тут прикинул: мы потеряли триста восемьдесят тысяч, а если учесть продажи, то и все четыреста. Если отобьем триста на ровном месте, то уже дело.
– Правильно рассуждаешь, – заметил Гаспаров, поднимая стакан с коньяком, – с паршивой овцы хоть шерсти клок. А с Белкиной, может, и кончать придется, не ровен час выберется. Они, журналисты, такие: если я запрещу печатать материал в «Свободных новостях», она на телевидение полезет, на радио или в другие газеты. Помните, как она с прокурором устроила кипеж?
– Помню, – сказал Супонев.
– Ты, Тимур, наверное, не помнишь, какое дело шумное получилось, когда с ее подачи прокурор повесился? Хотя мне прокурора и не жалко, ему поделом, мерзавец был конченым. Мой старший брат с ним контактировал. Мерзавец полный, говорят, деньги любил, как наркоман дозу. Займитесь этим делом. Сергей, ты будь с Тимуром, смотрите, чтобы все хорошо, без эксцессов. Можете привлечь наших ментов, с ними все будет натурально.
– Им же платить придется.
– Дадим пару штук, и пусть заткнутся.
– Понял, – сказал Супонев, вставая с кресла и протягивая бумажку с цифрами Гаспарову. Тот бегло просмотрел:
– Да, одни убытки. Война – вещь противная, никто в ней не выигрывают, все только теряют. Самое время торговать – лето ведь. А мы сейчас не у дел. Но и выхода у нас не было, слишком уж большой кусок Мамонтов прихватить хотел.
– Прихватизатор, – сказал Супонев.
– Да, Прихватизатор, – согласился с ним Гаспаров, ставя пустой стакан на столик. – Все, мужики, идите. Держите меня в курсе.
После коротких рукопожатий Супонев с Тимуром покинули дом Гаспарова.
Хозяин выложил на зеленое сукно шары, выбрал кий, натер кончик мелом и принялся, обходя стол, катать шары, выстраивая и разбивая замысловатые комбинации. Охранники, находившиеся за дверью, слышали глухие удары. Для них это была самая лучшая музыка. Если хозяин взялся играть, значит, дела идут, значит, все в порядке и в ближайшие часы они могут быть спокойны.
Играл Гаспаров долго, пока не вспотел. Затем полюбовался на рыбок, покормил их и отправился принимать ванну. На сегодняшний вечер все дела были закончены, и он мог выспаться. День, как он считал, закончился неплохо, наступило какое-то прояснение, и, вполне возможно, будущий день, который уже не за горами, принесет деньги и он сможет восполнить хоть и не все убытки, но значительную часть.
* * *Гаспаров никогда не приобрел бы своего богатства, не будь он человеком риска. Для многих существует порог риска, после которого они ни за что не встрянут в дело, просто отойдут в сторону. Но Гаспаров был слеплен из другого теста.
Он толком так и не сумел выяснить, кто предлагает внести деньги за Белкину. Личность, способная выложить триста тысяч баксов просто так, – не последний человек в этой стране. Наверняка и у него имеются связи в милиции, в верхах. Но жизнь приучила Гаспарова к тому, что нужно хватать первым, а уж потом разбираться. Отберут так отберут.
Спешить – не значит не подстраховаться. Наверняка противник готовит какую-нибудь уловку, поэтому для него все должно выглядеть предельно честным.
Гаспаров составил план, исходя из максимальных уступок, на которые может пойти, но тогда и противнику придется идти на аналогичные уступки. Однако, как всякий истинный шулер, Гаспаров припрятывал козырного туза в рукаве. Четверо настоящих милиционеров, разгромивших студию Петровича и спаливших джип с людьми, давно были куплены им с потрохами и готовы были за деньги совершить любую гнусность.
– Тимур, – сказал Гаспаров, – на этот раз тебе придется поработать наживкой.
– Щука в роли живца? – усмехнулся любитель бриллиантов, уже ознакомившись с планом Гаспарова, но еще не знавший своей собственной роли.
– Будешь вести себя естественно, все пройдет гладко. Договорись с богатеньким и нежадным Буратино о встрече в каком-нибудь безлюдном месте. Сам ничего не предпринимай, подмога подоспеет вовремя.
– Никогда не уважал ментов, – пробурчал Тимур, – даже если они оказывались на моей стороне.
– Они тоже люди, – Гаспаров приобнял Тимура, выражая этим свое расположение. – Ты же не брезгуешь спрятаться за сортир, если в тебя летят пули?
– Вы всему найдете оправдание.
– Тем и живу.
Дорогин времени понапрасну не терял. Он заехал к себе в Клин буквально за десять минут, чтобы переодеться. Тамара Солодкина, уже привыкшая к тому, что Сергей надолго никуда не уезжал, не могла понять, что происходит.
– Ты скажешь, в чем дело? – настаивала женщина.
– Потом, – отмахнулся Сергей.
– Все потом.
Поскольку жили они особняком, то последних столичных новостей Солодкина не знала. Телевизор она не любила смотреть, газеты в дом не приходили. О том, что Белкина исчезла, Дорогин ей не говорил. «Зачем попусту волновать? Вот когда найдется, тогда и скажу.»
– Я запрещаю тебе, – неуверенно произнесла Солодкина, становясь в двери гостиной.
– Ты же знаешь, меня не удержать, – вздохнул Дорогин.
Их взгляды встретились. Женщина пыталась понять, что происходит с ее любимым. Первая мысль, что он разлюбил ее, была отброшена. Тамара чувствовала, Муму не обманывает ее, он лишь не говорит всей правды, потому что щадит ее.
– Не хочешь, не надо, – качнула она головой.
– Пойми, – Сергей взял ее ладони в свои руки, их пальцы сплелись, – в этом мире есть вещи, которые могут решать одни мужчины. Ты не в состоянии мне помочь, даже если бы очень хотела. Пожалуйста, не злись.
– Я совсем не злюсь, – тихо отвечала женщина.
– И не обижайся. Ты только жди меня, и все будет хорошо.
– А если нет? – упавшим голосом спросила Солодкина. – Кто-то же должен знать, куда ты едешь?
– Зачем?
– Если что-то случится?
– Со мной ничего не может случиться.
– Почему?
– Все, что могло уже случилось.
«Кроме смерти», – подумала Тамара, но побоялась произнести вслух страшное слово. Она знала, чем беззаботнее улыбается ей в лицо Дорогин, тем опаснее то, что он задумал.
– Все будет хорошо, – Сергей скользнул губами по ее щеке и нырнул под руку так быстро и ловко, что женщина даже не успела задержать его. – Не провожай, это плохая примета, – бросил Дорогин через плечо и вышел из дома.
Тамара устало опустилась в мягкое кресло возле большого гостевого стола и почувствовала, что у нее нет сил подняться. Женщина не знала, что ей делать. Позвонить кому-нибудь из знакомых, кто бы смог прояснить происходящее?
«Полковнику Терехову? – подумала она. – Но кто знает, что задумал Сергей? Возможно, милицейский полковник совсем не тот человек, с кем можно сейчас говорить. Лишь наврежу. Позвонить Варваре? – Тамара тут же вспомнила немного снисходительную улыбку журналистки, когда в разговоре речь заходила о Дорогине. Что бы ни говорила Тамара, Белкина непременно выворачивала ситуацию так, что Солодкина ревнует его к ней. – Глупо звонить, встречаться, расспрашивать. Ведь только Сергей знает правду, и, если он считает, что мне лучше оставаться в неведении, пусть так оно и будет.»
Муму тем временем уже орудовал в гараже. Он давно не открывал тайник с деньгами и золотом. Как сказали бы парапсихологи, от этого богатства исходила плохая энергетика. При неверном освещении лампы в запыленном плафоне, в темноте, царившей под верстаком, Сергей отсчитал пачки с долларами. Старался брать двадцатки и пятидесятки, чтобы пачек было побольше.
Отсыревшая доска не хотела становиться на свое место. Дорогин зло вогнал ее в пол ударом ноги и задвинул тяжелый металлический ящик с болтами и всяким прочим крепежом. На дно кейса с откидной крышкой он положил заряженный пистолет и прикрыл его газетой. Сверху расположил пачки денег. Проверил, легко ли закрываются замки, несколько раз встряхнул кейс, после чего открыл крышку. Пачки, поджатые по краям скомканными газетами, даже не разошлись. То, что под ними спрятано оружие, было незаметно.
Дорогин перевернул кейс и вновь щелкнул замками. Как крышку, поднял дно: на тугих пачках долларов чернел пистолет. Он резко схватил его.
– Должно получиться, – пробормотал он, – не денег жалко, а жаль принципов. Никогда нельзя идти у бандитов на поводу.
Умения действовать ловко и неожиданно Дорогину было не занимать. Работа в кино научила его этому, как и умению перевоплощаться. Каскадер должен уметь больше, чем актер: кроме трюков, нужно повторять его пластику, походку, жесты – так, чтобы с относительно небольшого расстояния двойников нельзя было различить. Дорогину приходилось дублировать абсолютно непохожих друг на друга людей – и увальней, и спортивно сложенных.
