Михаил Серегин - Честное слово вора
– Это Колыма, – послышалось в трубке. – Ну что, веришь теперь, что не я пацана украл?
– Верю. Что же ты, выходит, на моем прииске прятался?
– Выходит, что так. Слушай, я вот еще о чем сказать хотел. Медведь со своими спортсменами на твоих приисках центнер «рыжья» насобирал. Я Медведя замочил, так что теперь по всем раскладам выходит, что «рыжье» мое. Согласен?
Гамзаев рад был бы не согласиться, но блатной был прав. А учитывая то, что у него в руках был Рашид, пытаться его кинуть было нельзя.
– Согласен. Ты его у Медведя забрал, оно сейчас у тебя, пусть у тебя и остается. Я тебе из-за него предъявлять не буду.
В трубке раздался какой-то шум и снова послышался голос мальчика:
– Папа, он меня спас! Я ему обещал, что ты его отблагодаришь! Дай ему, что он просит!
Голос отдалился, и Гамзаев услышал в трубке:
– Э, пацан, ну зачем же трубку-то вырывать! Скажи, я тебе так дам.
– Простите, дядя Коля.
Гамзаев хмыкнул. Надо же: «дядя Коля»! Похоже, Рашид успел подружиться с этим блатарем.
– Алло? Расул, слышишь меня? – снова послышался голос Колымы.
– Слышу. Слушай, Коля, давай договоримся, когда и где ты мне сына вернешь, – Гамзаев говорил спокойным голосом, но внутри у него все замерло, когда он произносил эти слова. Ведь ничто не мешало блатному зарядить какие-нибудь дополнительные условия.
– Давай завтра утром, – спокойно ответил Колыма. – Пацан как раз оклемается маленько. Короче, знаешь, где недостроенный рыбоперерабатывающий комбинат? Ну, на побережье, от Магадана километров десять?
– Понял. Знаю, – отозвался Гамзаев.
– Давай около него, завтра в десять утра. Там как раз место пустынное, никто нам не помешает. Приезжай и забирай сына.
– Спасибо, – коротко ответил Гамзаев. – Приеду.
– Ну, бывай, – попрощался блатной, и в трубке послышались короткие гудки.
Глава 46
– Уже немного осталось, пахан, скоро придем, – сказал Коля Колыма, оглянувшись на шедшего за ним Батю.
– Да не волнуйся, Колян, я все-таки не фарфоровый, дойду. – Смотрящий и правда выглядел значительно лучше, чем во время их с Колымой неожиданной встречи. Теперь вместо грязного и изодранного тряпья он был одет в потрепанный, но целый и чистый бушлат и теплые стеганые штаны. Правда, дышал Батя тяжело. Все-таки в его возрасте прогулка по горам была уже не удовольствием, а тяжелой нагрузкой.
– Мало ли… Тебе здорово досталось за последнее время.
– Ничего, Колян, раз уж я на той дороге жив остался, где меня Ворон бросил, значит, рано меня еще хоронить.
– Да я понимаю, пахан: так, на всякий случай, спросил.
Смотрящий кивнул. Хоть он и не подавал виду, но на самом деле уже и правда здорово устал и ему было приятно, что Колыма о нем побеспокоился. Некоторое время они шли молча, а потом Коля остановился и показал на появившуюся из-за поворота тропинки скалу:
– Вон, за ней вертолет лежит, а оттуда уже до ледника совсем близко.
Смотрящий кивнул. Они подошли к скале, обогнули ее и их взглядам открылся лежащий на боку вертолет.
– Да… Нехило вы приложились, – протянул смотрящий, подходя к вертушке. – Фартовый ты пацан, Коля, что жив остался и с руками-ногами целыми.
– Сам удивляюсь, Батя, – ответил Колыма, разведя руками.
– Так, ну и куда нам дальше?
– А вон, видишь, камень: на мужика присевшего похож? – Колыма показал рукой на одну из небольших скал. – Ледник за ним. – Коля специально не спешил трогаться с места, давая смотрящему немного передохнуть. Было видно, что подъем сюда дался старику нелегко.
– Ну так пошли, что мы стоим. – Старик первым двинулся к указанному Колымой камню.
Они обошли скалу, прошли еще две сотни метров и Колыма остановился.
– Здесь, – кивнул он на несколько наваленных в кучу камней.
Вдвоем они быстро раскидали камни в стороны, и Колыма в несколько приемов вытащил из открывшегося ледника спрятанные им там мешочки с золотом. Когда все золото легло под ноги, он распрямился и посмотрел смотрящему в глаза.
– Вот, Батя, ты мне свое «рыжье» доверил, я тебе пацановское слово давал, что сохраню, и вот возвращаю. Центнер брал, центнер отдаю, все по-честному.
Сказав это, Колыма полной грудью глубоко вдохнул чистый горный воздух, показавшийся ему необыкновенно вкусным. С его плеч словно гора свалилась. Наконец-то он сделал, что обещал, – вернул смотрящему его «рыжье» и может жить спокойно. С Гамзаевым он договорился, так что отдавать это золото может без проблем, а Батю не должно волновать, где он его взял. Он свое слово сдержал. Главная заповедь соблюдена: пацан сказал – пацан сделал.
Смотрящий явно был тронут благородством Колымы. Разумеется, как всякий истинный блатной, внешне он этого не показал, но Колыма достаточно хорошо знал Батю, чтобы правильно истолковать его чуть дрогнувший голос.
– А все-таки ты должен был Ворону предъявить, – вздохнул смотрящий.
– С Вороном мы еще разберемся, – ответил Колыма. – Главное, что мы с тобой теперь в расчете. Я отвечал за «голдуху», я ее вернул. Все по понятиям.
Смотрящий кивнул:
– Ладно. Теперь помоги мне «рыжье» обратно спрятать, сейчас-то мы его отсюда не заберем. Вот выберемся из этого поселка, разберемся с Вороном, тогда вернемся за ним.
– А насчет Ворона ты уже думал, Батя? – осторожно спросил Колыма, помогая смотрящему свалить золото обратно в ледник и завалить камнями.
– Думал. Я уже знаю, как мы с ним поквитаемся, – с жесткой улыбкой ответил Батя. – В Магадане же сходняк скоро, он там наверняка будет…
Глава 47
Расул Гамзаев сидел на заднем сиденье своего джипа и смотрел на море. Море было неспокойно, над ним дул сильный ветер. Волны ударялись о берег, оставляя на камнях белые клочья пены, и снова откатывались назад.
Было утро, недавно вставшее солнце еще не успело прогреть сырой промозглый воздух, и поэтому Гамзаев мерз, несмотря на теплую кожаную куртку. А впрочем, может быть, озноб был следствием раны, так тоже случается.
– Руслан, прикрой окошко, – приказал Гамзаев своему водителю. – Дует.
Сидевший на водительском месте молодой парень послушно повертел ручку, и окно с его стороны закрылось. Этот парень был одним из немногих уцелевших боевиков ингушской группировки. В день встречи с родней из Назрани он охранял офис, поэтому не пострадал и не попал в розыск.
Вчера вечером Гамзаев еще раз связался со своим оставшимся на свободе замом, выяснил, что дела постепенно налаживаются, и даже решился вызвать себе этого парня. Ехать на встречу с Колей Колымой один Гамзаев опасался. Мало ли… Верный человек никогда не помешает, они же с блатным не договаривались, что он приедет один, значит, все честно.
Гамзаев посмотрел на часы. Было девять тридцать, он приехал сюда за полчаса до назначенного срока, и ждать еще оставалось довольно долго. Гамзаев не любил, когда приходилось кого-то ждать, но в этот раз так не терпелось увидеть сына, что он выехал намного раньше, чем было необходимо.
Сейчас джип Гамзаева стоял на условленном месте, в нескольких десятках метров от недостроенного рыбоперерабатывающего комбината, носом к дороге – так, что любая подъезжающая машина была бы видна как минимум метров за триста.
Он еще раз окинул взглядом недостроенные серые корпуса с темными провалами окон, серое море, прибрежную линию и откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза.
– Расул Ахметович, с вами все в порядке? – встревоженным голосом спросил водитель.
– В порядке, Руслан, в порядке, не беспокойся, – ответил Гамзаев.
Ему просто было трудно ждать, время тянулось, как резиновое. Кстати, пока можно хоть узнать у Руслана, как дела на фирме, до сих пор-то они толком поговорить не успели. Вечером он его вызвал совсем поздно, а с утра были другие дела, после которых они сразу поехали сюда.
– Расскажи, как на фирме дела? Много наших в живых осталось?
– Человек десять, Расул Ахметович, – ответил Руслан. – И еще несколько человек звонили, говорили, что скрываются. А дела на фирме сейчас получше стали. Сначала-то, после той перестрелки в ресторане, менты налетели: наглые, как танки, мы уж думали, что всех заластают. А потом постепенно успокоились, вчера к вечеру вообще вежливые стали – не иначе кто-то им приказал не наглеть особенно.
Гамзаев кивнул. Ну да, наверное, зам успел связаться с их людьми в органах и те сделали, что могли. Молодец.
– Понятно… – протянул Гамзаев.
Руслан был готов рассказать о делах поподробнее, но Гамзаев больше не задавал вопросов. Он молча ждал, иногда поглядывая на часы, а остальное время сидел с закрытыми глазами.
– Расул Ахметович, посмотрите, это не они? – вывел его из этого состояния водитель.
Гамзаев открыл глаза и резким движением подался вперед. Вдалеке виднелась какая-то скромная, серая машина, медленно, но верно приближавшаяся к ним.
– Если повернут, значит, точно они: больше тут никому делать нечего, – сказал водитель.
