Михаил Серегин - Отпущение грехов
– Премного благодарны, – пробормотал священник. – А далеко ваша мама живет?
– Да вот же наш дом, – показала Леночка в сторону двухэтажного покосившегося купеческого особняка. – На первом этаже.
* * *Мамы дома не было. Отец Василий прошел по скрипучему полусгнившему полу в зал и увидел то, к чему так долго не мог прорваться, – телефон.
– Звоните, – кивнула ему Леночка. – Только быстрее, а то мне еще в магазин бежать, а потом на фабрику – маму встречать.
Исмаил галантно поклонился и почти насильно поцеловал Леночке руку.
Отец Василий поднял трубку, и в тот самый момент, когда он набрал последнюю цифру номера Карнаухова, связь оборвалась. Отец Василий подергал рычаги, но телефон молчал как убитый.
– Леночка, у вас телефон не работает, – сообщил он.
В дверь позвонили – долго и требовательно.
– Господи боже мой! – побледнела девушка. – Это Вася! Все-таки он меня нашел!
– Брыкалов? – удивился священник.
– А вы разве с ним не порвали? – заинтересованно наклонил голову Исмаил. – Хотите, я его выставлю? Он меня послушает, будьте уверены.
«Еще бы он тебя не послушал! – зло подумал отец Василий и положил трубку. – Сломал мужика…»
– Не надо никого выставлять! – зло посмотрела на Исмаила Леночка. – Вы мне и так в прошлый раз всю личную жизнь испортили!
Звонок повторился. Долгий, требовательный и, как определил про себя отец Василий, хамский.
– Я его сама выставлю, – решительно сказала Леночка. – Но вас чтобы здесь и духу не было! Не дай бог он вас опять увидит!
– То есть? – не понял отец Василий.
– Ну… спрячьтесь куда-нибудь! – нетерпливо и раздраженно топнула ногой Леночка. – В шкаф, например! Вам не впервой! Быстро!
Отец Василий и мулла переглянулись и молча двинулись в спальню.
Звонок повторился уже в третий раз.
– Да куда вы пошли?! – раздраженно схватила их за рукава Леночка. – Нечего вам в спальне делать! Вот сюда полезайте!
Она стремительно запихнула их в просторный встроенный прямо в коридоре шкаф и пошла открывать дверь.
– А если у них прямо сейчас личная жизнь начнется? – жарким, тревожным шепотом поделился с товарищем своей озабоченностью мулла.
– Потерпишь. Вот скажи мне, чего ты из кустов выперся? А сейчас человека чуть не подвели! И потом, личная жизнь обычно происходит в спальне! А мы, как ты можешь убедиться, здесь.
В коридоре послышался удивленный и немного испуганный Леночкин голос.
– Ничего не знаю! – решительно сказала она. – Немедленно уходите.
– Нет, не будет у них личной жизни, – удовлетворенно прошептал мулла. – Тех, на кого глаз положили, на «вы» не называют.
Дверь захлопнулась, но мужчина остался внутри. Сюда хоть и слабо, но долетали низкие звуки мужского голоса.
– Так, щас я ему морду набью, – прошептал мулла.
– Ты же сам его в правоверные принимал! – усмехнулся священник. – Забыл, что ли?
– А пусть к девушке не пристает! – решительно сказал Исмаил и приоткрыл дверцу.
– Че ты дуру из себя лепишь? А?! Шмара дешевая! – прогрохотал чей-то бас, совсем не брыкаловский, но удивительно знакомый. – Будешь мне баки забивать, я с тобой по-другому побазарю!
Исмаил стремительно прикрыл дверцу. Правда, не до конца.
– Ладно, Купон, мы не за этим пришли! – одернули обладателя знакомого баса.
Отец Василий чуть не присвистнул. Вот уж действительно: тесен мир!
– Это же Купон! – жарким шепотом произнес мулла.
– Я слышу, – мрачно отозвался священник. – И он пришел не один, с братвой.
– Надо послушать, – высказал на удивление здравую мысль Исмаил. – Здесь дуром переть не стоит.
* * *Слышно было отлично. Сначала шло откровенное давление, и мулле стоило больших усилий усидеть смирно, тем более что к Купону у него все-таки счеты были – что бы он там отцу Василию раньше ни говорил. Леночка плакала, отнекивалась и, похоже, начисто забыла, что у нее во встроенном шкафу сидят два потенциальных защитника. Такое бывает.
– Где, конкретно, Брыкалов и Кузьменко с чехами встречаются?! – грохотал на всю квартиру Купон. – Место! Назови мне место!
– Я не знаю про ихние дела-а-а! – плакала Леночка. – Я ничего про это не знаю-у-у! Видела раз какого-то кавказца, они его Махмудом называли-и…
– Ну, про Махмуда я и сам знаю, – с ненавистью произнес Купон. – Ничего, я с этим козлом еще поквитаюсь. Отвечай, сука, кто Кузьме помогает? Не может быть, чтобы он сам все дела делал! Кто?! Говори!
Послышался звук очередной пощечины, и мулла заерзал.
– Слышь, Мишаня, может, пора? – как-то жалобно спросил он. – Вдвоем мы справимся. Вот увидишь!
– А ты знаешь, сколько их?
– По-моему, трое.
– По-моему, тоже. Подожди…
– Ладно, Купон, хорош, – одернули бандита. – Здесь по-другому надо. Она ж брыкаловская баба! Вот и давай этого козла на живца ловить. Пришлем ему ухо. А не одумается, другое.
– Думаешь? – В голосе Купона слышалось глубокое сомнение. – Щегол на него вышел, а толку? Строит из себя целку. Мол, я – не я и лошадь не моя.
– Правильно. Так и должно быть. Щегол ему долю предлагал, а на хрена Брыкалову доля, если он все имеет: сколько ни продаст, все ему… А с бабой может выйти, как надо.
– А если не выйдет?
– Значит, по частям свою шлюху получит.
– Как по частям?! – охнула Леночка. – Ребят, вы что такое говорите?! Да мы с Васей уже две недели как поссорились! Он все равно за меня ничего не даст! Честное слово!
– Не свисти! – презрительно отозвался Купон.
– Честно-честно! – прорыдала Леночка. – Хоть у кого спросите! Не надо по частям! Хоть у ребят спросите!
– Каких таких ребят? – подозрительно спросил Купон.
– А вот этих! – вывалился из шкафа Исмаил. Не вытерпел.
Отец Василий смотрел из темноты в практически распахнутую дверь, но выходить не торопился. Отсюда все было достаточно хорошо видать. Исмаил растерянно оглянулся, но священник ткнул его жестким пальцем в зад. Мол, выперся, так давай, действуй!
– Оставь девчонку в покое, Купон, – жестко сказал Исмаил, показывая за спиной кулак священнику. – Она правду говорит, Брыкалов на нее в обиде.
– А ты что здесь делаешь?! – оторопел Купон. – И почему в шкафу сидел? Я не въезжаю… ты что, ходишь к ней?!
– Это тебя не касается, Купон, – покачал головой Исмаил.
– Не слишком ли часто я тебя встречаю? А, мулла? – проронил Купон. – Слушай, а может быть, ты и работаешь на Кузьму?! Что скажешь?
Братва переглянулась. Мысль была неглупая.
– А ну-ка иди сюда, – щелкнул пальцами в воздухе Купон. – Разговаривать будем.
– Я все сказал, Купон, – покачал головой Исмаил и непроизвольно отступил назад к шкафу. – Больше мне сказать нечего.
– Зато я не все сказал, – недобро усмехнулся Купон и, даже не поворачиваясь, жестко распорядился: – Взять его!
К Исмаилу подлетели два крепких братка, подхватили его под белы руки, но мулла уперся изо всех сил и оттаскивать себя от шкафа не давал. И только отец Василий догадывался, почему. Все это время Исмаил отчаянно тряс за спиной кулаком, прозрачно намекая священнику, что ему потом «светит», если он так и будет отсиживаться в шкафу.
– Все правильно! – возбужденно заходил по комнате Купон, пока его бойцы оттаскивали от шкафа Исмаила. – Мечеть – самое обалденное прикрытие! Менты туда не сунутся! А чехи да азеры – спокойно ходят! Скоро вы там?! Вы что, вдвоем с этим лягушонком справиться не можете?!
– Я не работаю с Кузьменко! – пропыхтел мулла, отчаянно цепляясь руками за дверку шкафа. – Я вообще ни с кем не работаю!
Дверка скрипела, трещала и норовила оторваться и раскрыть место пребывания еще одного участника событий. Отец Василий тихо придвинул к себе старое, пахнущее нафталином пальто и спрятался за ним. Чем больше Купон скажет, тем понятнее будет вся логика этих закулисных событий.
– Что вы там возитесь?! – рассвирепел Купон. – А ну, отойди! Я его сам…
Он подскочил к мулле, навалился всем телом, но гибкий и сильный, словно дикая кошка, Исмаил вывернулся, и Купон с грохотом повалился на пол и совсем озверел.
– Да я тебя… – начал он и схватил муллу за горло.
– Миша… – прохрипел Исмаил. – Сука…
Отец Василий вздохнул, отодвинул пальто в сторону и шагнул вперед.
– Что?.. И ты здесь? – вытаращил глаза Купон и даже на секунду отпустил Исмаила. – Вы чего, попы, сговорились?! – Он вдруг булькнул. – Или вы это… вдвоем к ней ходите?
Отец Василий окинул внимательным взглядом комнату, пересчитал бандитов и врезал Купону с левой. Мужик хрустнул зубами и отлетел по коридору почти до двери.
В комнате повисла мертвая тишина. Никто не кричал, не бегал по комнате и не пытался никому ничего доказать.
– Как ты, Лен? – спросил отец Василий.
– Вроде ничего, – хлюпнула носом Леночка. – Только блузку, сволочи, порвали! – барышня заправила свой роскошный бюст в оставшиеся от блузки лохмотья.
