Александр Тамоников - Выжить. Вернуться. Отмстить
— Здравствуй, Макаров! Весело провел ночь?
— Не очень. Но что хотел, то получил.
— Решил поделиться со мной впечатлениями о местных шлюхах? Или ты занимался чем-то иным?
— Я отдыхал с проституткой. Вернулся, Вахид мне сказал, будто ты запретил выход в город. Это так?
— Да! Я запрещаю вам покидать дом, пока не получите приказ на дальнейшие действия или не возникнет необходимость срочного отхода в запасную «берлогу».
— Алхваз! Мне казалось, ты меня знаешь, а оказывается, это не так!
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я не намерен круглосуточно любоваться вахидовской мордой. Нам необходимо знать, что происходит в городе, насколько интенсивно менты ведут поиски убийц. И потом, командир, мне нужна баба. Я должен забыть жену! Случка с мэром, а затем испуганная физиономия в бане не дают мне покоя. Я не могу спать. Ты знаешь, что лекарство в этом случае — завести другую женщину. К знакомым я сунуться не могу, к шлюхам — вполне. Это абсолютно безопасно.
— А где гарантия, капитан, что ты был с проституткой?
— Гарантия в здравом смысле. Встреча со знакомыми, при условии, что они узнают меня, будет означать одно — мою гибель. А также гибель оставшихся в Кандаре солдат и моих близких. Я могу рискнуть собой, но ими никогда.
Гурадзе сказал:
— Это хорошо, что ты правильно оцениваешь свое положение и возможные последствия неразумных поступков.
— Так какого черта ты накладываешь какие-то запреты? Зачем брал меня, разрешил работу в Новоильинске, если не верил мне? Короче, Алхваз, я готов выполнить твой приказ, каков бы он ни был и когда бы ни поступил. Но ночи, пока не отойду от Ирины, буду проводить с проститутками. Возможно, еще две или три. И ни твой запрет, ни Вахид не помешают мне.
Гурадзе повысил голос:
— А тебе не кажется, Дима, что ты много берешь на себя?
— Нет, не кажется. По-моему, когда я уходил из лагеря, мы обсуждали эту тему. И тогда ты не выставлял условий полного ограничения моих действий до и после проведения акции против Коршуна.
— Ладно! У тебя действительно нет другого выхода, как служить нам. И тем более нет резона сдаться федералам. Отходи от своей Ирины, но, трахая шлюх, помни, что… впрочем, не вижу смысла повторяться.
— Я знал, что мы договоримся!
— А знаешь, почему я иду тебе на уступки?
— Почему?
— Потому что хорошо помню, как в бою у Уруса, когда мы еще служили в ДШБ, ты огнем пулемета прикрыл меня. Если бы не этот пулеметный обстрел наступавших чеченов, то майор Гурадзе сейчас бы уже сгнил в могиле. Такое у нас не забывается.
— Я всего лишь выполнял свой долг.
— Конечно!
— Ну, раз ты отменяешь ранее отданный приказ, то сообщи, пожалуйста, об этом Моллаеву. Иначе конфликта не миновать. А он не нужен ни тебе, ни мне, и уже тем более ему.
— Не беспокойся. Кстати, вы телевизор с утра включали?
— Я только вернулся, включал ли Вахид, не знаю. А что, объявили о восстановлении советской власти во всех республиках вновь собранного в кучу Советского Союза?
Гурадзе рассмеялся:
— Нет, до этого дело еще не дошло. Но, думаю, новости вам посмотреть будет небезынтересно! Сейчас 7.55. Свежий выпуск пойдет в восемь. И по всем каналам. Посмотрите, не пожалеете! А Вахида насчет твоих ночных прогулок я предупрежу! У тебя есть ко мне вопросы?
— Нет, командир, вопросов нет!
— Включай телевизор, и до связи!
— До связи!
Дмитрий включил телевизор, у окна крикнул в сад:
— Вахид?
— Чего?
— Иди, посмотрим новости. Алхваз сказал, что мы увидим немало интересного.
Моллаев появился в доме как раз в тот момент, когда начался специальный выпуск новостей. В нем сообщалось, что в ночь с 15-го на 16 августа неизвестным пока, но крупным отрядом боевиков была проведена серия террористических актов. Далее шла хронология событий: в ноль часов ровно сильный взрыв потряс территорию Кунгасской ГРЭС, вызвав пожар на станции, в 0.40 также взрывами в нескольких местах была сильно повреждена недавно проложенная железнодорожная ветка. В 1.30 одновременно в селениях Гуми и Мариновской нападению подверглись районные отделы внутренних дел. Боевикам удалось уничтожить оборонявшиеся наряды отделов. Кроме того, как стало известно только что, в Кунгасе убит глава городской администрации. Весьма странным выглядит то обстоятельство, что, несмотря на активное сопротивление милиции, наличие в регионе боевых частей федеральных войск, боевики, проведя террористические акты, беспрепятственно скрылись в горах, практически не понеся потерь. Жители Гуми видели отход боевиков и среди них одного раненого, перемещавшегося самостоятельно. Очевидно, что нападение банд экстремистов, составляющих, без сомнения, единый отряд с единым управлением, на объекты в трех населенных пунктах и диверсия на железной дороге явились неожиданными и для местных органов власти, и для военных. В настоящее время в Кунгас прибыла комиссия из Москвы. Войсковые части, дислоцирующиеся в регионе, а также все силы милиции приведены в повышенную боевую готовность. По данным тележурналистов, не считая мэра Кунгаса, потерь среди мирного населения нет. Убито 14 сотрудников РОВД. Подразделения спецназа совместно с авиацией Северо-Кавказского военного округа приступили к поиску отряда террористов. Поиск осложняется рельефом местности и наличием в районе поиска множества лесных массивов. Руководство телеканала связалось с представителями компетентных органов для получения более полной информации по фактам проведения боевиками террористических актов в районе города Кунгас, но сотрудники спецслужб отказались комментировать ситуацию. В завершение диктор посоветовал следить за ходом событий в следующих специальных выпусках.
Макаров выключил телевизор, взглянул на Моллаева:
— Действительно, новости. Ты знал о готовящихся акциях?
— Откуда? Но федералы опять обосрались. Теперь и отсюда, из Новоильинска, ментов перебросят к Кунгасу.
— Мэра-то зачем убили?
— Ты задал вопрос, на который я ответить не могу. Лучше скажи, чем закончился твой телефонный разговор с Черепом?
— Он снял запрет! И ты об этом узнаешь от него! Гурадзе позвонит тебе, так что не рыпайся, а сиди спокойно дома, пока нам не сбросят приказ на дальнейшие действия.
— Ты сумел убедить Черепа?
— В этом есть что-то странное?
— Обычно он не меняет решений!
— У нас с ним особые отношения!
— Ну да, вы же когда-то служили вместе!
— Вот именно! Но ладно, если хочешь, смотри новости через каждый час, а я пойду высплюсь. Ночь опять предстоит бессонная.
Дмитрий ушел в свою комнату.
А в 20.00 он вновь выехал на «девятке» в город. На этот раз Моллаев не провожал капитана. Поставив машину на вчерашнюю стоянку, Макаров не пошел к месту, где стояли такси, а решил поймать частника на дороге. Это удалось ему без проблем. Кого-кого, а таксистов в Новоильинске хватало с избытком. По пути купил цветы.
В 20.50 он позвонил в квартиру Вологодиной.
Галя открыла дверь, и Дмитрий едва узнал возлюбленную. В новом, облегающем красивую фигуру платье, с какой-то необычной, но красивой прической, слегка покрытым косметикой лицом, она выглядела просто изумительно.
— Галя! Как же ты красива!
— Приятно слышать, а ты… ты принес цветы?
Капитан спохватился:
— Да, черт, залюбовавшись тобой, я совсем забыл о них. Пожалуйста, прими этот букет как знак моей любви.
— Спасибо, Дима! Не поверишь, но ты первый мужчина, который дарит мне цветы!
— А бывший муж? Он что, не дарил?
— Муж? Давай не будем о нем?
— Как скажешь! Но признайся, ты принарядилась из-за того, что должен прийти офицер спецслужбы?
— Если ты так думаешь, я переоденусь. Уберу прическу и косметику!
— Не надо! Я пошутил.
— Пойдем поужинаем, я приготовила бифштекс. И не хуже, чем в ресторане.
— Ты часто ужинала в ресторане?
Галина обняла капитана:
— Дима, ты прекратишь меня подкалывать?
— Уже прекратил.
Он поцеловал Галю, и они прошли на кухню. К половине десятого с ужином было покончено, кофе выпит, посуда вымыта и убрана. Дмитрий закурил.
Галина присела напротив:
— Ты волнуешься?
— Немного. Мне надо так представить себя, чтобы подполковник поверил.
— Но ты же будешь говорить правду!
— Которая больше похожа на ложь. Слишком моя правда выглядит неправдоподобно. И поверит ли мне этот Тимохин? В спецслужбах не простачки служат, а ребята умные, умеющие разбираться в людях.
— Тогда наш гость обязательно поверит тебе.
— Посмотрим!
Он взглянул на часы:
— Так, 21.59.
Через минуту, ровно в 22.00, раздался звонок в прихожей.
Галина вздрогнула.
Макаров сказал:
— Ты откроешь или это сделать мне?
