Александр Тамоников - Комбат
Бегло осмотрев две комнаты, Стрельцов выскочил на площадку, взяв под прицел верхние лестничные пролеты. Из квартиры напротив вышел старший лейтенант Раневич, показал – все в порядке, снайпер уничтожен. Стрельцов стволом автомата указал на третий этаж. Пошел первым, сзади, прикрывая, двинулся Виталий. Вот и еще три проема. Странно, но ни в одной из квартир не осталось двери. От обстрела снести их не могло. Мародеры вынесли? Впрочем, что за мысли… Юрий показал другу на среднюю дверь и подал сигнал действия по прежнему варианту. Стрельцов проверил восьмую квартиру, та также оказалась пуста, подал знак – вперед! Офицеры ворвались в соседние квартиры. Стрельцов первым увидел вражеского снайпера. Этот не сидел, расслабившись, он целился. Юрий выстрелил ему в затылок. Боевик чуть не вывалился из окна, но что-то удержало тело, и оно сползло на пол. Из соседней квартиры, куда ушел Раневич, выстрела не последовало. Юрий повернулся… и увидел стоявшего в проеме комнаты вооруженного пистолетом… чеченца по имени Артур, который соблазнил его жену, а точнее, которому жена предпочла его, офицера-десантника. И сейчас Артур держал перед собой бывшую, сильно изменившуюся, постаревшую, похудевшую супругу.
Чеченец сказал:
– Умеете работать, ничего не скажешь! Я как увидел тебя, оторопел, подумал, ты ли это? Оказался ты. Жену бывшую узнаешь?
Стрельцов поднял автомат:
– Отпусти ее!
– Узнал, свинья? Но не я отпущу твою жену, а ты аккуратненько положишь свое оружие на пол и отойдешь к окну. Или я прострелю Мариночке ее тупую башку. Ты хочешь, чтобы я сделал это?
– Брось, Артур! Тебе отсюда выхода нет. Отпусти Марину, и я гарантирую тебе жизнь!
Чеченец рассмеялся, он был явно под действием наркоты:
– Ха-ха-ха! Он гарантирует мне жизнь? Ты о своей думай. Хотя тебе уже думать поздно. Я успею завалить тебя раньше, и в этом мне поможет твоя бывшая жена. Кстати, она прекрасная шлюха. Здесь, до вас, я за нее неплохие деньги получал. Никто в Грозном так страстно не обслуживал клиентов, как Мари, это кличка твоей жены. С ней спали многие мужчины, и все были довольны. Тебе же приятно это слышать?
– Очень.
– Тогда оружие на пол и к окну!
– Ладно! Только ты не спеши, Артур, мне еще тоже есть что тебе сказать!
Юрий блефовал, но ему надо было выиграть время. Раневич рядом, и он придет на помощь, поняв, что происходит в этой квартире.
Слова же Стрельцова удивили чеченца.
– Да? И что хочешь мне сказать?
– Узнаешь, всему свое время!
Раневич, найдя квартиру № 9 пустой, двинулся в коридор, остановился в подъезде, услышал какой-то шум внизу. Но там боевиков не могло быть. Снайперов второго этажа они со Стрельцовым отстрелили, а проникнуть в дом боевикам с улицы не дали бы ребята взвода, что начальник штаба держал для прикрытия действий антиснайперской группы. И шум был какой-то непонятный! Скорей всего, кошка или собака вбежала в подъезд. Но он выдержал паузу, дабы убедиться в безопасности подхода снизу. Подумав, что Юрий снял проблему в квартире № 7, Раневич решил в одиночку отработать четвертый этаж. Но услышал голоса. Они доносились из квартиры № 7, что крайне удивило старшего лейтенанта. Не упуская из виду лестничный пролет, он прислушался и услышал разговор Стрельцова с Артуром. Понял: бандит не пощадит ни друга, ни Марину. Расстреляет обоих перед тем, как уйти. Раневич вошел в квартиру. Замер у проема комнаты, в которой находились Стрельцов, Артур и Марина.
Артур вскрикнул:
– Говори, собака, что хотел сказать. У меня нет времени ждать!
– Погоди, погоди!
Чеченец взревел:
– Погоди? Ну нет, сука! Подыхайте, твари!
Раневич понял, что надо действовать. Он вошел в проем, вскинул автомат и, поймав в прицел незащищенную Мариной голову, выстрелил. Пуля угодила в висок бандита. Но в последнюю секунду и чеченец успел выстрелить. А возможно, это произошло рефлекторно. Удар пули в голову вызвал сокращение мышцы руки, и палец нажал на спусковой крючок. Артур с Мариной завалились на пол. Изо рта бывшей жены Стрельцова показалась струйка крови. На рваном, изношенном платье в районе когда-то пышной, а сейчас почти невидимой груди расползлось черное пятно. Она хотела что-то сказать. Стрельцов склонился над ней, но услышал только:
– Юра… я… я…
Больше Марина ничего не произнесла. Она умерла. Стрельцов поднялся. Раневич, стоявший у проема, проговорил:
– Я бил ему в висок! Не пойму, как он успел выстрелить…
– Не вини себя. В конце концов, Марина получила то, что хотела. Мечтала о красивой разгульной жизни, а в итоге по рукам пошла, рабыней стала. Судьба, значит, такая. Ты мне жизнь спас, Виталик!
– Да брось ты! Здесь останешься, пока я верхние этажи осмотрю?
– Зачем? Пойдем вместе! Тут мне делать нечего.
Раневич повернулся, и в это время из коридора ударила очередь. Все же был в подъезде еще один стрелок. И он, услышав автоматные выстрелы, начал отход к подвалу. Боевик, скорей всего, проскользнул бы мимо, но увидел Раневича и выпустил в него очередь. Виталий упал. Стрельцов видел, как падал друг. Боевик же не побежал, он стоял и ждал. Возможно, тоже слышал голоса. А если ждал, то Стрельцова. Виталий дышал, и это тоже видел Юрий, но ранение друг получил очень тяжелое. Ему требовалась помощь. И тогда Стрельцов рывком прыгнул в коридор, в падении выпустив очередь в боевика, не успевшего среагировать на подобное появление противника. Тот рухнул на пол, забившись в судорогах. Юрий вбежал на четвертый этаж, расстрелял пустые квартиры, потом на пятый. И там боевиков не было. Спустился на третий, поднял истекавшего кровью друга, понес к выходу на улицу. Его увидели с КНП. И тут же к дому рванулась БМД. Потерявшего сознание Раневича загрузили на броню, и боевая машина понеслась к медикам. Стрельцов остался стоять у подъезда. Из двух других показались Лихолетов, Гротов, два контрактника.
– У меня порядок, троих сняли, – сказал Лихолетов.
– И мы двоих! – добавил Гротов.
– А чего БМД подлетала? – спросил Лихолетов. – У вас с Виталиком проблемы возникли?
– Ранен Виталя, тяжело ранен. Дух грудь ему прострелил, а я не успел ничего сделать.
– Сколько же у вас было боевиков?
– Четверо! И… впрочем, это не важно. Важно, выживет ли Виталик.
К офицерам подъехала еще одна БМД. На ней группа ликвидации вражеских снайперов вернулась к командно-наблюдательному пункту батальона. Стрельцова проводили к Голубятникову.
Комбат усадил старшего лейтенанта на стул у стола совещаний:
– Докладывай, что произошло?
– Раневич жив?
– Не знаю. Мне сообщат о его состоянии после осмотра в медсанбате.
– Если довезут туда…
– Уже довезли. Так что произошло, Юра? Как налетели на духов?
– Сигарету разрешите, товарищ подполковник?
Голубятников протянул ему пачку и зажигалку, пододвинул жестяную банку, заменившую пепельницу:
– Кури! И докладывай!
Стрельцов начал доклад. Говорил медленно, слова давались ему с трудом…
– И вот когда я завалил духа во второй квартире, обернулся, а в проеме комнаты стоит чечен, перед ним со стволом у виска – женщина.
– Заложница?
– Типа этого.
– Что значит, типа?
– Она была с ним. А он прикрывался ею, когда понял, что попал.
– Дальше!
– Раневич выстрелил. Попал чечену точно в висок, но тот успел сделать выстрел в спину женщины. Они упали. Мы собрались уходить, и вдруг со стороны коридора очередь. И прямо в грудь Виталию. Я завалил духа, быстро проверил верхние этажи, чтобы не получить пулю в спину при отходе, и вынес Раневича. Остальное вам известно.
Голубятников внимательно посмотрел на взводного:
– По-моему, ты что-то недоговариваешь, Стрельцов.
– Тем чеченом, что держал женщину, был Артур.
– Какой Артур? Ты что, знал его?
– Да. Это к нему ушла Марина. Помните историю с разводом?
– Уж не хочешь ли ты сказать…
– Да, хочу! Женщиной, которой прикрывался Артур, была Марина.
– Вот так дела! Она-то как в Чечню попала? Настолько потеряла голову, что рванула сюда вместе с любовником?
– Я думаю, он ее на иглу подсадил, а здесь использовал в качестве проститутки. Об этом Артур успел сказать. Хотел обрадовать меня напоследок, гнида.
– Ясно! Как на самом деле тесен мир… Надо же было встретиться, и где? На войне. Тебе жаль Марину?
– Не знаю, жаль, наверное, но она сама выбрала свой путь в этой жизни, никто не принуждал. Поначалу не принуждал. А вообще, по-человечески, конечно, жаль. Она хотела что-то мне сказать, не успела, умерла.
– Да, дела!
Взводный взглянул на комбата:
– У вас выпить нет, товарищ подполковник?
– А надо?
– Надо!
Голубятников достал из стола фляжку, налил в кружку немного спирту, протянул ее Стрельцову. Юрий одним глотком выпил. Не по-военному спросил:
– Пойду я?
– Иди, Юр, поспи! Отдохни. Кто знает, что ждет нас завтра? Марину я прикажу переправить в аэромобильный госпиталь, чтобы отправили на родину. Ее есть кому похоронить?
