Олег Алякринский - Облава
Недолго посовещавшись, решили, что завтра Чижевский соберет своих самых надежных бойцов — пресловутую «тройку нападения» в составе бывших военных разведчиков Абрамова, Лебедева и Усманова — и поручит им сопровождать Варяга отсюда до самого пункта назначения — здания Торгово-промышленной палаты на Варварке. Чижевский предложил исходить из того, что там точно известно место и время предстоящей встречи Владислава Игнатова с Мартыновым и что там будут предприняты любые меры — вплоть до нового покушения на смотрящего. И на этот раз осечки уже не будет. Поэтому Чижевский предложил свой план действий…
Минут через десять в кухню вернулся Сержант. По его торжествующему виду стало ясно, что все в порядке.
— Сделал пару звонков, — с нескрываемым самодовольством сообщил человек, находящийся в международном розыске, — людям, с кем уже лет десять не перезванивался… Узнали, вспомнили, родные, и даже обрадовались… — По напряженным лицам Владислава и Чижевского он сообразил, что впадает в неуместную сентиментальность, и, сразу посерьезнев, деловито продолжил: — Нашелся билет Москва — Франкфурт. На двадцать два сорок пять. Только не из Шереметьева, а из Домодедова. Так что можно ехать. Надо еще подскочить к… ну, не важно, забрать билет.
Варяг поднялся из-за стола и положил Сержанту руку на плечо.
— Ну вот, Степа, в который раз ты меня выручаешь… Запомни, от этой твоей поездки зависит многое. Может быть, моя жизнь. — И, помолчав, добавил: — Все зависит. Так что удачи тебе!
Чижевский, впрочем, был недоволен тем, что Степан так легкомысленно вел переговоры по городскому телефону: опытный оперативник опасался, что линия уже прослушивается. Поэтому сам он решил не рисковать и не звонить своим бойцам, а лично поехать к ним предупредить о завтрашнем мероприятии.
Владислав остался опять один. И опять ему предстояли томительные часы ожидания. Он с тревогой стал думать о том, что будет, если Степану все-таки не удастся разыскать Меркуленко во Франкфурте… Тогда рассчитывать ни на чью помощь не придется, надо будет действовать самостоятельно, самостоятельно выкручиваться из этой западни… Ему вспомнилось, как два года назад он бежал с североуральской зоны, как петлял по лесу, как вступил в схватку с голодной рысью, как много часов полз, теряя сознание от голода и потери крови, по высокой таежной траве, но не сдался, не утратил упрямой воли к жизни… Так и сейчас ему придется упрямо рваться вперед, превозмогая боль и отчаяние, потому что он опять попал в облаву и судьба снова заставила его податься в бега. И снова, как и два года назад, на карту была поставлена его судьба, его жизнь…
Буквально через двадцать минут после отъезда Чижевского раздался телефонный звонок. Варяг очнулся от тягостных воспоминаний. Кто бы это мог быть? Не Чижевский — это ясно. И не его люди, потому что он никого не предупредил о своем возвращении в Москву. Может быть, это кто-то из многочисленных знакомых Степана? А вдруг это тот знакомый, который организовал ему билет во Франкфурт? Последнее предположение заставило Варяга пренебречь соображениями безопасности. Он занес руку над упрямо трезвонящим телефоном — аппарат дал уже, наверное, десять звонков.
— Да! — прикрыв трубку ладонью, чтобы изменить голос, ответил Варяг.
— Это из прачечной, — раздался звонкий женский голос. — Вы заказывали доставку белья на дом…
Странно, подумал Варяг, что-то Степа мне ничего не говорил про прачечную… Может, забыл?
— Нет, это ошибка, — не отрывая руки от микрофона, отрезал он.
Женщина вроде бы расстроилась:
— Ну как же ошибка! Сегодня утром заказывал мужчина на девятнадцать тридцать. Это не вы? А сами не в курсе? Ваш адрес… — Она продиктовала точный адрес: — Крылатские Холмы, шестнадцать, квартира сорок девять. Пятый этаж.
— Адрес правильный, но…
— Пожалуйста, никуда не отлучайтесь в течение часа, — раздраженно отрезала женщина. — Машина же вышла.
Недоумевая, Варяг набрал мобильный номер Сержанта, чтобы выяснить, не заказывал ли тот доставку белья. Но вместо Степана ответил почему-то голос Чижевского, и в первый момент Варяг так опешил, что торопливо отключился, и только потом вспомнил, что ведь сам Степа только что отдал свой мобильник Чижевскому, который во время сегодняшних ночных приключений разбил свой «Сименс»...
Из головы не выходил странный звонок из прачечной. «Машина уже вышла». «Никуда не отлучайтесь в течение часа». Он выглянул в окно. У подъезда стоял серый фургон «Газель». Когда он тут появился? Только что? А может быть, полчаса назад? Черт его знает...
Варяг отправился в коридор. Осторожно отомкнул замок входной двери и вышел на лестничную площадку прикрыв за собой дверь. Тихо щелкнула личинка. Внизу глухо хлопнула железная дверь подъезда. Послышались приглушенные голоса. Мужские голоса. Он вспомнил, что в этом доме железная дверь, хотя ж была оборудована кодовым замком, никогда не закрывалась. А теперь вошедшие мужчины ее захлопнули. Он прислушался. На лифте не поехали, потопали пешком.
Ступая на цыпочках, чтобы не шуметь, Варяг бесшумно поднялся этажом выше, остановился и напряг слух. Трое мужиков. Разговаривают шепотом. Подошли к двери этажом ниже, позвонили. По звуку Варяг понял: звонят в квартиру Сержанта. Вот тебе и доставка белья на дом. Гости еще дали два звонка — длинных. Потом в гробовой тишине отчетливо лязгнула сунутая в замок отмычка. Все ясно, умники! Варяг подождал, пока они открыли дверь и вбежали в квартиру.
Он прыжками через две ступеньки поспешил наверх, в считаные минуты преодолел двадцать лестничных пролетов и добрался по последнего, шестнадцатого этажа. Только тут он остановился перевести дыхание. Правая нога болела страшно, он тихо замычал от нечеловеческой боли, точно тонкой спицей впившейся в истерзанные мышцы. Он приложил ладонь к месту ранения трехнедельной давности. Сквозь брючную ткань почувствовал: кожа горит. Хуже того: ткань была влажной: видно, кровь опять засочилась из перевязанной раны. Варяг подошел к железной лесенке, приваренной к стене, и задрал голову: лесенка вела к люку. Кое-как вскарабкавшись по лесенке, он отвалил тяжелую стальную крышку и выбрался на крышу.
В заднем кармане брюк у него лежала «беретта», которую ему, слава богу, дал Сержант. Теперь пистолет очень даже мог ему пригодиться. Он заполз за жестяной квадрат вентиляционной трубы и затаился. И тотчас услышал, как под чьими-то ногами заскрипела ведущая на крышу лесенка. Судя по голосам и топоту, на крышу выбрались двое. Здоровые, видно, ребята. С такими не справиться — только стрелять на поражение, подумал Варяг.
— Никого, блин, нет! — гаркнул один. — И тут нет! Ушел, гад!
— Да как он мог уйти? — отозвался второй голос. — Светка ему пять минут назад позвонила — он был там, в квартире. Не с балкона же он сиганул! Может, к соседям слинял?
— Да нет, — ответил первый. — Кирюха уже все двери обзвонил — нету его нигде.
Амбалы не стали рыскать по крыше. Так, для порядка посмотрели, потопали вокруг люка — и все. Может, пронесет…
— Витек, ты с Кирюхой останешься на хазе — если он вдруг вернется, сами знаете, что делать. А мне пора!
— Не рано ли, Петрович? — недовольно поинтересовался второй.
— Какой, блин, рано — мне ж надо еще на Речной сгонять…
— А зачем?
— Зачем-зачем… Табельный-то у меня дома в сейфе лежит. Как и полагается по уставу
«Табельный дома в сейфе лежит…» Так это ж менты в штатском, подрабатывают на спецоперациях в свободное от службы время, смекнул Варяг и усмехнулся. Никак, рекруты генерала Урусова…
Опять заскрипела стальная лесенка. Шаги затихли.
Варяг подполз к краю крыши и, ухватившись за бегущий вдоль кромки кровли стальной гребешок, взглянул вниз. Скоро из подъезда вышел рослый парень в трениках и куртке нараспашку, сел в кабину серой «Газели» и укатил. Остальные двое — Кирюха и безымянный — остались в квартире Сержанта… Или тихо выскользнули на лестницу и затаились в подъезде. Будут дожидаться возвращения… Ну, Степа сегодня уже не вернется, а вот Чижевский может нагрянуть… Надо бы его предупредить. Хорошо хоть у него мобила при себе. К счастью, с прямым номером — так что можно дозвониться с автомата.
Правда, каким образом ему удастся позвонить Николаю Валерьянычу, Владислав еще не придумал. Пока что надо было подумать о том, как бы выбраться с этой чертовой крыши и унести ноги подальше от Крылатских Холмов…
Подождав еще минут десять, Варяг осторожно спустился по лесенке, и, удостоверившись, что в подъезде засады нет — во всяком случае, голосов не было слышно, — он вызвал лифт и спустился на второй этаж. А там уж пешком добрался до первого и выскользнул из подъезда.
Прижимаясь к стене, он рысцой обогнул башню и через скверик поспешил к автобусной остановке. Из окна квартиры на пятом этаже этот скверик не просматривался, так что можно было не опасаться, что его заметят.
