Синайский мираж - Александр Александрович Тамоников
– Как всегда, – улыбнулся Богданов.
– Что ж, я готов. – Терко решительно поднялся.
– Это к чему же именно? – глянул на него Богданов.
– Доставить сюда Гюрзу, – спокойно пояснил Терко. – Упакованного, перевязанного красивым бантиком. Правда, тут мне понадобятся помощники. Думаю, двух человек хватит.
– Я, – сказал Максум.
– И я, – проговорил Фарис. – Это наша война.
– Оно так получается, что и наша тоже, – возразил Рябов.
– Не спорьте, – вмешался Богданов. – Значит, Степан, Максум и Фарис. Задание, думается, вам понятно. К рассвету вы должны вернуться. Живыми, целыми и с подарком.
– Вернемся, – пообещал Терко. – Что нам, молодым да неженатым? А, хлопцы? Вы не забыли прихватить отдельного коня для поклажи? – он глянул на Фариса и Максума.
Египтяне ничего не сказали, а просто встали, подошли к своим лошадям и вскочили в седла. Они были готовы вернуться в поселение Гюрзы, пленить его и к рассвету вернуться обратно.
Очень скоро мягкий, заглушаемый песком перестук копыт утих, и ничего, кроме извечного ночного пения пустыни, больше слышно не было.
– Куда это они? – спросила Анастасия у спецназовцев.
– Они скоро вернутся, – отозвался Муромцев. – И не одни, а с подарком.
Глава 21
У Гюрзы было прекрасное настроение, и тому имелся повод. Шутка ли – за самое короткое время он неслыханно разбогател! Вначале он получил щедрый задаток деньгами, а потом еще и золото! Причем почти задаром, потому что разве это работа – взять в плен пятерых невооруженных людей? К тому же среди них были две женщины, а уж это совсем простое дело для такого воина, каким считал себя Гюрза.
Правда, он совсем не ожидал, что этих пятерых людей будут охранять. К тому же это была вооруженная охрана, и вдобавок очень храбрая и умелая. В том ночном бою у мертвого оазиса полегло немало людей Гюрзы, прежде чем и сами охранники также были убиты. Ну да что – люди? Людей Гюрза не жалел – ни своих, ни чужих. Людей в пустыне много, и каждый человек рад служить ему. А кто не рад, того Гюрза в два счета заставит служить ему. Потому что знает, как можно заставить человека подчиняться.
Нет, что ни говори, а этот американец Ник оказался деловым человеком. Хотя, может, он был и не американцем, а кем-то другим – до этого Гюрзе не было никакого дела. Главное было – деньги и золото. Особенно, конечно же, золото. Ох как не хотел американец расставаться с золотом! Гюрза просто-таки кожей ощущал его нежелание! Но куда было деваться этому американцу? У Гюрзы было множество возможностей, чтобы заставить Ника отдать золото, и американец это прекрасно понимал.
Ну а теперь все позади. Деньги и золото у Гюрзы, американец отбыл из поселения вместе с пленниками. И это было хорошо, потому что Гюрзе не нужен был в поселении ни сам американец, ни его пленники. Ник забрал их с собой, и это его дело. А Гюрза о них уже и не помнит. Он обменял их на золото и сразу же о них забыл. Не нужны Гюрзе ни пленники, ни американцы – никто, потому что в этих местах хозяин – сам Гюрза. Он здесь власть, сила и суд. И он не желает делиться властью ни с кем. Был американец, после него у Гюрзы остались деньги и золото – и это хорошо.
И потому он желает устроить для себя праздник. Прямо сейчас, этой же ночью! Настоящий праздник, праздник по-арабски, в шатре, с изысканной едой и двумя прелестными юными гуриями! Это будет праздник, достойный победителя. Он, Гюрза, и есть победитель. А кто может запретить победителю праздновать? Кто ему в этом может помешать?
Сегодня Гюрзе не нужна даже стража. Когда при нем две прелестные гурии, стража будет лишней. Ступай прочь, стража! Разве ты не видишь – твой хозяин и повелитель празднует?
…До поселения Терко, Фарис и Максум добрались быстро – ночь не успела еще уступить свои права утру. Огромная луна скатилась к горизонту и стала еще больше, но при этом света она давала уже меньше. И это было на руку Терко, Фарису и Максуму: в темноте, как известно, лица не различить.
– Будешь нас прикрывать, – сказал Фарис Степану. – Не надо тебе открыто показываться в поселении. Мы сами…
– Так ведь луна почти скрылась, – возразил Терко. – Кто может разглядеть мое лицо? Тем более я в гутре…
– А если с тобой кто-то заговорит? – спросил Фарис.
– Ты и в гутре, и в темноте – чужеземец, – добавил Максум. – Не обижайся, но это так.
– Да я и не обижаюсь, – сказал Терко. – Но знайте: в случае чего я – рядом. Буду следовать за вами как тень.
– Это само собой, – серьезно ответили Фарис и Максум.
Стараясь ступать неслышно и оставаться незамеченными, Максум и Фарис спустились в поселение. Впрочем, они не слишком опасались, что их кто-нибудь заметит. Например, их заметит охрана, которая, конечно же, должна быть в поселении, – так и что с того? На Максуме и Фарисе была арабская одежда, сами они были арабами. А в темноте – лица не распознаешь. И потому для них сейчас было главным разузнать, где Гюрза. А дальше – действовать в зависимости от обстановки и ситуации.
Никого не встретив, Фарис и Максум дошли почти до самого центра поселения. Здесь, в центре, они сразу же обратили внимание на богатый шатер. Внутри шатра светился огонек и слышался смех – мужской и женский. Фарис и Максум переглянулись. Для них, арабов, было очевидно: богатый шатер – это праздник. Огонь и смех внутри шатра – еще одна примета праздника.
А дальше уже были чисто логические рассуждения. Вряд ли этот праздник мог обойтись без участия главного человека в поселении – самого Гюрзы. Шатер-то вон какой богатый! У кого еще мог быть такой шатер? Только у Гюрзы. Да и кто в поселении стал бы праздновать без позволения Гюрзы? Причем в самом центре поселения, в богатом шатре, где и огонь, и женский смех… А значит, Гюрза где-то совсем близко. Может, он и не в шатре, но совсем рядом. Надо только выяснить, где он на самом деле. И тогда…
– Почему у шатра нет никакой охраны? – недоуменно спросил Максум. – Должна быть охрана… Неужто Гюрза так беспечен?
– Здесь он считает себя наместником Аллаха, – ответил Фарис. – Кого может бояться наместник Аллаха?
– Может, оно и так… – в раздумье произнес Максум, но не договорил, потому что к ним подошли четыре вооруженных человека. Скорее всего, это была охрана.
Заметив
